759. Древнерусские притчи Есть в Библии целая книга "Притчей Соломоновых". Эти краткие изречения Богопросвещенного царя-мудреца особенно были по душе нашим предкам благочестивым, многие притчи Соломоновы обратились в народные пословицы. По примеру этих притчей и сами русские грамотные люди пытались излагать правила мудрости житейской в виде кратких изречений. Образец таких наставлений по подобию притчей царя Соломона приводим из древней, вымышленной повести "О премудром Акире". Вот как поучает он своего усыновленного племянника. Чадо мое, будь послушлив на добрые дела, и меня почитай, и мать твою, по заповеди Божией. Будь скор в послушании, как олень среди чистого поля; и не будь ленив, как сокол у неласкового сокольника. С новым другом живи три года, прежде чем отдашь ему твое сердце. Бегай, чадо мое, льстивого человека, и не ходи по дороге нечестивцев. На красоту женскую не засматривайся: услаждает эта красота, как медовая сыта, а потом будет хуже желчи и травы полыни. Не ходи, чадо, по дороге кривой, чтоб сапог не скривить, чтоб кривде не научиться. Не садись пьяный на коня: чрез это храбрым не прослывешь, а жизнь потерять можешь. Если будешь по царскому двору ходить, смотри больше под ноги: хотя и ничего не найдешь, зато и ноги не зашибешь (то есть, не гордись, будь сердцем смирен, и тебе ноги не подставят завистники). Не посылай, чадо, по важному делу человека глупого, лучше сам сходи; а если есть на то человек умный, то пошли его; не учи его много, он и сам догадается, как и что ему надобно сделать будет. Лучше, чадо, с умным человеком камни ворочать, нежели с глупым вино пить. С умным человеком и говори умно, а для глупца не трать напрасно много слов. Своим добром делись с другими, а себе чужого не бери. Если позовут тебя, чадо, на пир, то по первому зову не спеши, иди по второму, а третьего зова не моги ослушаться: тогда тебя будут все принимать с почетом. А придешь на пир, не садись на почетном месте; когда придут другие гости, помоложе тебя, то они сами попросят тебя сесть повыше, и будет тебе почесть тогда. Не пей, чадо, чаши до дна, не сиди в гостях долго вечером, не мсти за обиду, особенно когда не остережешься и выпьешь много вина. Не повторяй, чадо, клеветы на твоего друга, не будь лживым свидетелем. Если случится с другим беда, ты не радуйся; если другого Бог счастьем наградит, ты не завидуй ему. Держи сына своего смолоду в руках, чтоб он в старости покоил тебя. Не держи у себя злонравного раба, чтобы он не расточил твоего имения. Если, сын мой, ненавидит тебя недруг твой, ты не клевещи на него, и он на тебя не будет другим жаловаться. А если и будет жаловаться, то разве только человек лживый полюбит его, а добрые люди будут смеяться над ним. Почитай, сын мой, отца своего, тогда и он оставит тебе имение свое. Не ходи, чадо, по ночам без оружия в таких местах, где опасность есть. Не произноси худых речей об отце с матерью, чтоб и твои дети не отплатили тебе тем же. Не разлучайся, чадо мое, с Церковью Божией; не клянись Божиим милосердием (святыми иконами), чтоб не сократилось число дней твоих. Что обещаешь Богу, того отнюдь не забывай. Люби, чадо, старших, не пренебрегай и младшими. Ходи, чадо, к печальным и утешай их, как Бог тебя вразумит. Берегись, сын мой, кровопролития; бегай распутных женщин, чтоб не пришли на тебя печали, скорби и болезни. Будешь слушать умного человека — все равно, что будешь сахаром услаждать себя. Не ропщи, чадо, если придет на тебя какая скорбь от Господа Бога. Учи сына своего воздержанию. Лучше, чадо, послушать пьяного человека, да умного, нежели трезвого, да глупого. Слепой очами счастливее того, кто душой слеп. Лучше друг, живущий вблизи, нежели родной брат вдалеке. Лучше, чадо, умереть, нежели плохо жить. Будь в речах своих правдив: лучше ногой толкнуть человека, нежели словом его обмануть. Не ходи туда, где бывает драка; а если придешь случайно, то не смейся над теми, которые ссорятся: в смехе бывает безумие, а в безумии ссора, от ссоры недалеко до драки, а в драке далеко ли и до смерти? Если, чадо мое, не убережешь себя — пьян напьешься, то не говори много: за это тебя умным человеком считать будут. Не теряй, чадо, первого друга, тогда и другой не будет уклоняться от тебя; а когда располагаешься полюбить нового друга, то прежде испытай его: не сразу открывай ему тайны свои. Когда придешь в чужой дом, то не будь очень любопытен: это дело непристойное. Не часто ходи, чадо, к другу своему, чтобы он не разлюбил тебя. Лучше, чадо, молчать, нежели говорить. Нельзя, чадо, вести жито в худом мешке: вот так же и глупому человеку нельзя тайны доверять. Как мертвый не может на коне сидеть, так клеветник не может воздержаться от худого слова. Не моги, чадо, лениться на доброе дело, а на дело худое не спеши. Бойся оскорблять человека без вины, не твори печали ему. Лучше раб добрый, нежели чадо злое. Помни, чадо: нельзя слепому храбрым быть, так и грешнику нельзя после смерти спастись. Нельзя овце жить с волком вместе, так и праведнику с грешником. Хорошо сытому у великого князя обеда ждать: так и праведнику хорошо смертного часа ожидать. Чего не слышал, того не говори, что не видел, о том не рассуждай. — Вот тебе, чадо, мои отеческие наставления! * * * Не правда ли, как эти простые, краткие наставления, взятые нами из вымышленной повести, или, говоря попросту, из старинной сказки, — поучительны, как они напоминают ветхозаветные притчи Соломоновы? Так и чувствуется, когда читаешь их, что в старое доброе время наши предки постоянно читали священные книги, и до того проникались учением Слова Божия, что даже в вымышленных повестях, в сказках отражался дух сего учения. Еще более отразился он в наших народных пословицах (Выборки из них под названием "Духовные сокровища мудрости народной" приведены в листках №№ 479, 488, 525 и 529). Приведем здесь еще для сравнения отеческие наставления простого русского крестьянина, Ивана Тихоновича Посошкова, жившего при Петре Великом, сделанные из книги Ивана Посошкова "Завещание отеческое". Оглавление О крестьянском житии Если и далеко будешь жить от церкви святой, все же во все воскресные и праздничные дни в святую церковь неопустительно ходи, и по силе своей в честь Богу свечечки подавай. Каждый год говей и Тела Христова приобщайся. И живи смирно, ни с кем не бранись, и с воровскими людьми не водись, и стану ворам у себя не держи. На чужой работе работай так, как работаешь на себя: чужой работы ничем от своей не отличай. Никакого лживого слова никогда никому не говори, потому ложь от диавола есть. Те люди, которые любят лгать, сынами диавола нарекутся, а потому весьма бойся лжи, дабы тебе не быть сыном диавола. И обиды никому никакой не делай, но живи ты по-христиански, питайся своими трудами, а не чужими. Так береги себя, чтобы тебе у соседа или у постороннего человека не взять в обиду ему ни репинки, не горошинки. А если кто приезжий попросится у тебя ночевать, то всячески охраняй его пожитки, а самому ему дай покойный ночлег, и если есть у тебя, то положи пред ним хлеба, молока, яиц даром, если же ты беден, то, по крайней мере, дай ему за деньги, чего попросит, а лишнего с него не бери. А бедняка, хотя бы и сам ты был бедняк, накорми даром: Бог тебе за него заплатит. А если уж у тебя нет ничего, то дай ему хотя квасу напиться: и за то от Бога получишь награду. И во всем веди себя по-христиански. Ворожей к себе никаких не принимай, и сам не касайся ворожбы, никаким приметам не верь и всю свою надежду возлагай на Господа Бога. А если какой ворожбе коснешься, то все свои добрые дела погубишь и вместо благословения заслужишь проклятие, вместо Царства Йебесного наследуешь вечную муку. Поэтому весьма бойся, сын мой, всякой неправды и ворожбы, дабы тебе не погубить души своей. И в каком бы положении ты ни был, сын мой, за все будь Богу благодарен, и ни в чем на Бога не ропщи. Живи так, и спасешься, и будешь наследником Царства Небесного. Оглавление 760. Почему мы покланяемся четвероконечному Кресту Христову? Есть некое неразумных человек сомнение и вопрос: каковому кресту Христову кланятися — осмоконечному ли токмо или и четвероконечному? На сие отвечаю от Священного Писания. Во-первых, от Ветхого, от образований ветхих Креста Христова. Моисей, егда распростре руце свои и побеждаше Амалика, — не образ ли бяше четвероконечного Креста Господня? И Иаков, старого закона патриарх, егда благословляше сыны Иосифовы, Манассию и Ефрема, преложив руки своя во образ четвероконечного Креста Господня. И иная ветхая образования Креста, яже подробно исчисляти время нам не достанет. Таже и от Нового Завета Господня, из Священного Писания, многия на многих местех явная свидетельства изобретаются. В день Воздвижения Креста Господня на утрени, по великом славословии, во стихирах на поклонении Кресту поют сице: "Четвероконечный мip днесь освящается, четверочастному воздвизаему Твоему Кресту, Христе Боже ". В "Каноннике" московском Честному Кресту Канон, творение святого Григория Синаита, в песни 1-й пишется сице: "Кресте Всечестный, четвероконечная сило, апостолом благолепие". В песни 4-й чтется сице: "Твоя высота, Живоносне Кресте, воздушнаго виет князя, и глубина всея бездны закаляет змия, широту паки воображает, низлагая мирскаго князя крепостию твоею". Се, четвероконечный Крест, имеяй высоту, глубину и широту, и потому крест глаголется трисоставный, трелюбезный, треблаженный, триипостасныя Троицы образ: высотой бо знаменует Отца, в Вышних живущего, глубиной — Сына, сошедшего даже до ада, широтой же купно и долготой знаменует Духа Святаго, везде сущаго и вся исполняющаго; того ради знаменующиеся крестным знамением глаголем: "Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа". Святой Афанасий Великий в вопросе глаголет. "Крестному образу от двою древу слагаему покланяемся, иже на четыри страны разделяется". Святой Иоанн Дамаскин в книзе 4-й, "О православной вере", в главе 12 пишет сице: "Яко четыри края креста средним центром держатся и состягаются, тако Божиею силою высота же и глубина, долгота же и широта содержатся". В книзе, глаголемой "Евангелие учительное Воскресное", на Москве печатанной, в "Слове" на Воздвижение Честнаго Креста пишется сице: "Крестный образ на четыре страны разделяемый от посреднего знамения показует, яко вся Божественной силой держимы суть: вышняя убо вышним рогом содержится, нижняя же — нижним, посредняя же — двоими странами, си есть двоими концами Пречестного древа крестного". И паки там же пишется сие: "И блаженный Павел знаменует к Ефессеям глаголя: Да возможете разумети со всеми святыми, что есть широта, и глубина, и долгота, и высота; знаменуя высотою небесная, глубиною же нижняя, широтою же и долготою посредняя концы, всесильною державою содержимыя". И в нашем граде Ростове обретается Крест, который даде Иоанн Богослов преподобному Аврамию, — но и сей не осмоконечный есть. Аще же кто не имеет веры, да идет и сам зрит его. Но и мир сей зримый подобием крестного четвероконечия созда Бог — созда на четыри части: восток, запад, полудень, полунощь; и человека созда Бог по подобию четвероконечия крестного, — егда бо распростирает человек руце, бывает яко четвероконечный крест. Се толикия от святых Отец и церковных книг о четвероконечном кресте свидетельства. Но и самих сумнишихся раскольников о четвероконечном кресте вопрошаю: каковым они крестом крестятся? О сложении перстов ныне не глаголю — пущай, каковым сложением хотят крестятся, по упрямству их, аще сие и не должни творити, — точию таков крест на себе полагают. Но о том глаголем — четвероконечный ли, или осмоконечный? Егда бо персты своя кладут на челе — знаменуют вышний конец креста, егда же на чрево полагают — знаменуют нижний конец креста, на рамех же полагающе руку — предзначают два конца: в широту и долготу положенныя. Аще же хотят, дабы был осмоконечный крест, почто не осмоконечным крестятся? Надобно, дабы едино положение в долготу на чело и на чрево, три же положения, едино на челе, другое на рамена, третие на чрево, и тако будет осмоконечный крест, — но тако не крестятся! Еще же аще кто и благословит каковым крестом? Не четвероконечным ли? И все вещи четвероконечным крестом благословляются. Сие глаголах о кресте четвероконечном не аки бы отвергая осмоконечный или шестероконечный крест Христов, — но да загражду уста незнающих, сказав о самой сути и силе поклонения Кресту Христову. Потому надобно сказать и о прочих святых вещах, чем мы их почитаем, чтоб дать изъяснение поклонения Кресту Христову. Мы почитаем Святое Евангелие, но и в котором многие вещи обретаются: бумага и чернила, ими же слова Христовы суть на бумаге написаны, и вся история движения Христова; иногда Евангелие обложено сребром, златом, иногда парчою драгоценною. Егда убо покланяемся Евангелию Святому, что мы почитаем, и в чем сила есть поклонения Евангелию? В том ли, во еже бы мы почитали доски или сребро, или злато, или парчу, или бумагу? Мню, ни един от православных сие не речет. Что убо почитаем, — так слова Христовы, учение Христово и всю историю жития Христова, — посему и все Евангелие почитаем. Таже, егда почитаем и икону святую, например, Христову или Богородичну, или некоего святого. И во иконе многая вещи обретаются: доска, вапы или краски, имиже пишет иконописец, изображение первообразного. Что убо почитаем: доску ли, или вапы, или изображение первообразного, и ради сего и всю икону почитаем? — Аще же мы ради изображения первообразного почитаем икону. Явственно является безумие некоторых человек, которые, егда икона новая, не хотят почитати, аще же старая и окоптелая, или и новая, но лишь когда окоптят дымом, то почитают, — то есть таковые не изображение первообразного почитают, но дым и черноту, грязь и закоптелость? Следовательно не суть христиане, но идолопоклонники. Еще же от преждереченных тех безумие показуется, которые, егда на доске изображение бывает, почитают, аще же на бумаге или на холсте, или иной вещи таковой, — то не хотят и почитати. И таковии не изображение почитают, но доску и древо, и в идолопоклонники вменятся, незнающе, что и Сам Христос Господь даде свое изображение царю Авгарю не на доске, но на убрусе. Ведомо буди, яко и мы древние иконы не ругаем, почитаем я, паче же чудесныя; обаче и сия не ради черноты и древности, но ради чудодействия Божия изображения почитаем. Может бо Бог и в новых своих иконах чудодействовати, аще же бы была и древняя, якоже и ветхая, закоптелая, надобно и очистити, и обмыти или обновити, во еже бы вид изображения явствен был коемуждо приходящему. Како бо могу покланятися иконе, аще не вем, чья есть икона? И к кому ум мой возведу? Иконе бо егда кланяемся или лобызаем ю, телом должни есмы кланятися иконе, а ум наш возводите к первообразному, то есть чья икона. Например, кланяюся иконе Христовой телом, а ум мой парит к Самому Христу; или аще Богородичной иконе кланяюся телом, ум мой должен возлетати к Самой Богородице, аки бы пред Нею Самс»ю стою, Которая есть в небе. Поклонение бо и честь иконы, по мнению святого Великого Василия, восходит на первообразное, то есть к тому, чья есть икона. Например, аще иконе Христовой — ко Христу и поклонение восходит, и егца кланяюся иконе Христовой, не разлучаю первообразное от изображения своего, но купно кланяюся и изображению, и первообразному. Аще же вид изображения неявствен — кому кланятися? Таковою бо вещи ю аще бы кто и диавола изобразил и закоптил, то бы и диавола иный, не знаючи, почитал и кланялся ему. Убо да разнствие явственное будет чье есть изображение и кому кланятися, а кому же не кланятися, потому должен быти вид изображения явного, ради сего и иконы почитати Якоже егда кто изобразит отца или матерь свою, или деда, или праде да, не рассуждает о вещи, на чем изобразися, но рассуждает, взирая на изображение отчее, и воспоминает отца своего, каков бе, и исчисляет добродетели его; такожде и Божие изображение должен всяк рассужда ти, а не вапы или вещь, на которой изобразися, — изображение же по читати ради первообразного, а икону не обоготворяти. И тако будет истинное поклонение иконам христианское. Занеже Седмый Собор како тех, которые не кланяются иконам, предаде анафеме, — тако и тех, которые зле кланяются и обоготворяют иконы. Сице подобает рассуждати и о Кресте Господнем: понеже не концам его покланяемся, но воображаем Распятого на нем Господа и ему воздаем поклонение. (Из поучения на Воздвижение Креста Господня, святителя Димитрия, митрополита Ростовского) Оглавление 761. Праведные родители святого сына В одиннадцати верстах от обители преподобного Сергия, на пути к Москве, среди открытой местности красуется женский Покровский Хотьков монастырь. Издревле существует обычай: прежде чем богомолец придет в Лавру, к нетленной святыне мощей великого заступника Русской земли, он долгом считает зайти в эту женскую обитель, чтобы тут помолиться у гробницы святых его родителей Кирилла и Марии. Простецы-богомольцы, идущие из Владимирской и Ярославской губерний, нередко проходят мимо святой Лавры, чтобы исполнить этот обычай, и уже из Хотькова снова возвращаются к священным стенам славной Сергиевой обители. Обычай трогательный: чтобы угодник Божий услышал молитву, чтобы милостиво принял пришельца под своим благодатным кровом, этот пришелец сначала идет поклониться на могилку его праведным родителям, дабы явиться к благодатному сыну от дорогой ему могилы, как бы с напутствием от самих праведных родителей... Так и поныне в сознании нашего народа чувствуется духовное общение святого сына, великого угодника Божия, с его праведными родителями, смиренными схимниками, которых он похоронил в Хотьковской обители и на могилу которых, по преданию народному, нередко хаживал из своей пустынной тогда Лавры. И теперь во множестве покупают богомольцы, как в самой Лавре, так и в Хотькове, образки, на которых преподобный Сергий изображен молящимся у гроба своих родителей, с кадилом в руке. Это памятник его сыновней любви к родителям, которым он послужил до самой блаженной кончины их. Кирилл и Мария были когда-то знатными боярами в Ростове Великом. Кирилл состоял на службе у Ростовских князей, он не раз сопровождал их в Орду и владел достаточным по своему положению состоянием, но, по простоте тогдашних нравов, живя в деревне, он не пренебрегал и обычными сельскими трудами, к чему приучал и детей своих. Он посылал, например, своего малолетнего сына Варфоломея (так в миру звали преподобного Сергия) в поле за конями, так же как и теперь посылают своих малюток поселяне. Строгие блюстители всех уставов церковных, родители Сергиевы любили помогать бедным, и детям своим строго внушали не пропускать случая позвать к себе в дом путешествующего инока или иного усталого странника. Они имели уже сына Стефана, когда Бог даровал им другого сына — будущего основателя Троицкой Лавры, красу Церкви Православной и несокрушимую опору родной земли. Задолго до рождения этого святого младенца дивный Промысл Божий уже дал о нем знамение, что это будет великий избранник Божий: когда мать его молилась в церкви, при совершении Божественной литургии, младенец трижды прокричал во чреве ее. После этого происшествия праведная мать, всегда благоговейная и усердная молитвенница, стала чувствовать особенную потребность сердца в молитве и часто, в уединении, изливала свое сердце перед Богом и говорила: "Господи, спаси и сохрани меня, убогую рабу Твою; спаси и соблюди этого младенца, носимого во утробе моей!" Строгим постом и молитвой она освящала своего младенца, будущего великого постника и молитвенника. И он действительно явился постником от чрева матери своей: будучи младенцем, он не вкушал в дни постные млека от груди своей матери и превыше естества предначинал свой подвиг постнический. А когда стал он отроком и потом юношей, он удивлял родителей своих строгим воздержанием, так что мать пыталась вразумлять его, чтобы он не изнурял себя излишним постом. Тяжелые времена были тогда. Тяжким бременем лежало иго татарское на плечах Русского народа. А князья Русские больше ссорились да воевали между собой. Правда, в то время стала возвышаться Москва с ее умными князьями, и Московский князь Иван Данилович стал собирать разрозненную Русь под свою державу. Но нелегко было удельным князьям расставаться со своей свободой, а наместники князя Московского слишком своевольничали в других городах. Особенно прославился такими своеволиями и жестокостями в Ростове московский вельможа Кочева. Не избежали этих народных скорбей и родители Сергия преподобного, и благочестивый Кирилл под старость стал терпеть немалую нужду. Частые путешествия со своим князем в Орду, тяжкая дань и непосильные подарки ордынским вельможам, жестокий голод, а больше всего нашествие Туралыка в 1327 году — все это довело его до нищеты. Тяжело было Кириллу оставаться после всего этого в Ростове и он решил покинуть родной город и перейти на службу к другому князю. В двенадцати верстах от Лавры и в трех верстах от Хотькова есть село Городок, которое в древности носило название Радонеж. Радонеж принадлежал младшему сыну великого князя Ивана Даниловича, Андрею, наместник которого, желая привлечь побольше поселенцев в этот, почти незаселенный тогда край, объявил от имени князя разные льготы переселенцам. Лишь только это стало известно в Ростове, многие из его жителей потянулись в Радонеж. В их числе переселился и блаженный Кирилл со всем своим семейством и водворился в Радонеже близ церкви Рождества Христова. По обычаю того времени Кирилл должен был получить поместье; но сам он, по старости, не мог нести службу, и потому обязанность эту принял на себя старший сын его Стефан, который еще в Ростове женился. Младший из сыновей Кирилла, Петр, также избрал супружескую жизнь; но Варфоломей всей душой стремился к жизни подвижнической: "Отпусти меня, батюшка, с благословением, — говорил он, — и я пойду в монастырь". — "Помедли, чадо, — отвечал ему на это отец, — сам видишь, мы стары и немощны; послужить нам некому; у братьев твоих немало заботы о своих семьях. Мы радуемся, что ты печешься, како угодити Господу Богу; это дело хорошее; только послужи нам немного, проводи нас в могилу, тогда и иди с Богом в обитель святую". И благодатный сын повиновался. Он прилагал все свое старание угодить своим родителям и успокоить их старость, чтобы заслужить себе их благословение и молитвы. А между тем дух иночества нечувствительно сообщился от сына к родителям: в конце своей многоскорбной жизни Кирилл и Мария пожелали и сами, по благочестивому обычаю древности, восприять на себя ангельский образ. Хотьков монастырь в то время состоял из двух отделений: одного — для старцев, другого — для стариц; сюда и направили свои стопы праведные родители Варфоломея, чтобы здесь провести остаток дней своих в подвиге покаяния и приготовления к другой жизни. Почти в то же время произошла важная перемена и в жизни старшего брата Варфоломея — Стефана: недолго жил он в супружестве; жена его Анна умерла, оставив ему двух сыновей — Климента и Иоанна. Похоронив супругу в Хотькове, Стефан не пожелал уже возвратиться в мир; поручив детей своих, вероятно, Петру, он тут же, в Хотькове, и остался, чтобы, приняв монашество, вместе с тем послужить и своим немощным родителям. Впрочем, претружденные старостью и скорбями схимники-бояре недолго потрудились в своем новом звании: не позже 1339 года они с миром отошли ко Господу на вечный покой. Дети почтили их слезами сыновней любви и похоронили под сенью той же Покровской обители, которая с того времени сделалась последним приютом и усыпальницей рода Сергиева. Теперь Варфоломея ничто уже не могло удержать от его святого намерения. Отдавая последний долг сыновней любви, он неотлучно провел в Хотькове монастыре сорок дней, пока совершалось установленное Церковью поминовение новопреставленных; свою молитву о упокоении душ их он соединял с делами милосердия: каждый день кормил нищих и раздавал бедным остатки небогатого имущества почивших. В духовной радости возвратился он наконец в Радонеж и, передав все брату Петру, снова поспешил в Хотьков, который теперь стал для него роднее Радонежа... Оглавление 762. Святые пустынницы «Сила Моя совершается в немощи», — сказал Господь (2 Кор. 12; 9). И чем виднее немощь человеческая, тем очевиднее бывает видима в ней сила Христова. С благоговением читаем мы рассказы о святых мучениках и великих подвижниках, всю жизнь скитавшихся вдали от мира, в пустынях и пропастях земных; но еще более трогают наше сердце рассказы о святых мученицах и тех отшельницах, которые не уступали святым мужам в дивных своих подвигах. Кто может равнодушно читать рассказ преподобного Зосимы о преподобной Марии Египетской? Но эта равноангельная жена имела своих подражательниц — святых пустынниц... Вот несколько рассказов об этих дивных женах, в которых так славно проявилась сила Христова. Оглавление Рассказ Иоанна, ученика преподобного Кириака Отшельника Шли мы с другом, братом Парамоном, к отцу Кириаку, и вот вдали видим стоящего человека. Думая, что это пустынник, мы поспешили подойти к нему, чтобы поклониться, но он скрылся куда-то от нас. Мы испугались при мысли, не злой ли это дух, и стали на молитву. Потом осмотрелись, тут и там, и нашли пещеру. "Конечно, — сказали мы, — раб Божий сюда укрылся от нас". И, подойдя к пещере, мы стали умолять его, чтобы не лишил нас своего благословения и душеполезной беседы. Тогда из пещеры мы услышали ответ: "Какой хотите вы пользы от меня? Я женщина простая и грешная. Куда идете вы?" Мы сказали, что идем к Кириаку Отшельнику, и просили ее, ради Бога, сказать нам, кто она и как сюда пришла? Она отвечала: "Идите, куда идете, а когда возвратитесь, скажу вам". Мы с клятвой уверяли ее, что не уйдем, пока не услышим о ее жизни. Тогда она, не показываясь нам из пещеры, поведала о себе вот что: "Имя мое — Мария; я была чтицей псалмов при церкви Воскресения Христова (в Иерусалиме). Злой дух многих искушал через меня в помыслах нечистых; боясь, чтобы мне не стать виновной в соблазне, я усердно молилась Богу избавить меня от напасти. Однажды ночью, умилившись сердцем от страха Божия, пошла я к Силоаму, налила сосуд водой, взяла корзину с мочеными бобами и, поручив себя воле Божией, ушла в пустыню. Бог привел меня сюда и я здесь живу уже восемнадцать лет; по благодати Божией ни вода не оскудела у меня, ни бобы в корзине не убавились. Но прошу вас: идите теперь к отцу Кириаку, а на обратном пути посетите меня, убогую". Тогда мы пошли к старцу и рассказали ему все, что слышали от блаженной Марии. И старец сказал: "Слава Тебе, Боже наш; есть у Тебя сокровенные святые Твои, не только мужи, но и жены, работающие Тебе втайне! Идите же, дети мои, к угоднице Божией, и что скажет вам, то исполните". И мы пошли; подходим к пещере и громко говорим: "Раба Божия Мария, вот, мы пришли по твоему приказанию". Но ответа не было. Входим в пещеру, творим молитву, но никто нам не отвечает. Наконец, в глубине пещеры мы находим рабу Божию, скончавшуюся о Господе... От святого тела ее исходило великое благоухание. С нами ничего не было, чем одеть ее. Мы пошли в обитель, принесли все нужное, одели ее, похоронили тут же, в пещере, и завалили вход в пещеру камнем... Оглавление Рассказ преподобного Сипы, подвизавшегося в пустыне Аравийской В праздник Пасхи пошел я посетить одного старца, которого очень любил. Проходя пустыней, я запутался среди холмов; настал дневной жар и я изнемог от жажды и усталости. Усердно помолился я Господу, прилег и забылся. И вот вижу: подходит кто-то и говорит: "Не унывай, авва: ты не заблудился и труд твой ненапрасный". Я проснулся; около меня никого не было. Я поблагодарил Бога, помолился и тут только заметил между холмами следы человека. Иду по следам, вижу много хвороста и пещеру, Я стал звать: "Благослови, отче!" Но ответа не было. Подхожу ближе и вижу юного инока, который сидит в молчании. Поклонились мы один другому и он сказал, чтобы я начал молитву. "Твое это дело, — сказал он, — ты — пресвитер". Я отказывался, желая скрыть себя. "К чему лгать, авва-пресвитер?" — сказал он. Мы сели и я недоумевал: жена ли это или евнух?.. "Ты, авва, смущаешься о мне: жена ли я или евнух?" — сказал незнакомец. Я еще более растерялся от этих слов. "Дай мне слово не говорить обо мне никому до моей смерти, — сказал тогда пустынный человек, — и я скажу тебе, кто я". — "Бог знает, — отвечал я, — как я желаю знать о подвигах твоих", — и дал слово молчать. «Я дочь начальника области Константинопольской, — сказала она, — меня обручили с сыном сенатора; но мне никак не хотелось выходить замуж. Родителям я о том не говорила, а только молилась Господу, чтобы исполнилось мое тайное желание. Раз говорит мне отец: "Будь готова к браку, дочь моя". — "Я не могу решиться на это, — отвечала я, — пока не исполню обещание мое: я обещала поклониться святым местам". Он шутливо сказал: "Вот выйдешь замуж, тогда исполнишь свое обещание вместе с мужем". — "Нет, — сказала я решительно, — я обещала поклониться девой и лгать пред Богом не могу: страшно". Родитель согласился. Он отпустил со мной много слуг и служанок, дал три тысячи золотых. На корабле прибыли мы в Святую Землю, поклонились святым местам и отправились посетить Египетских отцов. Там особенно душа моя расположилась к одному великому старцу. Вернулись мы в Иерусалим; надо было возвращаться в Константинополь. Я написала два письма: одно к родителям, другое к младшему брату, который был со мной. Брату написала я, что не могу быть в супружестве и посвящаю себя Господу. Когда выезжали мы из города, я сказала брату, что нужно мне побывать в Гефсимании. Оставила я письма в одежде моей и с одной служанкой пошла в Гефсиманию. Тут я оставила служанку и одна убежала к тому великому старцу... Со слезами просила я, чтобы он облек меня в ангельский образ, и он постриг меня в монашество. "Теперь, — говорю ему, — благослови меня идти, куда Господь повелит!" И он слезно помолился обо мне, дал мне книги свои и отпустил с миром. Возлагая всю надежду мою на Господа, я пришла сюда, и вот живу тут двадцать восемь лет; ты первый, кого я вижу здесь». Когда окончила она свой рассказ, я просил ее вкусить пищу, какая была со мной, но она сказала: "Подкрепиться пищей нужно тебе, а у меня есть другая пища". Меня особенно поразило то, что столько лет прожив в этой дикой пустыне, она нисколько не потеряла своей красоты. В ее пещере я не чувствовал жажды, но подумал: "Что-то будет потом?" Она узнала мою мысль и сказала: "Будь покоен, авва, жажда не будет томить тебя, пока не дойдешь до кельи своей". И точно, в пути я не чувствовал жажды. Спустя некоторое время я пошел было посетить ее, но не нашел ее в пещере... Оглавление Рассказ преподобного аввы Иоанна Моавитского В святом граде Иерусалиме была одна монахиня святой жизни. Диавол, позавидовав девственнице, внушил одному юноше сатанинскую страсть к ней. Досточудная дева познала козни диавола и, сожалея о молодом человеке, взяла корзинку, наложила в нее немного моченых бобов и удалилась в пустыню. Прошло довольно времени. Богу угодно было, чтобы не осталась в безвестности ее святая жизнь. В пустыне Иордана увидал ее один отшельник. "Мать, что ты делаешь тут?" — спросил ее отшельник. "Прости меня, — отвечала она, желая скрыть свой подвиг. — Я сбилась с пути. Сделай милость, отче, ради Господа, укажи мне дорогу". Но отшельник, узнав свыше о ее подвиге, сказал ей: "Поверь мне, мать, ты вовсе не теряла пути и не ищешь его. Ты хорошо сама знаешь, что ложь — от диавола". И он заставил ее рассказать всю правду. "Сколько же времени ты прожила здесь?" — "По благодати Христа семнадцать лет". — "Но как же ты питалась?" Отшельница, показав корзинку с мочеными бобами, отвечала: "Вот эта самая корзинка вместе со мной вышла из города. Я питаюсь ими, и они не убавляются. И знай, отче, что Его благость так покрывала меня, что в течение этих семнадцати лет до нынешнего дня не видел меня ни один человек, а я видела всех..." Выслушав это, отшельник прославил Бога. Оглавление Рассказ блаженного Иоанна Мосха От Иерусалима на расстоянии двадцати тысяч шагов есть обитель, называемая обителью Самсона. Из этой обители двое отцов отправились на гору Синай для молитвы. Возвратившись в монастырь, они рассказывали нам: «Помолившись на святой горе, мы уже возвращались обратно и заблудились в пустыне. Много дней носились мы по пескам, как по морю. Однажды мы издали заметили небольшую пещеру и направились к ней. Приблизившись к пещере, мы увидели около нее небольшой источник и близ него небольшую растительность и следы человека. "Поистине здесь живет раб Божий», — сказали мы друг другу. Входим в пещеру, но не видим в ней никого... Только слышится чей-то стон... Тщательно осматриваем пещеру, находим что-то вроде яслей, и кто-то лежит там... Подойдя к рабу Божию, мы просили его побеседовать с нами. Ответа нам не было... Мы дотронулись до него — тело еще не остыло, но душа уже отошла ко Господу... Мы поняли, что он скончался в тот момент, когда мы вошли в пещеру. Взяв тело с того места, где оно лежало, мы вырыли могилу в той же пещере. Один из нас снял свой плащ и мы стали завертывать тело старца для погребения. Тут только мы увидели, что это была женщина... Мы воздали хвалу Богу. И, воспев погребальные песни, похоронили ее...» Читая эти рассказы, невольно воскликнешь: воистину сила Божия в емощи совершается! И немощнейшее естество женское, при помощи благодати Христовой, выносит труды и подвиги, на которые и из мужей исходят только особые избранники благодати!.. Оглавление 763. Кто наш Спаситель? «Верую... во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша» (Символ веры, второй член). Братие мои! Апостол Петр заповедует всем нам быть всегда готовыми ко ответу всякому вопрошающему вы словесе о вашем уповании (1 Пет. 3; 15). Итак, если кто спросит тебя, на кого ты уповаешь? Кого почитаешь своим Спасителем? Отвечай словами Символа веры: «верую... во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия». Не простой человек у нас Спаситель, даже не Ангел, а Господь, Владыка Ангелов и человеков; Он есть то вечное Слово Отца предвечного, о Котором евангелист Иоанн говорит: «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Ин. 1; 1). Не ходатай, ниже Ангел, но Сам Господь спасе нас, — говорит Священное Писание (Ис. 63; 9). Сей-то Господь — предвечное Слово предвечного Отца явился на земле как истинный Человек и наречен Иисусом, то есть Спасителем, как объяснил это имя Ангел Божий праведному Иосифу, обручнику Пресвятой Девы: «и наречеши имя Ему Иисус, Той бо спасет люди Своя от грех их» (Мф. 1; 21). Это имя самое сладчайшее для нас, грешных: «несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам» (Деян. 4; 12). Мы именуем Его еще Христом: это имя в переводе с греческого языка означает Помазанник, то же, что по-еврейски Мессия. Помазанниками издревле называли особых избранников Божиих, каковыми были первосвященники, цари и пророки, потому что они помазуемы были священным елеем Господним и вместе с этим помазанием получали особую помощь Божию в своем служении. Но все эти ветхозаветные помазанники были только прообразами Великого Помазанника, в Которого они сами веровали и Которого ожидали, — Помазанника, исполненного преизобильно всеми дарами Божиими, то есть Спасителя мира, Который Сам у пророка Исаии о Себе глаголет: «Дух Господень на Мне, Егоже ради помаза Мя, благовестити нищым посла Мя» (Ис. 61; 1) и Которого евангелист Иоанн называет Слово... полное благодати и истины (Ин. 1; 14). Он есть не только Пророк, но и Бог всеведущий, Который вещал через пророков. Он есть великий Первосвященник, Который принес в жертву Богу ради нашего спасения не овцу или тельца, но Самого Себя. Он есть Царь царей и Владыка неба и земли. Господь наш Иисус Христос, именем Которого мы, как христиане, украшаемся, есть воистину Христос — Сын Бога живаго! Вот кратко — вся вера наша, все упование нашего спасения! Если мы не будем, как должно, веровать в Иисуса Христа, как Сына Божия, то напрасна будет и вся вера наша и спасение наше не будет верно. Вот почему святые отцы как можно полнее объясняют нам понятие о Сыне Божием в Символе веры, — они говорят: «Верую... в Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век». Не подумайте, как бы так говорят нам святые отцы, что Иисус Христос есть Сын Божий, подобный Ангелам или святым человекам, которые тоже в Священном Писании называются иногда сынами Божиими: Вси бо вы, — говорит, например, апостол Павел, — сынове Божии есте верою о Христе Иисусе (Гал. 3; 26). Это — сыны Божии по благодати, по особенной любви к ним Божией, а Он — Сын Божий по самому естеству Божескому, Единородный, то есть Единственный у Отца. И Ангелов, и человеков прежде не было; Бог сотворил их во времени; а Сын Божий, Единородный, от Отца рожден прежде всех век, то есть прежде всякого времени, от вечности; рожден, — и не было времени, когда Его не было, рожден не по образу нашего рождения, но непостижимым образом вечно рождается от Отца. Здесь-то, при мысли о вечном рождении Сына Божия, всего более остерегайся, православный, чтобы не впасть тебе в еретическое мнение Ария, проклятого святыми отцами на Первом Вселенском Соборе. Этот Арий нечестиво думал, будто рождение Сына Божия — то же, что творение, и потому отвергал как вечность, так и единосущие Сына Божия со Отцом. Не такова вера истинная, Апостольская. Она проповедует Сына Божия от Отца как Света от Света. Откуда тот свет, который освещает всю подсолнечную? От солнца. Но этот свет, который мы видим, и тот, который в солнце, — различны ли? Неразличны и нераздельны. Так и Сын Божий неразличен по естеству от Бога Отца и нераздельно с Ним существует. Это, по выражению Церкви, "тихий Свете святыя славы бессмертнаго Отца Небеснаго", или, по выражению апостола, сияние славы и образ ипостаси Бога Отца (Евр. 1; 3). Образ всесовершенный, по всему равный Отцу. Святая Церковь проповедует Сына от Отца, как Бога истинна от Бога истинна. В каком смысле Отец есть Бог, в таком же и Сын есть Бог, Он такой же вечный, такой же всемогущий, премудрый, всеблагий, словом, — всесовершенный. Рожденна, несотворенна... Иное — рождение Божественное, иное — сотворение. Сотворенного прежде не было, а Рожденный от естества Божия всегда был и есть и будет, единосущна Отцу. В Сыне Божием то же существо, те же свойства Божественные, как и во Отце, и в этом смысле Они — едино: Аз и Отец едино есма, — сказал Сам Иисус Христос (Ин. 10; 30). Подобие Богу можно находить и в человеке, и в Ангелах, но единство с Богом, единосущие — принадлежит только Сыну Божию, Единородному, Который есть истинный Бог. Это мы видим из всей истории Его земной жизни. Кто может оставлять грехи? Кто может исцелять недужных одним словом? Кто может повелевать ветрам и морю? Кто может воскрешать мертвых? Кто может все это делать так властно, как совершал Господь Иисус Христос? Сам Отец Небесный именовал Его Сыном возлюбленным, и святые апостолы исповедали Его Сыном Божиим. Евангелист Иоанн Богослов, заключая свое Евангелие, указывает нам на Божество Спасителя нашего: сия, — говорит он, — писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живот имате во имя Его (Ин. 20; 31). Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и Творец мира: «Имже вся быша, то есть Им, всемогущим Словом Отца, все сотворено. Вся Тем быша, — говорит Святое Евангелие, — и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1; 3). «Яко тем создана быша всяческая, — учит апостол Павел, — яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем создашася» (Кол. 1; 16). Под именем Престолов, Начал, Господствий и Властей апостол Христов разумеет, по толкованию святых отцов, начальства небесные или чины Ангельские. Итак, Сын Божий есть Творец всего сотворенного, и Ангелов, и человеков, всего видимого мира и невидимого. Притом все сотворенное Он же и сохраняет или, как выражается апостол, нося же всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1; 3). Так веруем мы в Господа нашего Иисуса Христа, — веруем как в Бога истинного, второе Лицо Пресвятой Троицы, веруем как в Творца всего мира и Промыслителя. Веруем, что тогда, когда Он соделался Человеком ради нашего спасения, Он не перестал быть Сыном Божиим, ничем не изменился в Божестве Своем, но есть всегда, как и был, и будет — Бог истинный, Творец и Промыслитель. О, как много обязаны мы, люди, Господу нашему Иисусу Христу! Для всех прочих творений Он есть Творец, Владыка и Вседержитель; а для нас, людей, Он, можно сказать, сугубо Творец и преимущественно Господь и Владыка. Мы не только сотворены Им, как прочие твари, но, после того, как грехом своим потеряли райскую вечную жизнь, мы искуплены Им и получили снова потерянное блаженство. Через Него познали мы Бога истинного, Он явил нам бесконечную любовь Божию, Он — Спаситель грешников, Он — ходатай за нас перед Отцом, Он заслужил нам Духа Святаго, Он — Глава и Царь всех верующих, — словом, Он все для нас, все наше упование, все спасение. Потому-то мы чаще всего и обращаем молитвы наши именно к Нему и через Него просим Отца Небесного. Без Него как смели бы мы назвать Бога Отцом нашим? За что просили бы себе помилования? За что милостей и дарований? Вознесем же к Нему и теперь молитву: "Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче Владыко, Твоего Богоразумия нетленный свет, и мысленныя наши отверзи очи во Евангельских Твоих проповеданий разумение... Ты бо еси просвещение душ и телес наших, Христе Боже, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков". Аминь.