Троицкие Листки (105)

469. Божественный Крестоносец Вот, осужденного, приговоренного к смерти Христа Спасителя нашего, возложив на Него тяжелый Крест, выводят за городские ворота: «изыде нося крест Свой». Какое печальное, плачевное шествие! «Идяше же во след Его народ мног людей, и жены, яже и плакахуся и рыдаху Его» (Лк. 23; 27). И проливает Он Кровь по дороге, «яко да омочится нога Его в крови» (Пс. 67; 24). «Сеющий слезами, сказано, радостию пожнут» (Пс. 125; 5). Вот Христос Спаситель сеет Кровь Свою, чтобы мы могли пожать вечную радость на Небе. Посылал Он некогда слуг Своих на распутия, чтобы убедили нищих и убогих войти в дом Его (Лк. 14; 21), а теперь, вот, Сам выходит на распутие, чтобы нас, бедных и нищих, позвать на вечерю небесную. Покрыл Он некогда всю землю водами потопа, а теперь орошает ее Своею Кровью, чтобы потопить и омыть наши мерзости греховные. Недавно дети встречали Его в Иерусалиме радостным восклицанием: «Благословен Грядый во имя Господне!» А теперь отцы этих детей выводят Его с позором за город и взывают Ему: "Иди от нас, иди, муж беззаконный, ядца и винопийца, друг мытарей и грешников, разоритель нашего закона!" Кто не пожалел бы сего Странника, с толиким бесчестием изгоняемого! Пришел Он к нам на землю, на время, как бы в гости, а мы первый ночлег Ему дали в вертепе, между животными; потом изгнали Его в Египет к идолопоклонникам. Он опять пришел к нам, а мы не дали Ему места, где главу приклонить: «Во своя прииде, и свои Его не прияша» (Ин. 1; 11). А теперь и совсем изгнали Его вон, да еще с тяжелым крестом на раменах; это мы возложили на Него тяжкое бремя грехов наших! И вот Он исходит, нося Крест Свой, Он, носящий все словом силы Своей (Евр. 1; 3). Идет Он, истинный Исаак, идет с древом, на котором Он Сам Себя вознесет в жертву за спасение мира... Тяжелый Крест! Под ним падает на пути Тот, Кто яко сильный во бранех, являет силу мышцы Своей... Как было не плакать, при виде сего Страдальца? И действительно, плакали многие добрые сердцем женщины, но Сам же Страдалец и утешал их: не плачьте обо Мне, вам жаль, что Я несу такой тяжелый Крест? Но знайте, что этот Крест Мой есть ключ, которым отомкну Я двери ада и изведу оттуда узника Адама. Этот Крест есть Престол Мой, с которого Я буду благословлять простертыми руками всех людей: «И аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе» (Ин. 12; 32). Но вот и Голгофа. И Он восходит на гору Голгофу, чтобы весь мир видел Его позорную и жестокую смерть. На Синайской горе дал Он Закон, а на Голгофе Он подписал его Кровию Своей. Там слышны были гласы трубные, — здесь слышатся насмешки и ругательства; там раздавались громы, — здесь раздаются удары от прибивания Христа ко Кресту, когда вонзали острые гвозди в Пресвятейшие руки и ноги Его. « ...И распяша Его» (Лк. 23; 33). Обнаженный, простирает Он руки на Кресте, да «от восток солнца до запад будет хвально имя Господне» (Пс. 112; 3). Простирает десницу и шуйцу Он, Который праведных любит и грешных милует. Простирает обе руки Свои, чтобы нам раздать все то, что Он держит в них: «долгота бо лет в деснице Его, в шуйце же Его богатство и слава» (Притч. 3; 16). Простирает Он руки, готовые обнять и приласкать каждого кающегося грешника и обращающегося к Нему блудного сына. И хотя мы всегда распинаем Его грехами своими, однако же Он, и умирая, не отвращает лица Своего от нас, но, преклонив главу, прощает нас и к Себе призывает... Кого же призывает Он? Да всех грешников, даже и тех, которые теперь спешат одни перед другими пронзить Его стрелами ругательств и насмешек своих! И вот, истомленный муками несносными, Он взывает: «Жажду!» Ты ли жаждешь, Иисусе мой? Ведь Ты Сам источник воды живой, Ты Сам призывал к Себе жаждующих: «аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет» (Ин. 7; 37). Ты Сам сказал самаряныне: «аще бы ведали ecu дар Божий, и Кто есть глаголяй ти: даждъ Ми пити: ты бы сама просила у Него, и дал бы ти воду живу» (Ин. 4; 10). Недавно еще Ты молился Отцу Своему, да мимо идет от Тебя чаша сия, а теперь Ты жаждешь сей чаши — жаждешь крестов и поруганий, жаждешь нашего спасения, чтобы и мы с жаждою стремились к Тебе, источнику жизни! А люди напаяют Тебя оцтом и желчию, Тебя, Который напоил их медом из камня в пустыне. «И в жажду Мою напоиша Мя оцта»(Пс. 68; 22). И желчи вкушаешь Ты, Сладость церковная, чтобы напоить нас потоком сладости в Царствии Небесном. И сим-то горьким питием делишься Ты с возлюбленною Своею Матерью, которая стоит под Крестом, — даешь и Ей вкусить от горькой чаши страстей Своих! «Стояше при кресте Иисусове Мати Его» (Ин. 19; 25)! Вопрошал некогда Премудрый Соломон: «жену мужественную кто обрящет?»(Притч. 31; 10). Но вот Пресвятая Дева стоит мужественно под Крестом, стоит, невыносимо страдая, и вспоминает пророческие слова старца Симеона: «И тебе же самой душу пройдет оружие» (Лк. 2; 35). Заходит Солнце наше — Христос на Кресте, а Пречистая Дева как луна стоит под Крестом. Весь мир погружается во мрак; а Она как светоприемная свеща любовью пламенеет... О, Пресвятая Дева! Кому уподоблю Тебя? С чем сравню Твою теперешнюю болезнь, когда умножались печали Твои, как широкое и глубокое море?! Между тем Христос, простертый на Кресте, молится за убивающих Его: «Отче Отпусти им: не ведят бо что творят» (Лк. 23; 34). Он обнадеживает разбойника: «Аминь глаголю тебе: днесь со Мною будеши в раи!» (Лк. 23; 43). Он поручает Иоанну Матерь Свою: «се Мати твоя!» (Ин. 19; 27). Он взывает Богу Отцу гласом велиим: «Боже Мой, Боже Мой, векую Мя ecu оставил» (Мф. 27; 46). И земля сотрясается от гласа Его, и отверзаются гробы, и восстают умершие, и сокрушаются врата адовы... Настает конец Его страданиям: «Совершишася!»— взывает Он. «Дело соверших, еже дал ecu Мне, да сотворю!» (Ин. 17; 4). Никто теперь не скажет: «сей нача здати и не возможе совершити. Совершишася!» И вот Он преклоняет главу, приклонивший некогда верх Свой Предтечи. И сим наклонением главы Он как бы благодарит Бога Отца за чашу страданий Своих: «И преклонь главу, предаде дух» (Ин. 19; 30). Дал Бог Отец все в руки Сыну, теперь Сын предает дух в руки Отца. «Жертва Богу — дух сокрушен!» За нас Он предал дух Свой в жертву... Закрывает Господь наш Свои очи, умирает на ложе крестном, а с Ним и небо закрывает свои светлые очи: солнце померкло, затмилось, луна сокрылась... Когда заходит Солнце правды, то настает ночь. Весь мир готов был разрушиться, видя неправду, учиненную Создателю своему. Весь мир сокрушается, когда Владыка мира умирает. Плачет невеста Христова Церковь, раздирая одежду свою: «завеса церковная раздрася на двое»(Мф. 27; 51). Раздери же и ты, человек грешный, не одежды, а сердце свое! Сокруши, разбей окаменение сердца твоего на сострадание убогим, выбрось мертвеца — грехи твои, из гроба совести твоей святою исповедью, закрой очи свои, чтобы не видеть прелестей мира сего, и спострадай Христу Спасителю, за нас пострадавшему! «Христу пострадавшу за ны плотию, и вы в ту же мысль вооружитеся» (1 Пет. 4; 1). Проводите день страданий Господних в посте, молитвах и слезах, представляйте себе пред очами душевными распятого за нас Господа. Вспоминайте, что Он претерпел за нас, грешных. «Не судих бо ино что ведети в вас точию» Господа нашего Иисуса «Христа, и Сего распята». Он и да будет в уме и сердце вашем всегда, ныне и во веки. Аминь. (Из "Слова на Страсти Господни" святителя Димитрия, митрополита Ростовского) Оглавление 470. Из записок инока Киприана Сто лет тому назад в обители Валаамской подвизался инок Киприан. Он был из крестьян, в юности отличался благочестием, потом совратился в раскол и многих православных увлек за собою в заблуждение. Спустя много лет, по молитвам святителя Божия, Новгородского митрополита Гавриила, он познал свое заблуждение, раскаялся, ушел на Валаам и здесь, пожив благочестно, принял схиму с именем Киприана и почил о Господе в 1798 году. Пред самой кончиной сей старец поднялся с постели и благодушно сказал: "Теперь слава Тебе, Господи!" Он сам написал подробную исповедь о своей жизни в расколе и обращении от заблуждения. Предлагаем здесь в сокращении его поучительный рассказ из этой исповеди. Взятый под стражу за совращение православных в раскол, он не раз покушался на свою жизнь, думая, по внушению диавола, что такая смерть будет ему вменена в мученичество. Но невидимая сила Божия не допустила его до исполнения этого ужасного намерения. Тогда он решился дерзкими поступками добиться того, чтобы его замучили за веру. Вот что он сам рассказывает о себе. "Меня мучили сомнения, я со всеми спорил, называл всех, убеждавших меня, еретиками и отступниками, а пастырей Церкви, епископов, — мучителями и волками. Но вместо ожидаемых мучений, которых я добивался, потребовал меня к себе высокопреосвященный митрополит Гавриил. Велено было мне обождать у келейника, отца Феофана. Наконец, мне говорят: "Ступай, митрополит тебя спрашивает". Я безумно отвечал: "Не пойду! Что мне делать у него; я его видел много раз, если же и надобен ему, то пусть сам ко приидет". И что же? Кроткий и смиренный святитель, услышав безумные слова мои, не замедлил придти ко мне. С кроткою улыбкою приблизился он и, положив десницу свою на правое плечо мое, начал увещевать меня самыми кроткими, смиренными и умиленными словами. Я, окаянный, и не встал даже перед ним со стула, на котором сидел, и к этой дерзости прибавил новую. "Зачем долго меня держишь, — сказал я ему, — отсылай, куда надлежит!" — "Подумай-ка, Ксенофонт (так звали меня в миру), — говорил мне ласково владыка, — и рассуди своим умом, для чего я держу тебя. Доход ли какой получаю от тебя, или чести ищу? Воистину, о душе твоей пекусь, дабы спасти ее от вечной погибели". Тут были священники и купцы, и другого звания люди. Потом святитель обратился к иконе Престой Богородицы, стоявшей на стене и, воздев руки свои, начал молиться: "О всемилостивая Госпоже, Дево, Владычице Богородице, Царице Небесная! Ты Рождеством Своим спасла род человеческий от вечного мучительства диавола, яко у Тебя родился Христос, Спаситель наш. Призри Своим милосердием и на сего, лишенного милости Божией и благодати, исходатайствуй матерним Своим дерзновением и Твоим молитвами у Сына Своего, Христа Бога нашего, дабы ниспослал благодать Свою свыше на сего погибающего. О, Преблагословенная! Ты надежда ненадежных, Ты отчаянных спасение! Да не порадуется враг о душе его!" — Затем святитель Божий обратился ко Господу с молитвою: "Господи, Боже мой! Ниспосли благодать Твою свыше и ходатайством Матери Твоей, Богородицы, отжени гордого и нечистого беса от души его и согрей теплотою Святаго Духа охладевшее сердце его, дабы мог он слышать вопиющий глас от Святой Матери, соборной и апостольской Церкви, глаголющий: «Повинуйтеся наставником вашым и покаряптеся: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще» (Евр. 13; 17) пред страшным Судией. О Господи, помилуй немощь нашу!" Оканчивая молитву эту, высокопреосвященный проливал слезы. Ей! Не лгу, любимицы мои! Гордый бес не выдержал пламенной молитвы достойного пастыря и оставил меня: как будто кто молотом ударил меня по шее, и проснувшаяся совесть, этот неподкупный судья, сильно обличила неправоту мою; от стыда горел я как от огня. Бессовестный, говорила мне совесть, смотри, святитель Божий молится о тебе с воздетыми руками! Смотри, он плачет о тебе пред Богом, а ты, ты не устыдился сидеть перед ним в то время, когда подобало бы тебе стоять и плакать о своем заблуждении! После сего стало уже ясным для меня то, что прежде казалось темным от помрачения бесовского. Я не отвергал уже более того, что заблуждался доселе: сердце мое смягчилось, я весь переменился и пред владыкою стоял теперь с благоговением. Заметив во мне такую перемену, святитель продолжал делать мне увещания и делал целое утро, до обеда стоя на ногах. Наконец, он сказал мне: "Если, Ксенофонт, соизволишь с нами пообедать, пойдем, уже пришло время обедать". Такая ласковость и доброта оскорбленного мною архипастыря изумили меня. Я весь растерялся и молчал, горел от стыда и, наконец, пал ему в ноги, прося у него прощения. Простившись со мною, добрый пастырь поручил людям знающим и обращенным из раскола побеседовать со мною, и они беседовали. Один обращенный из раскола валаамский монах Авраамий, живший прежде долгое время в Стародубских слободах, говорил, как он был на Святой горе Афонской, каких подвижников видел там и что слышал о них, как он был в Киеве. "Заклинаю себя живым Богом, — говорил он, — что почивающие в Киевских пещерах угодники имеют сложение «троеперстное», а не двоеперстное". Я поверил ему и предложил другие сомнения, которые он разрешил все. После сего я с радостью оправился к высокопреосвященному митрополиту Гавриилу, припал к его стопам и просил у него прощения в моем заблуждении и в том бесчинии, какое оказал ему, а с тем вместе просил его присоединить меня к Святой соборной и апостольской Церкви. Святитель Божий порадовался обращению моему и возблагодарил Господа и Пресвятую Матерь Его. Я с усердием стал посещать храмы Божии. И вот мне пришло на мысль постоять в алтаре во время ранней обедни. "Господи! — взывал я к Царю Небесному, — сподоби мя сие Святое Твое тайнодействие видети". С этими мыслями, проходя по галерее, встретил я бывшего тогда наместником Лавры, а потом епископа Новгородского, Афанасия. Поклонившись ему в ноги и получив от него обычное пастырское благословение, я сообщил ему свое желание и со слезами просил его исполнить оное. "Хорошо, — сказал мне наместник, — я скажу служащему иеромонаху, чтобы он дал тебе место в алтаре". Здесь, проникнутый страхом, я с большим вниманием следил за ходом совершавшейся проскомидии, и когда служащий иеродиакон начал кадить святый алтарь, почувствовал такое благоухание, исходившее из кадила, какого не случалось мне испытывать во всю мою жизнь. Затем во все время, пока совершалась литургия, дух мой восхищен был как бы на самое Небо, так что земного ничего тогда не приходило мне и на мысль. Когда служащий иеромонах, снимая с дискоса звездницу, возгласил: "Победную песнь поюще, вопиюще..." и прочее, тогда я еще более чувствовал благоухание, чем прежде, и помысл в эти минуты говорил мне: стой, и внимай со страхом, хочет Бог чудо велие показать. Когда иеромонах стал призывать Святаго Духа на предлежащие Дары, — казалось мне, что святой престол и иерея окружили Херувимы, равно и весь алтарь наполнился ими. Сам служащий иерей, предстоящий престолу Божию, объят был весь огнем, и лишь только сделал он поклон земной пред святым престолом, вижу — белый голубь, только в меньшем размере, чем обыкновенный, слетел с вышины и стал парить над святым дискосом, потом возлетел на верх Святой Чаши и, сжав крылья, опустился в нее, а Силы Небесные в это время, падши ниц, поклонились святому престолу. Когда иерей возгласил: "Изрядно о Пресвятей... "и прочее, — Силы Небесные опять поклонились до земли. Когда пропели "Достойно есть ", — они в третий раз поклонились, потом окружили иерея, осенили главу его как бы пречудною плащаницею и затем стали невидимы. Смотря на это чудное видение, я дивился величию таинства и в то время много плакал, повергался пред Господом, просил у Него прощения в своих хулах на Матерь нашу, Святую Церковь. То же было за другой Божественной литургией, за которой, наконец, Господь сподобил меня причаститься Христовых Таин. Возрадовалась тогда душа моя о Господе, и радость моя усугубилась еще оттого, что день этот был праздником праздников — день Светлого Христова Воскресения. Не подумайте, любимцы мои, будто я возвещаю вам теперь о сем из тщеславия. Нет! Я верую, что все сие — плод святых молитв святителя Божия. Если же решился сообщить на письме о всем случившемся со мною, то это сделал не по своей воле, а ради святого послушания, какое обязан я оказать отцу игумену Назарию, и ради многих братий моих, блуждающих и доселе в расколе". (Странник, 1863) Оглавление 471. Красота пасхального богослужения (Беседа на вечерни в день Святой Пасхи) «Да не знаем, где мы были — на небе или на земле», — так говорили некогда предки наши, выслушав Богослужение в Константинопольском храме... Не повторяете ли сих слов и вы, возлюбленные братие, присутствуя ныне во храме Божием, созерцая величественные обряды, слушая восторженные песни Святой Церкви? Какое обилие света и фимиама! Какие чудные неумолкающие славословия! Какая светлая неземная радость на душе! Воистину, мы стояли сегодня не на земле, а как будто на самом Небе — в светлых обителях Отца Небесного! И слава Богу, что Он сподобил нас такой радости! А чтобы укрепить ее в себе, чтобы яснее понимать ее, побеседуем, братие, хотя о некоторых светлых особенностях нынешнего Богослужения. В полночь, по преданию Церкви, воскрес из мертвых Христос Спаситель наш. В полночь собрались и мы во храм, готовые, подобно мудрым девам, сретить Господа, грядущего в полунощи во славе Воскресения. Воздав Святой Плащанице подобающее поклонение, священнослужители унесли ее в алтарь и положили на Святом престоле для того, чтобы видимым образом показать, что Христос Спаситель по Воскресении Своем в течении 40 дней являлся Своим избранным Апостолам и последователям: 40 дней и Плащаница будет зрима на Святом престоле всеми верующими. После сего священнодействия из глубины святого алтаря послышалась песнь: "Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех...". Эта песнь была изображением того, что в то время, когда в Иерусалиме глубокому сну предавались жители, неутешной скорби предавались Апостолы и святые Мироносицы, — на Небе лики бесплотных уже прославляли Воскресшего. А мы сею песнью просим Господа, чтобы Он «сподобил и нас на земли чистым сердцем Его славити». Первую весть о Воскресении удостоились получить святые Мироносицы не в Иерусалиме, а в саду благообразного Иосифа, подле Гроба, куда они ходили еще в «сущей тьме». Подобно им, и мы вышли из храма, как бы из Иерусалима, обошли его и остановились в притворе, как бы при входе во Гроб Господа. Здесь, воздавши славу Пресвятой Троице, мы в первый раз услышали "Христос воскресе" из уст священнослужителя, представлявшего собою Ангела Божия в белых ризах. С невольным трепетом сердца и сладкими слезами святой радости мы приняли эту весть, и, подобно Мироносицам и Апостолам, стали неоднократно повторять ее, ликуя вошли в храм, весь блистающий огнями, и здесь полились песни хвалы и благодарения во славу Воскресшего. Как некогда израильтяне, спасенные чудесно от потопления в море, воспели торжественно песнь благодарности Богу, так и у нас священнослужители начинали, а лики продолжают и оканчивают чудные песнопения святого Иоанна Дамаскина, и весь храм наполняется радостными звуками, и в души всех проливается благоговейный восторг. Самыми отрадными минутами в жизни Апостолов были те, когда Господь Сам являлся им, — и вот, чтобы напомнить нам эти святые минуты, священнослужители неоднократно исходят из алтаря и обходят весь храм с крестом, свечами и кадилом. Крест, предносимый неоднократно, указывает на неоднократные явления Господа; благоухание кадила и свет свечей изображают радость, которая наполняла души Апостолов при явлениях Воскресшего. А чтобы всякий слышал причину этого торжественного хождения, священнослужители, благоухая нас каждением, многократно возглашают во всех частях храма: "Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе!" Между тем, песнь хвалы и благодарения не умолкает; она почти одна составляет все утреннее Богослужение и заменяет собою все обыкновенные чтения и песни. Прославив Воскресшего и с Собою все Воскресившего, мы стали приветствовать друг друга с великим и спасительным торжеством, а свое приветствие запечатлевать целованием. Целование это означает, что после Воскресения Избавителя мы все соделались, как и были некогда, детьми Божиими, друзьями Ангелов, братьями между собою, составили одну духовную семью, которой глава и Отец — Сам Господь. О, как блаженны те из нас, которые, давая ближнему это священно-таинственное целование, полагают твердое намерение истребить из сердца своего всякую вражду, всякое неудовольствие! «Простим вся Воскресением» — простим ближнему все ради Христа Воскресшаго, и тогда возрадуются и люди, и Ангелы, и Сам Воскресший Господь! При взаимных приветствиях мы дарим друг друга красными яицами. Это — подражание святой Марии Магдалине, которая по Воскресении Господа предстала римскому императору, поднесла ему яйцо и словами "Христос воскресе " начала проповедь о Воскресшем Спасителе. Яйцо, как вместилище жизни, служит выражением веры нашей в бессмертие, надежды на жизнь будущую и любви нашей взаимной. Яйцо красное напоминает нам Кровь Христову, которой куплена для нас вечная жизнь. После сего Святая Церковь предлагает нам проповедь злато-словесного учителя. Светло торжество, радостны святые песни, но у всех ли на душе светло? У всех ли в сердце чистая радость? Все ли приготовились к празднику, как должно? Нет ли таких, что были очень ленивы и небрежны в посте и молитве и теперь в смущении сознают свое недостоинство? И вот, чтобы никто не отделял себя от Святой Церкви, чтобы никем не нарушалось светлое торжество, раздается слово святого Златоуста и обращается ко всем в церкви: "Внидите ecu в радость Господа своего... Никтоже да изыдет алчай... никтоже да рыдает убожества... никтоже да плачет прегрешений... никтоже да убоится смерти...". Этими словами великий святитель как бы напоминает нам Христа Воскресшего, Коего первые слова по воскресении были: «Радуйтеся... не бойтеся... мир вам!» Никого не укорял и не обличал Господь в день Воскресения, всех Воскресший приглашал к радости, и мы все приглашены к торжеству и веселию... Но при этом твердо помните, братие мои возлюбленные, что Апостолы по Воскресении остались верными своему Господу до конца, так что никакие лишения, страдания, даже самые тяжкие мучения и смерть не отторгнули их от Господа; будем же и мы верны своему милосердому Спасителю до самого конца жизни своей, ни на что не взирая. Таковы особенности нынешней Пасхальной утрени. Литургия также имеет некоторые светлые особенности. Желая яснее показать нам, кто Воскресший, Церковь предлагает чтение из Евангелия от Иоанна, друга Христова, который удостоился возлежания на персях Христовых и особенного откровения о Божестве своего Учителя. В этом чтении раскрывается, что Христос Господь есть Предвечное Слово Отчее, Единородный Сын Божий, Бог и Творец всех, Богочеловек и наш Искупитель, от Коего мы приняли благодать на благодать. Так Он исповедуется Небом, так исповедуется и землей. И в знамение сего Евангелие читается всеми священнослужителями, сколько бы их ни было; возвещается на все страны храма, как бы во все стороны света, читается на разных языках, читается по частям, чтобы все легче могли вникнуть и понять читаемое. Наконец, чтобы сообщить светлое благовестие и всей видимой природе, как созданию Божию, при всякой части чтения колокол, благовестник молитв наших, передает благовестие всей неразумной твари, торжественным гулом своим оглашая окрестность на далекое пространство. Воскресший Спаситель Воскресением Своим отверз Рай для нас. В видимое знамение сего царские врата алтаря постоянно открыты теперь и на утрени, и на литургии, и на вечерни, и все мы видели и освящение Даров, и приобщение ими священнослужителей, видим то, что во все другие дни сокрыто бывает от взоров предстоящих, и на что с благоговением и страхом взирают Херувимы и Серафимы. А чтобы изобразить нашу радость и торжество о Воскресении, чтобы предызобразить будущее наше блаженство на Небе, на все время от Пасхи до Пятидесятницы запрещаются земные поклоны, — в другое время Церковь заповедует их, а теперь — запрещает! Воскресший Господь до Вознесения Своего являлся Апостолам, благословлял и разделял трапезу их, вкушал рыбу и мед, Сам предлагал таинственным образом приготовленную рыбу и хлеб. В память этих чудных явлений Его Апостолы до самой кончины своей всякий раз, когда вкушали пищу, оставляли за столом одно, и притом главное, место незанятым, и полагали на нем часть хлеба в честь Господа, как бы Он Сам присутствовал среди них. Подобно сему, и мы полагаем во храме хлеб (по гречески артос) с изображением на нем Креста — знамения победы Христовой над смертью, или с изображением Воскресения Его. С этим хлебом мы обходим торжественно кругом церкви и полагаем среди ее на особом столе, в воспоминание Христа, Который есть истинный Хлеб жизни. Вместе с этим Святая Церковь благословляет и окропляет святой водой, освящает обыкновенную пищу нашу, принесенную нами ко храму. На вечерни праздника Святая Церковь воспоминает одно из самых важных явлений Христа Спасителя. В нем Христос Спаситель не только самым ясным образом доказал Апостолам, что Он действительно воскрес, но преподал им начатки дарований Духа Святаго и возродил в сердцах их полную радость. Чтобы эта радость Апостолов соделалась и нашей радостию, Святая Церковь предложила нам Евангельское чтение от Иоанна, возлюбленного ученика Христова, очевидца сего великого явления. И притом это Евангелие читается не обыкновенным чтецом его — диаконом, а самим священником, изображающим собою Воскресшаго Спасителя; читается оно священнодействующим, вышедшим из алтаря, как бы сошедшим с Неба, читается лицом к народу, чтобы ко всем донеслись слова Евангелия, все услышали слова Спасителя: «Мир вам! мир вам! Приимите Духа Святаго!» С этими невыразимо радостными словами Спасителя, осеняемые Крестом, как бы благословением Самого Господа, мы изыдем, братие, из храма. Будем же помнить все виденное и слышанное в нем, будем почаще вспоминать Воскресение Спасителя, очистим свою жизнь и в церкви, и дома, и в сердце очистим чувствия, да узрим в неприступном свете Воскресения Самого Христа, блистающего и нам. «Радуйтеся»— рекуща ясно да услышим. Аминь! Оглавление 472. Чему учат нас святые мироносицы 1. Третья неделя по Святой Пасхе называется Неделей святых жен Мироносиц. Чем же жены Мироносицы заслужили такую честь и память, что воспоминанию и прославлению их Святая Церковь назначила особую в году неделю? Ужели только тем, что в день Воскресения Иисуса Христа, очень рано утром, они носили миро благовонное ко гробу Его, чтобы помазать им Его Тело, за что и названы Мироносицами? Нет. Конечно, этим они доказали, что любили Иисуса Христа; но это было только последнее их дело, которое они сделали для Него, из любви к Нему, умершему. Нет, еще прежде, гораздо раньше и гораздо больше своей любви к Иисусу Христу показали они. При погребении Его они были; при распятии Его находились; когда вели Его на Голгофу, шли за Ним и плакали; но главное — во все время, когда Иисус Христос ходил по городам и селам и учил народ, эти женщины, одни из первых, следовали за Ним и служили Ему своим имением. Что привлекало их к Иисусу Христу? Они тогда еще не знали, что Он — Сын Божий, Спаситель рода человеческого, Творец, Вседержитель, Бог. Что же именно заставляло их так любить Его? — Учение, которое Он проповедовал. Никто еще тому не учил, чему учил Иисус Христос, и никто так не говорил, как Он говорил. Из уст Его лилось слово благое, как миро благовонное, и они отойти от Него не могли — все желали что-нибудь от Него услышать. Да, потому-то они и называли Его все больше Учителем только, почти и имени другого у них Ему не было, кроме что Учитель. Итак, вот чем жены Мироносицы заслужили честь и память у Святой Церкви — своею любовию к Иисусу Христу, особенно тем, что любили слушать Его учение и, следуя за Ним повсюду, служили Ему своим имением. Потому не только сами учились у Него, но некоторым образом помогали Ему учить других, доставляя Ему и ученикам нужное для жизни. Так, жены Мироносицы — это были особенные любительницы учения, которое Иисус Христос проповедовал, ревнительницы просвещения, которое Он всюду распространял. При воспоминании о женах Мироносицах прилично нам вспомнить о наших женщинах. Но что мы о них скажем? Что они любят? Чем увлекаются? В чем время проводят? Чем занимаются? Бедные большей частью работают, трудятся. Но что делают не бедные, богатые? Читают ли, слушают ли что-нибудь нужное, полезное, спасительное, божественное? Некоторые умеют ли даже и читать? Жалуются они часто на пустоту в жизни, на скуку. Да как же и не скучать, как не чувствовать пустоты в жизни, когда они ничего доброго не делают, ничем хорошим не занимаются и живут большей частью себе и другим только в тягость? Ведь нас, как существ разумных, занимать и радовать может что-нибудь умное, дельное, святое, нужное для нас, полезное для других. "Что же делать нам, чем заняться?" — говорят они. — Занимайтесь учением Иисуса Христа, чтением и слушанием его. Вы полюбите Его учение и не отстанете от него. О, какой в нем свет для ума, какая отрада для души, какое веселие для сердца! День и ночь вы стали бы помышлять о нем, вовек не забыли бы его внушений, наставлений. Что вам делать, чем заняться? Ныне везде по городам и селам так много училищ открывается. Почему бы вам, особенно богатым, достаточным из вас, почему бы не заняться этими училищами, почему бы не послужить для них своим имением, доставляя нужное учащим и учащимся в них? Сколько было бы от этого славы для Бога, пользы для ближних, утешения для вас! Ведь и в этих училищах Христово же учение преподается; таким образом служа училищам, вы, подобно святым Мироносицам, служили бы Христу, единому во вся веки всех людей Учителю. Что вам делать, чем заниматься? О, делайте все во имя Иисуса Христа, ради Его, на пользу других, во спасение ближних, и тогда всякое дело как миро благовонное будет услаждать и радовать вас в жизни. Вы заслужите себе добрую славу и оставите по себе добрую память, вечную. Пример святых жен Мироносиц, прославляемых ныне Церковью, да напоминает вам о том, что вы должны любить и чем преимущественно заниматься, а собственное ваше сознание в пустоте своей жизни да вразумит вас, что вы не так живете, как должно, не то любите, не тем занимаетесь, чем бы следовало. Жизнь не по Христе Иисусе, без любви истинной, святой, без дел добрых, без занятий полезных — всегда скучна, пуста. Аминь. 2. «Мария же Магдалина и Мария Иосиева зрясте, где Его (Иисуса Христа) полагаху» (Мк. 15; 47) Мы ныне творим память святых жен Мироносиц. Достойно Святая Церковь ублажает святых жен Мироносиц за их постоянное усердие к Иисусу Христу. Мария Магдалина и Мария Иосиева непрестанно ходили за Иисусом Христом, когда Он был жив, и от бездыханного Его Тела дотоле не отходили, доколе не было совершенно окончено Его погребение. Вот как всегда обнаруживается усердие к любимому лицу. Слушатели христиане! В храме Божием вся жизнь Иисуса Христа повторяется и таинственно совершается: здесь Иисус Христос и рождается, и проповедует, и страдает, и распинается, и умирает, и погребается, и воскресает, и возносится. Этого мало — здесь Иисус Христос Сам невидимо священнодействует и священнодействуется, жертву приносит и в жертву приносится, и приемлет дары и раздается в дарах. Несмотря однако же на то, некоторые из христиан иногда уходят из храма, не дождавшись окончания службы. Что надобно думать о таких христианах? Что они этим обнаруживают? Очевидно, что они этим обнаруживают, — они обнаруживают этим свое невнимание к Иисусу Христу. Как же иначе объяснить сие безвременное, вовсе не христианское обыкновение — уходить из храма Божия прежде окончания Божественной службы? Кого мы любим и уважаем, о том целый день нам бы рассказывали, мы готовы бываем слушать. Но ты и одного часа не хочешь послушать об Иисусе Христе, не хочешь дослушать, как и чем оканчивается жизнь Его. Не явное ли это невнимание к Нему? Да, невнимание, и невнимание самое обидное для Него! Ты обижаешься, когда другой, слушая твой рассказ о чем-нибудь, уходит от тебя, не дослушав его; не обидно ли Иисусу Христу, когда ты, слушая служение Ему и Им Самим совершаемое, уходишь, не дождавшись конца службы? Хозяину дома оскорбительно, когда кто-нибудь из гостей прежде времени уходит от него; не оскорбительно ли Иисусу Христу, когда ты безвременно уходишь из храма Божия, в котором Он — полный хозяин, Владыка и Господь? Так, слушатели, Иисусу Христу оскорбительно, когда кто из вас уходит из храма Божия прежде окончания службы. И потому-то Бог иногда видимо наказывает таких людей. Один пресвитер, совершая Божественную литургию, сподобился однажды видеть по правую сторону престола светоносного Ангела, который на хартии записывал всех, кто приходил в храм, а после вымарывал тех из них, которые прежде времени уходили. И что же? Эти несчастные, прежде времени ушедшие из храма, чрез тринадцать дней после того умерли преждевременной смертью. В древности христиане до того были усердны к Божественной службе, что надобно было напоминать им, чтобы они шли из храма. «С миром изыдем», — возглашал тогда священнодействующий, как и доселе возглашается это, — «с миром изыдем», — и тогда уже все уходили с миром «о имени Господни». Будем и мы, стоя в храме Божием, дожидаться, пока нам скажут: «С миром изыдем», — тогда и будем выходить с миром, с благословением Господним. Аминь. (Из поучений протоиерея Р. Путятина на 3-ю Неделю по Пасхе)