Свт. Иннокентий Херсонский / Слова к пастве и по особым случаям (9)

Слово при обозрении паствы, сказанное в Карасубазарском соборе 17 сентября 1854 г. Мир вам! (Лк. 21; 36) По всему видно, возлюбленные, что вы нисколько не ожидали меня и не думали, чтобы я мог явиться среди вас в настоящее время. А я, по милости Божией, уже несколько дней странствую по вашему полуострову и поспешил бы к вам тотчас по нашествии на вас иноплеменников, если бы узнал о том прежде. И как бы мне, скажите, можно было поступить иначе? Пастырь, по слову Спасителя, должен в случае нужды самую душу свою полагать за овцы (Ин. 10; 11); а у вас еще отнюдь не такая опасность, чтобы опасаться уже за свою жизнь. Ибо не видите ли вы сами, сколько мужественных ратников наших проходит ежедневно через ваш город, с бодростью спеша на место брани для поражения врага? Но все это еще малая токмо часть нашего христолюбивого воинства, так как и путь ваш небольшой; посмотрели бы вы, какими многочисленными дружинами покрыт теперь тот царский путь, который соединяет вас с великой Россией! И все они устремляются на брань со врагом, как на некий праздник; все они скорее положат за веру и Отечество жизнь свою, но не дадут врагам и иноплеменникам утвердиться на священной земле вашей. Посему-то внутренняя крамола ваша и измена, так было поднявшие главу со вторжением врагов (имеются в виду случаи измены России со стороны крымских татар), уже начали стихать и замирать при одном приближении наших храбрых и победоносных воев. Отложите же, возлюбленные, тот страх и смущение, которые, как бывает в сходных случаях, подобно бурному потоку безотчетно овладели многими из обитателей страны вашей; успокойтесь духом и продолжайте в мире и тишине заниматься по-прежнему делами звания вашего, в твердой уверенности, что опасность нашего настоящего положения отнюдь не такова, как представилась в воображении людей легковерных и неопытных. Нет, Господь не оставит Своим заступлением верную ему Россию, которая во избежание кровопролития готова была принести столько жертв; и если вышла, наконец, на поле брани, - не для нападения притом, а для отражения врагов, - то вышла не прежде, как совершенно убедившись, что нет более другого средства спасти не только собственную честь, но и целость веры Православной по всему Востоку. Поелику же эта брань, как сами видите, и по началу, и по цели своей есть брань священная, - не за мирские выгоды, а за святость и честь Креста Христова, - то и вам, возлюбленные, сообразно самому свойству брани, к обыкновенным занятиям вашим немедля должно присоединить особенные дела благочестия христианского, которыми привлекаются благословение и милость Божия. Дела эти, по свидетельству самого слова Божия, суть усердная молитва, святой пост, милосердие к бедным и искреннее покаяние во грехах наших. Надобно молиться и каяться, ибо хотя мы, как я сказал, ревнуем в настоящей брани не по своим выгодам, а по славе Божией, и потому можем надеяться на помощь свыше, но не должно забывать и того, что Господь по чистоте и святости Существа Своего отвергает, как видно из Писания, самых ревнителей славы Своей, коль скоро находит, что они не оправдывают веры своей делами благими и в жизни своей не лучше язычников и неверных. Послушайте, что говорит о том святой Давид: Грешнику же рече Бог: векую ты поведавши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? Ты же возненавидел еси наказание и отвергл еси словеса Моя вспять... обличу тя и представлю пред лицем твоим грехи твоя (Пс. 49; 16-17, 21). Чтобы не сказано было того же самого и о нас, и чтобы не поступлено было также и с нами, несмотря на то, что мы ревнуем в настоящей брани по славе Божией, - для этого всем нам должно прибегнуть к покаянию, ибо не напрасно говорит Апостол Христов, яко много бо согрешаем еси (Иак. 3; 2). Все согрешаем, - все должны принести и покаяние во грехах наших. Тогда не воспящаемое грехами нашими и нераскаянностью в них правое дело наше непременно восторжествует, несмотря ни на какую силу и искусство врагов наших, ибо тогда Сам Господь сил будет с нами и за нас; а аще Бог будет по нас, -скажем словами другого Апостола, - то кто на ны! (Рим. 8; 31). Между тем, возлюбленные, не опустите из виду одного весьма важного для вас обстоятельства, которое может обратиться вам в честь или в безче-стие. Я разумею то, что несмотря на недальность вашу от места брани, будучи заслонены от врагов горами, вы потому самому пользуетесь гораздо большей, в сравнении с другими градами вашими, удобностью оказывать всякого рода помощь христолюбивому воинству нашему, которое по необходимости нуждается теперь во многом. Не пренебрегите же этим редким для вас случаем для показания вашей любви к Отечеству. Не ожидайте в этом отношении даже примера, а спешите подать сами пример другим. Время брани быстротечно пройдет; тогда и захотели бы сделать что-либо для Отечества, но уже не будет в том нужды. Смотрите же, не подайте повода собственным детям вашим иметь право сказать когда-либо вслух вам: "Нет, не так поступили бы мы, если бы были в это время на месте отцов наших...". Еще одно слово, возлюбленные! Между сообитателями вашими немалое число принадлежит к тому племени, которое по некоторым местам полуострова не имело твердости устоять против обольщения злохитрых врагов наших и попустило себя увлечь к нарушению священного долга верности монарху и Отечеству. Событие весьма печальное во всех отношениях! Но да не услышат сограждане ваши из уст ваших горьких нареканий и поношений за своих неразумных соплеменников! В подобном случае каждый должен отвечать за себя самого, и суд о происшедшем принадлежит не нам, а власти предержащей, которая отличит виновных от невинных и воздаст каждому по делом его. Помните, что вы христиане; а христианин не должен мстить никому, обязан прощать самых врагов, тем паче не поносить и не оскорблять невинных из-за виновных. Тем-то именно святая вера наша и превыше всех других верований, что она учит никому не воздавать злом за зло, а побеждать благим злое (Рим. 12; 17, 21). Не лишайте же ее - в лице вашем - этого наилучшего ее украшения! Пусть служители Алкорана познают из настоящего опыта, как высоко и благотворно Евангелие Христово! Таким образом, настоящие печальные события послужат не только к величию и славе Отечества, но и к чести и к торжеству святой веры нашей. Прочее же Сам Господь, в Него же веруем и на Него же уповаем, да научит вас в настоящих тягостных обстоятельствах ваших, и яже подобает творити и яже оставляти, и да прольет в ум ваш свет, а в сердца ваши утешение от Самого Пресвятаго Духа Своего, иже есть един истинный Наставник и Утешитель всем нам, верующим во имя Его и ратующим теперь за славу Его. Мы же, как теперь и здесь молимся с вами о вас, так не престанем молиться усердно о вас же и по удалении из града вашего. Не забывайте, возлюбленные, и вы нас в молитвах ваших, ибо не мал еще предлежит нам путь и немало на этом пути предстоит нам труда и забот пастырских. Аминь. Оглавление Слово при посещении паствы, сказанное в Феодосийском Александро-Невском соборе 18 сентября 1854 г. Мир вам! (Ин. 19; 20) Вступая вчера, возлюбленные, в город ваш, я поражен был его пустынным видом: казалось, что в нем нет уже никого из жителей, и все оставили его, кроме малого числа стражи военной. Да, подумал я, если кому, то им не предосудительно было уклониться от нашествия врагов, ибо не только город здешний по своей крайней близости к морю, но почти каждый дом в городе находится прямо под ударами орудий неприятельских. Посему-то, говорю, я нисколько не осудил в мыслях моих вашего удаления, а только пожалел от души о тяжести вашего положения, и о том, что не буду иметь утешения видеть вас и разделить с вами молитвы и чувства мои. В успокоение духа служила мне та одна мысль, что для силы и действительности молитвы о ком-либо нет необходимости в присутствии тех лиц, за которых совершается молитва, так как и сама Церковь ежедневно возносит во храмах молитву не о находящихся только во храме, но и о всех "благословною виною отсутствующих". Какая же причина отсутствия может быть благословнее вашей, когда вы должны были спасать от огня и меча иноплеменников самую жизнь свою? Тем отраднее для меня видеть теперь весь храм этот, наполненный молящимися. Откуда, скажите, взялись вы, и как появились так скоро здесь, не знав предварительно.нисколько о моем посещении? - Все это, как вижу, сделала ваша любовь о Христе: она дала вам так быстро знать о моем прибытии, она же так неукоснительно и собрала вас сюда на свидание и общую молитву. Да будет же благословен Господь, вложивший в меня желание и решимость, несмотря на все трудности, предприять путь к вам, - а вам внушивший усердие поспешить на свидание с нами! Да будет, говорю, благодарение за все сие Господу, ибо чистая любовь христианская происходит не от земли, а приходит с неба и изливается, по уверению Апостола, в сердца наши Духам Святым (Рим. 5; 5). Что же мы скажем вам, возлюбленные, в утешение ваше? Скажем, во-первых, что тяжкому положению вашему вполне сочувствует весь край наш и, без сомнения, вся Россия; сочувствуют все и молятся за вас усердно; молятся и готовы оказать вам всякую братскую помощь в нуждах ваших. Иначе и быть не может, ибо все, что вы ни терпите, терпите не за себя токмо, а за всю Россию. Если бы град ваш и страна посещены были (чего не дай Бог!) другими какими-либо бедствиями, например, язвой, голодом, наводнением, пожарами, то положение ваше, хотя и тогда возбуждало бы повсюду сожаление о вас, но для Отечества, очевидно, не было бы никакой пользы от вашего злострадания. Но война и нашествие врагов есть такое зло, которое, подобно буре, истощая силу и лютость свою на одном месте, - как теперь у вас, -этим самым соделывается безвредным для всех прочих градов и весей. Вы посему теперь яко жертва искупительная на алтаре Отечества. Может ли оно забыть эту жертву, не возлюбить вас особенной любовью, не возыметь к вам душевного уважения? Блюдитесь токмо, возлюбленные, чтобы вам самим не отнять как-либо и не умалить цены и достоинства этой вашей жертвы: или малодушием и ропотом, или своекорыстием и взаимными распрями, или хладностью и невниманием к бедным среди вас собратиям вашим. Что касается до того, какое расположение духа и сердца прилично вашему настоящему состоянию, то примите в руководство тот Божественный совет, который Сам Спаситель наш преподал возлюбленным ученикам Своим пред наступлением для них ужасного искушения - Его Креста и смерти. Бдите, -говорил Он им, - и молитеся, да не внидете в напасть, потому что напасть, хотя была и весьма близко, но еще не наступила; а мы вместо того скажем вам: бдите и молитеся, да изыдите от напасти, которая уже давно постигла вас и доселе не проходит! Да, возлюбленные, духовное бодрствование и молитва - от души сокрушенной и сердца смиренного, растворенная притом живой верой и искренним покаянием, - есть наидействительнейшее средство как к отвращению напасти наступающей, так и к удалению наступившей. Молящийся по видимому ничего не делает к отражению врагов; он не нападает на них и не отражает их ничем видимым, а токмо воздевает очи и руки свои к небу или, падши на землю, проливает пред Богом свои слезы. А между тем, действие такой теплой молитвы чрезвычайно сильно и действительно против самого лютого и могущественного врага. Почему так? Потому что в этом случае действует против врага уже не человек молящийся, а Сам Господь Всемогущий, у Которого просят помощи и защиты. Бдите убо, возлюбленные, и молитеся, да изыдите из напасти вашей! В подкрепление вашей веры и в ободрение вас на молитву мы можем и должны сказать, что над вами и градом вашим уже проявилось знамение милости Божией. В самом деле, подумайте. - Пристань ваша славится всюду своим удобством и безопасностью от бурь; берег моря вашего на великое пространство крайне удобоприступен для врагов; град ваш открыт и подвержен от края до края своего всем огням неприятельским: не здесь ли потому надлежало ожидать самых частых нападений от врага? Но вот прошло уже целое лето брани самой ожесточенной, а спокойствие здешних мест почти ничем не было нарушено; в город ваш не влетела еще ни одна стрела вражья; из вас, обитателей его, ни один не пострадал ни от меча, ни от огня иноплеменников. Что значит это? Пусть другие изъясняют это как хотят, а я скажу, что то милость к вам Божия. Враг, не нападая доселе на вас, поступает как бы естественно, имея на то свои причины; но если бы он захотел противного, сколько бы явилось у него к нападению на вас и причин самых достаточных, и побуждений самых сильных! Но он, говорю, не нападает. Почему? - потому что там - у Престола Божия, есть за вас постоянный ходатай и сильный защитник. Кто это? Ублажаемый всей Церковью Вселенской древний пастырь страны вашей - святой Стефан Сурожский! В продолжение всей святой и богоугодной жизни своей, подвизаясь с особенной ревностью за веру и Православие, мог ли он посему забыть прежнюю паству свою в настоящее время, когда она со всем православным Отечеством терпит нападение от врагов не за что другое, как за чистоту и целость святой веры и святость Креста Христова? - Священномученики Херсонские приняли на себя (подвиг-ред.) посрамить нечестие врагов сокрушением гордыни их до конца; и для того попустили им выйти на берег и занять место, орошенное их мученической кровью; а ваш святитель и заступник взялся оградить от их вторжения край ваш; и вот они (враги - ред.), как бы связуемые невидимой силой, хотя и нередко приближаются к вам, но не дерзают нанести вреда. При этом случае я должен принести вам, возлюбленные, жалобу на вас самих: ибо когда же лучше сделать это, как не теперь, когда над вами рука Божия? Помните ли наше первое свидание с вами, по прибытии моем на паству Херсоно-Таврическую? Зная священную древность вашу, которой здешний полуостров превосходит едва на все страны отечественные, я ожидал, что имя святого Стефана, вашего приснопамятного святителя, у всех вас на устах и в сердце, что вы прибегаете с молитвой особенно к нему во всех нуждах ваших, как к ближайшему и естественному вашему ходатаю пред Богом. Что же, к прискорбию моему, увидел я? Что многим из вас вовсе неизвестны его святая жизнь и подвиги как для страны вашей, так и для всей Церкви Вселенской!..* Тому ли следовало быть? Так ли православные сыны Церкви чтут память своих святых угодников? Потому я тогда же возымел немалое опасение за вас и вашу будущность; и когда вы сетовали предо мною об оскудении прежних источников вашего земного благоденствия, я не усомнился указать вам, как на причину того, на ваше забвание вашего небесного ходатая и заступника. Тогдашние слова мои, как показал опыт, не произвели над вами всего желанного действия, и вот теперь учит тому же и наставляет вас Сам Господь, попустив прийти на вас такому лютому и продолжительному искушению! Ибо страшно забывать святых друзей Божиих! В настоящих обстоятельствах, когда все земные средства оказываются видимо недостаточными, к кому прибегнуть, как не к помощи Божией? А как прибегнуть и стать пред святостью Существа Божия со грехами нашими? В таком случае ходатайство и молитвы святых угодников о нас пред Богом суть единственное средство преложить гнев Божий на милость, ибо они своей верой и любовью к Богу, своей чистотой и избытком почивающей в них благодати могут низводить благословение свыше на самых грешников, только бы, находясь под благодатным покровом их, мы не продолжали оставаться нераскаянными во грехах наших. Уразумейте же, возлюбленные, тайну вашей силы и безопасности от врагов ваших. Принеся искреннее покаяние пред Богом, обратитесь с теплыми молитвами к заступнику страны вашей, святителю Стефану, да продолжит он свое ходатайство о вас пред Богом и да будет для вас в стену и забрало против всех нападений вражеских. А в вознаграждение прежней хладности вашей к угоднику Божию сделайте следующее: когда Святая Церковь вспоминает ежегодно по всей вселенной память святителя вашего, вы чтите день этот особенным празднеством, яко день собственного торжества вашего, день вашей славы о Господе; возлюбите самое имя вашего святителя и нарекайте его как можно более на новорожденных сынах ваших, ибо таким образом не только страна и град ваш, но самые семейства ваши придут в особый духовный союз с вашим общим заступником небесным; изберите, наконец (если хотите вполне загладить свое прежнее невнимание) какое-либо из священных урочищ, которыми так богаты ваши окрестности, и устройте на нем хотя малый храм во имя святителя, куда бы вы и с чадами вашими могли приходить по временам на молитву и воспоминание священных древностей страны вашей. Мы, со своей стороны, готовы употребить все средства на вспомоществование вам в сем благом начинании, и между прочим для этой же цели по возвращении домой не замедлим прислать вам житие святителя Стефана, начертанное не нашим скудным пером, а священной рукой святителя Димитрия Ростовского. Постарайтесь приобрести эту хартию для каждого из семейств ваших и прочитывайте ее и в день памяти святителя, и в другие времена, в назидание себе и чадам вашим. Господь да хранит вас и град ваш Своей благодатью! Молитвы святителя Стефана да будут над всеми вами! Аминь. Оглавление Слово при обозрении епархии, сказанное в городе Бериславе 10 июня 1855 г. Видя, как мы не раз проезжали через ваш город, не останавливаясь в нем для богослужения, вы могли подумать, что мы как бы чуждаемся вас и отдаем предпочтение другим городам и местам. Бог свидетель, возлюбленные, что у нас не было ничего подобного ни в уме, ни в сердце! Прежняя поспешность наша при посещении вашего города была следствием разных обстоятельств, от нас не зависящих, и не заключала в себе никакого намерения в отношении к вам. Мы никогда не отделяли вас в мыслях от всей прочей духовной паствы нашей и всегда воспоминали о вас в слабых молитвах наших пред Богом. И вот, если угодно, доказательство тому! Мы не останавливались у вас надолго тогда, когда все среди и вокруг вас было покойно и радостно, когда в городе вашем, пользующемся таким прекрасным местоположением, можно было провести время с особенным удовольствием; зато являемся среди вас и медлим теперь, когда весь город наполнен уныния и страха не только от нашествия врагов, но и от губительной болезни. Ибо истинное расположение и дружество, как справедливо замечено, познаются не столько разделением с кем-либо его покоя и радостей, сколько добровольным участием в его печалях и опасностях. Да будет же настоящее посещение нами вас свидетельством нашей искренней любви к вам о Господе! Говорим это не в похвалу какую-либо и одобрение себе (что нам земная похвала? - наше похваление о Господе и пред Господом!), но в ограждение вас от неправого мнения и подозрений, ибо нет ничего хуже, как если между пастырем и пасомыми возникает какое-либо сомнение в расположении, - тогда самые добрые и благонамеренные действия представляются не в благоприятном виде и не достигают своей цели. Что же мы скажем вам среди настоящих тяжких обстоятельств в успокоение и утешение ваше? От себя самих не много могли бы сказать вам в этом случае; но, благодарение Богу за Его святое Евангелие! - у христианина есть в чем упокоиться и самому, и чем утешить других в самых печальных и тяжких обстоятельствах жизни, - был бы только он верен Богу и своей совести. И во-первых, возлюбленный Спаситель наш открывает нам в Своем Евангелии, что над всеми нами простерт и бдит непрестанно всемогущий Промысл Божий до такой степени, что у верующих во имя Его власи главный вси изочтени суть... и ни един от них падет... без воли Отца Небесного (Мф. 10; 30, 29). Какая отрадная истина! Какое успокоение для сердец страждущих! Следовательно, никакое зло или бедствие не может коснуться нас без Его всеблагой воли; и если касается, то допущенное Его же волей для какой-либо истинно полезной для нас цели. Посему, если мы все, случающееся с нами, приемлем с верой и преданностью Промыслу Божию, то что бы ни случилось, рано или поздно должно обратиться нам во благое, ибо Небесный Распорядитель судеб наших праведен и всемогущ. Далее. Возлюбленный Спаситель наш, именно в ободрение нас против всех страхов человеческих, рек: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф. 10; 28). После того самая смерть не страшна для истинного христианина, как то доказало множество святых мучеников. Ибо для того, кто оставляет земную жизнь с живой верой в Искупителя и Крест Его, с истинным покаянием во грехах своих, - для того смерть есть не лишение, а приобретение, переход от низшего и несовершеннейшего к бытию высшему и лучшему, от трудов и печалей - к вечному успокоению и блаженству в светлых обителях Отца Небесного. Наконец, Спаситель, оставляя нашу землю, благоволил верующим во имя Его дать обетование даже в том, что все прошения их, коль скоро они сообразны воле и клонятся ко славе Отца Небесного, будут исполняемы непременно, - следовательно, мы не осуждены здесь на безотрадное терпение, а можем с детской доверенностью прибегать к нему во всех наших нуждах, просить всякого блага, молить об удалении от нас всякого вида зла. И если не зазрит нам совесть наша в просимом нами, то можем быть совершенно уверены, что Он, яко всевидящий, услышит нас, и, яко всемогущий, исполнит во благих прошения наша и подаст нам, в том или другом виде, потребное душам нашим. Вот, други мои, в чем для христианина отрада и успокоение душевное среди настоящих обстоятельств: в живой вере в Промысл Божий, в уповании жизни вечной, во всемогуществе и любви к нам Спасителя нашего! Я говорю - для христианина, ибо кто не верует в Спасителя и Евангелие, или и верует, но нисколько не старается жить по Евангелию - в страхе Божием и любви с ближними, - тому мы не можем сказать ничего утешительного, доколе не пременит образа своих мыслей и действий; о том мы можем, по долгу пастырскому и по любви христианской, только жалеть и сокрушаться, ибо он, находясь вместе с другими среди искушений и скорбей временных, сам себя притом лишает и утешения духовного, упования вечного. Несчастен таковой, бесконечно несчастен, хотя бы его и не касалось никакое из тех зол, от которых страдают другие, хотя бы он обладал притом всеми благами мира. Ибо, кая бо польза человеку, - скажем и мы словами Писания, - аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит (Мф. 16; 26)? А кто служит Богу во истине, верует в Спасителя не устнами токмо, а и сердцем, кто старается жить и действовать по своей вере и совести и, греша иногда по слабости плоти, не медлит во грехе, а изглаждает пятна своей совести слезами покаяния, тому мы можем и должны сказать от имени Самого Господа: "Векую унываешь, возлюбленный брат! Ободрись и восклони главу свою! Вокруг тебя свирепствует буря брани и ходит ангел смерти; но ты не один, с тобою невидимо Сам Спаситель твой. Имись за Крест Его всей силой веры, предай Ему всецело судьбу свою, временную и вечную, - и ожидай с терпением, что возглаголет о тебе и что сотворит для тебя Господь". Чтобы ни определил Он касательно тебя в настоящих обстоятельствах, хотя бы временной жизни твоей положено было премениться на жизнь вечную, - если ты сохранишь веру и любовь до конца, то ничего не потеряешь, и ничто не повредит тебе. Напротив, со Всемогущим Спасителем твоим ты пройдешь безбедно среди самой тьмы и сени смертной и выйдешь туда, где нет более ни болезни, ни печали, ни воздыхания. Аминь. Оглавление Слово при посещении паствы, сказанное в Севастопольском соборе во время бомбардирования этого города неприятелями 16 июня 1855 г. Несмотря на эти неумолкающие удары громовые, мы паки с радостью исходим пред вас, братие, для второго и последнего собеседования с вами... Ибо долго ли нам и быть у вас? - По самому образу настоящей жизни и роду занятий ваших здесь мы должны оставить вас, дабы дать вам более досуга и удобности к великому делу вашему. А между тем, можно ли было вчера - за один раз - высказать все, что было у нас на душе?.. После стольких опасностей, вам непрестанно угрожающих, вы по необходимости кажетесь нам такими людьми, которые уже как бы не принадлежат нашему миру, и с которыми по тому самому нельзя довольно наговориться. Но о чем будем беседовать? Найдите, если угодно, для этого предмет вы сами; только не требуйте, братие мои, чтобы мы начали учить вас и наставлять чему-либо. Ах, теперь, как сами видите, время уже не учить и учиться, а творить изученное и действовать, время молиться и, если нужно, умирать, как подобает христианину и истинному сыну Отечества! Если бы, впрочем, для кого-либо потребно было вразумление, то мы веруем, что ваш наставник теперь и учитель - Сам Дух Святый, Который никогда не оставляет истинно верующих без необходимых для них тайных озарений в их сердце, тем паче не может оставить без этого вас, которые за веру и Отечество полагают свои души. Внимайте сему Божественному Наставнику, выну глаголющему в нашей совести, исполняйте верно внушаемое Им, и вы, как уверяет возлюбленый ученик Христов, не потребуете, да кто учит вы (1 Ин. 2; 27). Что касается до нас, которым выпал редкий жребий быть свидетелями вашего беспримерного положения, и которым, по всей вероятности, не представится подобного крайне важного и поучительного случая в другой раз, - то мы погрешили бы не только против самих себя, но и против всех будущих слушателей наших, если бы не постарались понять и изучить твердо всю вашу такую великую и такую громогласную проповедь севастопольскую. Да, братие мои, все, происходящее у вас здесь, я называю не иначе, как проповедью всемирной, которая только произносится на земле, а слагается не на земле, а на небе. Ибо кто из самых первых и деятельных виновников и распорядителей настоящей брани может сказать, что происходящее здесь совершенное падение и смерть. Как это может быть, подумает кто-либо? - Так же, возлюбленный, как бывает с человеком, совершенно истощенным в силах от болезни или долгих лет: он еще продолжает жить и дышать, если его оставляют в покое и не принуждают делать усиленных движений, или принимать сильных лекарств; а в противном случае, от самого напряжения сил, он впадает в бесчувствие и подвергается смерти. Как это может быть? - Так же точно, как бывает с изветшалым и долунаклонным зданием: не трогаемое, оно продолжает на удивление всех стоять на своем месте, а сильно тронутое, хотя бы то было для подпоры или поновления некоторых частей, тотчас теряет равновесие, падает и обращается в развалины. Таково, по суду всех, самых друзей и защитников ее, нынешнее положение державы мусульманской. Для нее пагубны все усиленные движения, которые заставляют ее делать, смертоносны самые врачевства, которыми думают спасти ее от смерти. Подобно расстающимся с жизнью и кончающим свое бытие, для этой державы необходим был только совершенный покой и безмолвие, но, по неразумению или неискренности своих друзей, она, как бы в наказание за свою всегдашнюю наглость и необузданность, будет лишена при конце своем и такого утешения... Видите теперь, что совершается у вас и к чему вы призваны, возлюбленные! Не малое что-либо и даже не просто человеческое происходит здесь, а выходит из-под печати (Откр. 6; 1) вековая тайна Промысла Божия; приходит в исполнение над царствами и народами един из великих судов Божиих; решается, надолго решается судьба Востока и Запада, а, может быть, и всего света. Целые века прошли в ожидании настоящих событий; и целые века будут выражать собою их последствия. О, есть за что пролить вам кровь свою, как она ни драгоценна для нас! Есть ради чего принести в жертву свою жизнь, как она ни важна и ни вознаградима! И приметьте, с каким благоприличием и с какой, можно сказать, умилительностью избрано свыше самое место этой новой борьбы добра со злом, этого неожиданного спора страстей и злобы человеческой с судьбами правды Божией... Огнь настоящей брани разгорался и мог разгореться в разных местах; но разгорелся и сосредоточился во всепожирающее пламя именно у вас и на том самом месте, где колыбель нашего Православия, на том месте, где Отечество наше сретилось некогда и вступило навсегда в духовный союз с Православным Востоком!.. Этим самым Промысл Божий явно показал, что у него заранее все рассчитано и определено. Этим самым Россия поставлена, можно сказать, в необходимость стоять за это место как за святыню Законным образом подвизается из вас, во-первых, тот, кто не подвергает себя опасности и смерти без видимой нужды, по единой неразумной отваге, или столь же непростительной безпечности, забывая, что жизнь воина принадлежит не ему самому, а Отечеству. Законно подвизается тот, кто сражается и умирает не по-язычески, а по-христиански, то есть одушевляясь в принесении на жертву своей жизни не одним обыкновенным отвращением к врагу и желанием себе успеха и отличия, а наиболее чувством долга к царю и Отечеству, тем паче - к вере и Святой Церкви. Законно подвизается тот, кто преходит на (во время - ред.) брани в другой мир с чувством смирения и покаяния, а не с надмением и бесчувствием душевным, не призвав на себя, даже в минуту опасности смертной, милосердия Божия. Законно подвизается, наконец, тот, кто, находясь постоянно, как вы теперь, пред лицом смерти, заранее изгоняет из своей души все помыслы нечистые и пожелания плотские. А о всех тех, которые мыслят и действуют противным образом, горько, но должно сказать, что они, при всем их мужестве и самоотвержении, подвизаются не законно и не как должно; а потому не могут приять на главу свою того венца, который был уготован им за их подвиг. Хотите ли вы знать причину этого? Она в том, что в Царствие Божие не может внити ничто же скверно (Откр. 21; 27). Таково именно существо сего Царства; и ужели вы первые захотите внести туда за собою что-либо нечистое?.. Таким образом оно престало бы быть Царством Божиим, царством света, чистоты и правды. Напротив, имея в виду его святость, вы потому самому потщитесь быть если не совершенно чистыми и святыми, то омытыми и оправданными - через веру и покаяние. Когда мы напоминаем вам о нужде в покаянии, то само собой разумеется, что мы не требуем от вас тех действий и принадлежностей покаяния, которыми сопровождается это Таинство в обыкновенном его виде. И ваше покаяние, как и всякое истинное, должно быть соединено с неизменным отвращением от греха и решимостью вести жизнь праведную и богоугодную; но от вас, среди постоянных смертных опасностей, не требуется ни продолжительных молитв, ни обыкновенных в таком случае пощений, ни даже церковной исповеди. Боже, милостив буди мне грешному! — вот ваша молитва. Без числа согреших, Господи, помилуй мя! — вот ваша исповедь. Пресвятая Богородице, спаси мя! Ангеле Хранителю, сохрани мя! - вот ваши молебны. Святителю Христов Николае, буди ми помощник! Святителю Митрофане, не остави меня! - вот ваши акафисты. Трудно ли, когда нужно, делать все это для кого-либо из вас? а и этого одного, как видите малого и легкого, в настоящем положении вашем, когда то будет делаться от души, - предостаточно для всякого. Но, говоря таким образом, я, вопреки сказанному мною в начале, неприметно обращаюсь пред вами в наставника...Простите, возлюбленные, этот невольный избыток ревности по вашему спасению! - и как бы не явилась она у нас теперь?! Вы ежечасно подвергаетесь ради нас крайним опасностям и, можно сказать, умираете за нас каждый день, а мы не примем труда подумать и позаботиться о том, чтобы эта великая жертва, какова жизнь ваша, была вполне благоприятна Господу, и чтобы вы не подверглись опасности лишиться венца небесного, предназначенного вам за ваше самоотвержение? О, если бы нужно было, то, Бог свидетель, мы готовы уступить для этого каждому из вас часть собственного спасения! Затем, братия мои, предаем вас и судьбу вашу в руце Господа и всемогущей благодати Его. О, да будет и преизбудет она на каждом из вас! С радостью услышим и вдали от вас о каждом подвиге и преспеянии вашем; с еще большей радостью поспешим на свидание с вами паки, коль скоро откроется к тому хотя малая удобность. Если же суждено свыше не сретаться нам более в этой земной юдоли, то молим Господа о едином: да сподобимся взаимного свидания там, где нет более ни печали, ни воздыханий, и где сретившиеся никогда уже не разлучаются. В заключение, вместо взаимного прощального слова, повторим слова святого Павла: Аще бо живем, Господеви живем, аще же умираем, Господеви умираем: аще убо живем, аще умираем, Господни есмы (Рим. 14; 8). Аминь. Оглавление Слово при посещении епархии, сказанное в городе Перекопе 19 июня 1855 г. Какая великая разность города вашего в сравнении с тем, что было в нем при посещении моем в сентябре прошедшего года! Тогда он походил на пустыню, в которой не видно живой души, а теперь в нем жизнь и движение по-прежнему, даже многолюдство, ибо хотя военные обстоятельства края доселе удаляют отсюда некоторых из жителей, но зато привлекли к вам множество других всякого рода лиц. Что же значит эта перемена? Не нанесено ли какого решительного поражения врагам нашим? Не удалились ли даже они с вашего полуострова, так что вам нечего более бояться и не от кого убегать? Нет, пламень войны по-прежнему свирепствует на конце полуострова; даже некоторые новые места заняты врагами. А вы, между тем, возвратились в свои дома, занимаетесь своими делами, даже распоряжаетесь на будущее, как бы с краем вашим не происходило ничего чрезвычайного. - Вот что значит мнение! Ибо кроме мнения о врагах и опасностях ничего не переменилось, (то есть вы - ред.) начали иначе, правильно, смотреть на вещи и события, и все пошло своим путем, правильнее и спокойнее. В самом начале брани вы вообразили слишком много о силе и движении врагов - и внешних, и внутренних; преувеличивали происходящую отсюда опасность для вас, и потому, яко человеки, смутились до того, что смущению вашему, можно сказать, не было предела. Самые крепкие из вас поколебались в мыслях и рассеялись подобно тому, как это было и с Апостолами пред наступлением голгофских событий. Теперь все увидели истинное положение вещей, поняли отдаленность опасностей, собрались с мыслями, возымели полное присутствие духа, - и вам самим кажется странной прежняя поспешность ваша в оставлении своих жилищ. Теперь, надеюсь, уже ничто не смутит вас так скоро и не поколеблет до такой крайности. Даже если приблизится действительная опасность, то вы сретите ее с надлежащим мужеством и благоразумием; не только сами покажете себя твердыми и непоступными, но подадите и другим пример, как надобно стоять и действовать во время бури. Для приуготовления себя к такому действованию и для ограждения себя в подобных случаях от малодушия немало у человека разных средств и пособий, из которых каждое может приносить своего рода пользу. Таково, например, точное понятие о вещах и здравое размышление о них; таково живое представление себе своего долга к Отечеству и возбуждение в себе любви к его славе и благоденствию; таково взаимное совещание и подкрепление друг друга в решимости не унывать и не смущаться, а благодушествовать и действовать, и прочее. Но кроме того, я хочу указать вам еще на одно средство к тому же, которое чрезвычайно просто и близко к каждому, а между тем действует сильнее всех прочих. И это средство предлагаем мы не от себя, а от лица величайших и опытнейших наставников и учителей, каковы были пророк Исайя и святой апостол Петр. Вот что говорят они на случай обстоятельств, подобных нашим: страха же их (то есть врагов) не убойтеся, ниже возмутитеся. Господа сил, Того освятите, и Той будет вам в страх (Ис. 8; 12, ср.: 1 Пет. 3; 14-15). То есть как бы так вещали они: поставьте и утвердите в душе вашей страх Божий, и все прочие страхи ослабеют и исчезнут для вас сами собою. В самом деле, братие, давно замечено, что кто истинно боится Бога, тот никого и ничего не боится, - не в том, конечно, смысле, чтобы для него не было уже ничего опасного и поражающего, а в том, что он превыше страха и спокоен духом там, где не боящийся Бога и миролюбец (сластолюбец-ред.) трепещет и не знает, куда обратиться и что делать. И понятно, откуда в людях благочестивых это святое и возвышенное бесстрашие. Они единожды и навсегда предали временную и вечную судьбу свою Богу; совершенно уверены, что Тот, Кому принадлежат они, превыше всего и всемогущ, что Он никогда не оставляет без Промысла и помощи любящих Его и уповающих на Него, -после этого что может возмутить и устрашить их? Аще бо и пойду, - восклицает один из таковых, - посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22; 4). А с не боящимися Бога по необходимости (неизбежно - ред.) происходит противное: поелику они живут и действуют сами по себе, как бы Бог и Его Промысл были чужды для них, и они для Него; поелику во всем водятся только своим умом, выполняют только свою волю, воодушевляются и движутся одними страстями и выгодами, - то как им после того при находящих опасностях не смущаться и не трепетать? Потому-то, как заметил древний мудрец, бегает нечестивый иногда и ни единому же гонящу (Притч. 28; 1), - от одного, то есть, воображения опасностей, которые тем скорее и страшнее представляются им, чем они себялюбивее. Хотите ли самостоятельность и твердость людей богобоязненных видеть на каком-либо примере? Изберите какой угодно род опыта, и мы не затруднимся выставить пример. А между тем возьмем теперь хотя следующий. От вавилонского царя Навуходоносора выходит повеление, чтобы все жители царства его воздали божеское поклонение златому истукану, который был поставлен на поле Халдейском; повеление сопровождается угрозой, что если кто не окажет повиновения и не падет ниц пред истуканом царским, тот будет немедленно ввергнут в печь огненную. Статуя поставлена, и печь седмерицею разжжена. Все охотно и неохотно кланяются истукану, поскольку все страшатся печи огненной. Только три юных еврейских отрока не идут к златой статуе на поклонение. Почему? Разве огненная печь не страшна для них? Нет, огонь для них, как для всех прочих; но они в то же время видят пред собою нечто, еще гораздо страшнее огня и печи, видят гнев Божий за то, если изменят Богу отцов своих и поклонятся идолу. Страх Божий изгоняет у них из души все прочие страхи человеческие, и они охотно предпочитают самый пламень печный богопротивному поклонению, будучи твердо уверены, что Бог, Которому служат они, всегда может, если восхочет, защитить их от всякого огня. А если бы и попустил пострадать за имя Свое в печи, то силен воздать им за то сторицей, - то есть за временное мучение наградить их вечным блаженством на небесах. Если хотите другие примеры, приведите себе на память бесчисленный сонм мучеников и исповедников, которые в разные времена и в разных странах шли за имя Христово на все роды смертей и не боялись никого и ничего в мире. Что делало их такими великодушными и непобедимыми и возносило над всеми видами опасностей и страхов? - Страх Божий. Поспешим же, братие мои, взяться обеими руками за это всемогущее оружие против всех наших нынешних страхов! Предадим судьбу свою, временный и вечный живот наш Господу, и мы престанем быть малодушными. Вспомним, что с нами возлюбенный Спаситель наш, с нами Матерь Божия и святые угодники Христовы, с нами молитва и благословение Святой Церкви, - и мы укрепимся в мыслях и воскрылимся духом. Такое настроение души и сердца, кроме ободрения и успокоения среди настоящих опасностей, доставит нам и другие многие блага. Ибо боящийся Господа и любящий своего Спасителя христианин благословен на всех путях и в делах своих, благословен на земле и на небе, во времени и в вечности. Аминь.