Свт. Иннокентий Херсонский / Слова к пастве и по особым случаям (7)

Слово при первом посещении города Лебедина, сказанное в городском Успенском соборе 10 августа 1845 г. Между таким множеством слушателей, нас теперь окружающих, без сомнения, есть душа, и может быть не одна, которая жаждет услышать от нас теперь не красного слова в услаждение слуха и воображения, а, якоже подобает воистину, слова спасения. Что и нам желать возвещать с сего места, как не это слово спасения? и кому, как не таковым душам? Ибо что нам до тех слушателей, как бы они ни были мудры и славны о себе самих, которые слушают проповедующих только из одного любопытства, для того, чтобы после хвалить или осуждать слышанное? Это - не наши слушатели, а мы - не их проповедники! Нам нужна не похвала, а спасение слушающих! Таковых ищем мы для собеседования, и хотя бы нашлась одна таковая душа, мы готовы раскрыть для нее все сокровища Евангельских истин, все источники утешения духовного во Христе Иисусе Господе нашем. Что же, однако, возвестим мы тебе, душа, жаждущая своего спасения? Чтобы преподать тебе теперь то, что именно требуется по твоим обстоятельствам, для этого надлежало бы знать их нам и ведать, чего недостает твоему уму или твоему сердцу. Но мы не знаем сего: это доведомо единому всеиспытующему Духу Божию. К Нему убо и обратим мы внимание твое. Ибо для чего Он сошел некогда с неба в виде огненных язык? Для того, чтобы, заняв место восшедшего на небеса Спасителя нашего, быть для всех нас Наставником и Утешителем, вразумлять и руководить нас во всем, что необходимо для нашего спасения. Для чего и мы все знаменуемся печатью сего Духа при Крещении и в Таинстве миропомазания, как не для того, чтобы иметь право обращаться к Нему во всех наших недоумениях, нуждах и скорбях? - Итак, к этому всеведущему Наставнику, к этому всемогущему Утешителю обращайся, возлюбленная душа, и за наставлением во время тьмы и мрака, и за утешением в час скорби: Он научит всему, утешит во всем, скажет и возвестит то, чего нельзя услышать ни от кого на земле. А между тем и мы, по должности служителей слова и Таинств, дерзнем о Его же пресвятом имени сказать тебе нечто. Если ты, душа, воистину жаждущая спасения, то ты должна помнить, что мы здесь ходим верою, а не видением, и потому должна стяжевать и хранить веру правую как первое и главное сокровище в жизни. Разум для тебя должен быть уже вторым руководством, а первым и главным - Евангелие. Церковь должна быть для тебя такой матерью, которая выше и почтеннее всякого родства на земле. Если ты воистину душа верующая, то Крест Христов должен быть для тебя драгоценнее всего, ибо в нем наше оправдание и спасение. Без него мы -грешники, а для грешников Бог неприступен. Посему, чем бы чада века не хвалились и в чем бы не полагали своего упования, наша с тобою похвала -Крест, наше упование - Распятый на нем! Если ты воистину душа верующая, то должна твердо знать, что христианство не в слове... но в силе (1 Кор. 4; 20), что истина во Христе состоит в том, чтобы совлечься ветхого человека со всеми страстями и похотями его и облечься в человека нового, созданного по Богу в правде, преподобии и истине; что Христос Спаситель наш должен быть в нас и мы в Нем, что в Нем токмо можем мы приносить плод правды и всяких добродетелей, а без Него - с одними своими силами, как бы они велики ни казались нам и другим, мы - как ветвь без корня и влаги. Если ты воистину душа верующая, то ты душа, проникнутая любовью ко всем братиям твоим по плоти той любовью, которой правила и образцы берутся не из обычаев мира, а из Евангелия, которая, по свидетельству апостола Павла, никому не завидит, ни над кем не превозносится, нигде не ищет своих си, никогда не радуется о неправде, радуется же о единой истине, которая не раздражается... не безчинствует... вся терпит... вся уповает, вся покрывает, николиже отпадает и готова положить за спасение ближнего самый живот свой (см.: 1 Кор. 13; 4, 5, б, 7, 8). Если ты воистину душа верующая, то ты вместе с этим душа уповающая. Ты постоянно ожидаешь века грядущего и пришествия Господа своего. Знаешь, что Он придет в полунощи, то есть в час, о котором никто не знал и в который никто Его не ожидал, кроме рабов, бдящих на своей страже выну, - и потому всегда готовишь себя к сретению Его, то есть держишь в запасе не одни праздные светильники, но и елей благих дел, особенно смирения и милосердия к бедным. Если ты воистину душа верующая, то быть не может, чтобы ты не терпела от мира и его поклонников (сластолюбцев -ред.), чтобы правила твои не казались странными, чтобы тебя не сопровождали иногда пересудами, насмешками, а, может быть, и гонением. Не дивись этому; удивительнее было бы противное, то есть если бы мир возлюбил тебя и твои правила, ибо он поступил бы в таком случае против своей природы и своих выгод, даже поступил бы против твоих истинных выгод, - ибо для тебя гораздо полезнее ненависть мира, нежели любовь его. Первая, волей или неволей, удаляет тебя от его соблазнов; а последняя могла бы усыпить и ослепить твой дух. Если ты душа воистину верующая, то ты душа смиренная и выну кающаяся. Сколько бы мы ни старались, по примеру святого Давида, ненавидеть всяк путь неправды (Пс. 118; 128) и устремляться к исполнению всякой заповеди, сколько бы при помощи благодати Божией действительно ни успевали в том и другом, - все еще много остается в нас от ветхого Адама, много если не дел прямо худых и богопротивных, то мыслей нечистых, желаний порочных, движений сердца плотских, много неверностей благодати Божией, хладностей преступных, нерешительности нехристианской, недоумений языческих. Посему доколе живем и действуем, дотоле должны ежечасно повторять молитву мытаря: Боже, милостив буди мне грешному! - и прибегать к бане пакибытия, то есть слезам покаяния. Если ты душа воистину верующая, то ты душа всегда самоумирающая. Задачей твоей жизни, целью твоих трудов на земле должно быть не то, что у миролюбцев: не достижение славы мирской, почестей земных, богатств тленных, -нет, ты должна достигать другого, высшего, лучшего, нетленного, того, чтобы умереть духом и сердцем для всего на земле: для стяжаний, для почестей, для самой дружбы, для самого родства, - чтобы всецело принадлежать Господу, чтобы, подобно птице, быть свободной от всех уз и тенет и готовой в каждый час воспарить туда, где Господь Спаситель твой, - не озираясь вспять, не неся с собой сожаления ни о чем земном. Если ты душа воистину верующая, то ты пребываешь под особым Промыслом Божиим. Может быть, Он находит нужным не являть тебе Своих действий видимо и ощутительно, да не превозносишься, но тем не менее Он хранит и будет блюсти тебя, яко зеницу ока, доколе ты пребудешь верной Его тайным мановениям. Посему, если бы тебе, по Его же премудрому попущению, досталось идти и посреди сени смертный, не убойся зла, памятуя, что Он, Всемогущий, всегда с тобою, хотя бы тебе и казалось, что ты оставлена всеми. С другой стороны, может быть, ты из числа тех, от которых, яко друзей и присных, нет ничего закрытого, которые удостоены близости и ущедрены явными дарами благодати: в таком случае блюди, еже имаши, за десятью замками, ибо врагов и татей много, а сосуд наш скуделен, внутренняя клеть наша некрепка и небезопасна. Что еще сказать тебе, возлюбленная душа? - Благодари Господа, изведшего тебя из области тьмы, в которой доселе остаются столь многие, озарившего тебя чудным светом Своим, который безплодно светит для всех прочих, и удостоившего тебя даров благодати своей, без которых ты, и поставленная на путь жизни, не могла бы сделать ни одного шага, благодари и неослабно тецы (беги и приближайся - ред.), дондеже достигнешь, забывая задняя и выну простираясь в предняя. Трудись и молись; молись и уповай; уповай и терпи; терпи и радуйся! Еще бо мало, и Грядый приидет и неукоснит (Евр. 10; 37). Придет и мзда Его с Ним. Тогда (не прежде) почием от трудов, приимем за все сторицей, узрим якоже есть, все постигнем и за вся возблагодарим. Тогда вспомним, может быть, и сию краткую беседу нашу и познаем друг друга лицом к лицу, а не в гадании токмо, как теперь. Аминь. Оглавление Слово при посещении паствы, сказанное в городе Белополье 18 августа 1845 г. Из всех градов наших позднее всех увидел я ваш град, возлюбленная братия. Увидел позднее, но тем более радуюсь духом, находя у вас в такой степени усердие к вере и храмам Божиим, как свидетельствует о том и число их, и вид - внутренний и внешний. Так и должно быть! - Окрестности ваши славятся обилием хлеба; худо, если бы для тела было у вас много брашна, а для души мало, ибо душа наша стократ важнее тела. А что может напитать ее, кроме слова Божия? И где услышать это слово, как не в храме? Тут приемлет пищу всякий: и богатый и бедный, и ученый и невежда, и старец и отроча. Посему горе тем градам, которые процветают торговлей и промыслами, и увядают благочестием! Горе тем домам, которые возвышаются камением и железом, и упадают благими нравами от роскоши и нечестия. Блюдитесь, братие мои, этого духа сластолюбия и гордости житейской. Тем паче блюдитесь основывать благосостояние свое на лжи и обмане, на притеснении ближних и слезах наемничих. По грехам нашим ныне многие увлекаются тлетворным духом мира, предаются невоздержанию и сладострастию, доходят даже до нарушения всех законов совести и правды. Как бы таковые ни высились и ни процветали по наружности, не соблазняйтесь их примером! Долго ли на земле может благоденствовать грешник? Придет смерть и развеет как прах, все неправедно стяжанное, а бедная душа за малое время суетных удовольствий пойдет на мучения вечные. Лучше всю жизнь, если Господь так даст, провести в нищете и лишениях, нежели, поправ совесть и страх Божий, обогатиться неправдой. Лучше весь век страдать от гонений и клеветы, нежели лишиться благодати Божией. Лучше на одре болезни лежать или в темнице сидеть, нежели убить грехом душу. Не дивитесь, если вы, и поступая во всем честно, не будете иногда счастливы в этом мире. Мир сей, после падения нашего в раю, существует уже не для счастья нашего на земле, а для приготовления нас к блаженству вечному на небе. Посему-то в этой жизни нередко страдали люди самые святые. Даже добрым людям свойственнее иногда лишаться, нежели блаженствовать, ибо радости земные редко не портят человека, приводя у него в забвение небо и вечность, а скорби и скудость, напротив, служат ему во спасение, невольно заставляя его помышлять о смерти и ожидать жизни будущей. Впрочем, честность и здесь нередко бывает награждаема от людей и от Господа. Есть неотъемлемые даже у веры и добродетели блага, как лучи у солнца. Добродетельный, во-первых, спокоен внутри, в совести, тогда как человек злотворный, как бы ни казался по наружности доволен и весел, всегда внутри смущен и боязлив. Во-вторых, люди, как ни (были бы-ред.) злы, но всегда любят больше смиренного, нежели гордого, доброхотливого, нежели упрямого и неуслужливого, кроткого, нежели гневливого, умеренного и воздержного, нежели мота и пьяницу. В-третьих, добродетель ведет за собою здравие и долголетие, а порок умаляет здравие, рождает болезни и ускоряет смерть. Поэтому уже самому лучше быть добродетельным, нежели порочным. Но еще скажем: если бы и довелось ради правды и истины претерпеть что-либо хотя бы тяжкое, то лучше, призвав на помощь Бога, потерпеть и пострадать, нежели перейти на сторону лжи и неправды. Ибо за малое терпение здесь следует вечная награда там, - как, напротив, за временную сладость греха угрожает наказание вечное. Подобными мыслями ободряйте себя, возлюбленные, на пути земной жизни. Взирайте чаще в будущее, помышляйте о смерти, о вечности и Суде Страшном; и все земное не будет так обольщать вас, вы сделаетесь благодушнее среди скорбей и лишений, а в счастье будете умереннее и смиренномудрее. Аминь. Оглавление Слово при посещении епархии, сказанное в Ахтырском Покровском соборе 26 августа 1845 г. В продолжение целого минувшего лета лишены мы были обычного утешения видеть вас, братие мои, и поклоняться вместе с вами чудотворному лику Матери Божией, святолепно украшающему храм сей и град ваш. Без нас совершались у вас два празднества в честь Ее; без нас посещала Она новую обитель на древнем Фаворе вашем. Но удаленные телом, мы присущи были вам в эти дни духом: вместе с вами воспевали похвальные песни Избранной Воеводе; вместе с вами преходили реку и восходили на гору; вместе с вами возвращались во град, во след за святыней. Ибо человек бывает не столько там, где его тело, сколько там, где его дух, - а наша мысль и наше желание в оные дни были здесь, с вами, у подножия этого чудотворного лика. Недалеко были мы от вас духом и в другие дни, особенно в те горестные дни испытания, когда свирепый огонь ходил по стогнам вашим и обращал в кучу пепла то, что стяжевалось неусыпными трудами многих лет. Вполне сочувствуя лишениям и скорбям вашим, мы воссылали молитвы ко Господу, да даст пострадавшим духа веры и терпения, а не пострадавшим - духа любви и щедрот на братское вспоможение нуждающимся. Ибо благость Божия для того, между прочим, и попускает подобные бедствия, дабы доставить душеполезное упражнение: одним - в терпении, другим - в любви и благотворении. Худо, если пострадавшие не перенесут своих потерь в духе веры и преданности; таким образом они лишатся мзды своей. Худо, если не пострадавшие останутся хладными зрителями своих бедствующих собратий; они потеряют драгоценный случай к стяжанию милости Божией, которая ничем так не привлекается, как христианским состраданием к нашим ближним во время их несчастий. Да уразумеют же свою обязанность и те и другие, и да совершит каждый свое дело, как должно. То есть пострадавшие да вооружатся благодушием и упованием, а не пострадавшие да окажут с усердием возможную помощь братскую. Тогда постигшее град сей бедствие не только не произведет никакого существенного вреда, но и обратится на пользу общую, подав случай всем - каждому своим образом - приобрести успех в добродетели. Об этом именно в отношении к вам молили мы Господа дома; об этом молили благость Его и теперь в сем храме; об этом же самом будем молить и после, доколе не изгладятся следы опустошения, произведенного огнем. Обратимся теперь ко дню настоящему и поищем себе в нем общего для всех наставления, ибо не напрасно сказано в слове Божием: День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18; 3). Это верно и в отношении к природе видимой, но тем вернее в отношении к кругу церковному: здесь каждый день представляет урок тем поучительнейший, что он изображается не мертвым течением вещей, как в природе, а в живых лицах и действиях. Что же в этом ряду представляет нам день нынешний? - Представляет чудесное спасение Отечества нашего от нашествия Тамерланова [1395 г.] заступлением Богоматери. Ничего не может быть разительнее того чуда. Ибо представьте, что грозный завоеватель, пред которым пало уже полсвета, с бесчисленным воинством стоит на пределах России, с твердым намерением разгромить все ее грады и веси; представьте, что Отечество наше ничего не может противопоставить ему, кроме малого и слабого ополчения ратного, что он знает нашу немощь и свою силу, - и вдруг, никим же гонимый, возвращается вспять, возвращается не вследствие какого-либо соображения воинского или политического, а, как сам исповедует, по грозному мановению Жены, виденной им во сне с воинством несметным. Кто не узнает в этой Жене Матери Божией, пред чудотворным ликом Которой в это самое время молилась со слезами вся Москва, ожидая от Нее спасения Отечеству? - Так очевидно явила себя сила веры и молитвы! В этом случае над нашими предками исполнилось во всей силе то, что святой Павел говорит о праведниках Ветхого Завета, то есть что они верою... возмогоша от немощи и верою же обратиша в бегство полки чуждих (Евр. 11; 33, 34). Без такой веры и молитвы, подвигших Матерь Божию на заступление против врага гордого и жестокого, един Бог ведает, что было бы с нашим Отечеством! "А мы, - подумает при этом кто-либо, особенно из пострадавших от запа-ления огненного, - не удостоились заступления Владычицы!...". Да, возлюбленный, не удостоились; но что же мы заключим с тобою из этого? - То ли, что у Матери Божией недостало силы к угашению огня, от которого мы пострадали? - Думаю, что ты сам не скажешь этого, даже и в уме не будешь держать подобной мысли. Ибо это значило бы, что огонь истребил не только твой дом, но и твою веру, и сделал из тебя язычника. Могла убо, могла Владычица защитить нас с тобою от напасти, но не восхотела. - Почему не восхотела? Не по недостатку ли любви в Ее сердце? - Опять, думаю, не дерзнешь сказать так, ибо где же после того будет любовь, если ее не стало в сердце Матери Божией? Должна быть, значит, какая-либо особенная причина на то, что мы были оставлены без помощи; и эта причина должна скрываться не в другом чем, а в нас самих, то есть в известном состоянии нашей души. Каком? - Таком, скажем вообще, что для нас нужнее, видно, и полезнее было подвергнуться несчастью, нежели остаться невредимыми. Ибо как Промысл Божий вообще, так и Матерь Божия, Которая есть первая Служительница и орудие Провидения Божественного, всегда избирает для нас то, что для нас полезнее, имея притом в виду пользу нашу не одну телесную и временную, а паче духовную и вечную. С этой высоты взгляда на нас и нашу пользу легко может оказаться, что для души нашей полезнее, например, болезнь, нежели здравие, нищета, нежели богатство. Ибо избыток здравия и богатства редко не увлекает нас к гордости и плотоугодию. Увидела, конечно, эту опасность для нас и Матерь Божия, и попустила огню объять и истлить домы наши, - да огражденные недостатком спасемся от запаления душевного. Наш долг потому вникнуть теперь в свою жизнь и свою совесть, осмотреть свою душу и сердце, узнать, какие в них есть язвы и раны. Когда увидим свою духовную болезнь, то поймем нужду и в лекарстве; а вместе с тем, получим возможность и употребить его, как должно; то есть, перенеся зло, нас постигшее, в духе веры и смирения, терпения и преданности. Ибо, пожалуй, легко может случиться и то, что по нашему невниманию и неразумию самое лекарство, нам посланное, самое испытание огненное, над нами совершенное, могут остаться без действия спасительного и произвести даже вред. Когда это? - Тогда, если мы из чрезмерного сожаления к тому, что потеряли, предадимся не вере и молитве, а ропоту и ожесточению сердечному, если будем ожидать вознаграждения своих потерь не от благословения Божия, исправления наших нравов и честного труда, а от своих суетных замыслов, от хитрости и неправд. Блюдитесь сего, братие мои, ибо это значило бы, как мы прежде сказали, потерять мзду от искушения, нас постигшего. Аминь. Оглавление Слово при обозрении епархии, сказанное в Перекопе в августе 1848 г. По устремленным на меня взорам вашим, братие, ясно видно, что вы вполне заняты настоящим мгновением, а я едва не всеми мыслями невольно уношусь в прошедшее. При всей тишине и порядке, здесь теперь господствующих, никак не могу забыть, что нахожусь вблизи тех ужасных врат, из которых в продолжение целых веков огромными разливами исходила пагуба на возлюбленное Отечество наше. Мне кажется, вижу я, как толпы варваров, подобно лаве из жерла, текут из этих врат, разливаются по югу, западу, востоку и самому северу России, как обширные города пустеют, цветущие веси исчезают, самые леса редеют, самая земля чернеет, самый воздух стонет и теряет чистоту. Вижу далее, как эти орды, возвращаясь вспять, влекут за собою толпы старцев и юнот из плененных мест, как идут стада верблюдов, обремененные добычей, как святые сосуды делятся и отдаются на употребление постыдное, - и все это продолжается не годы, не десятки лет, а целые века. Если бы собрать воедино всю кровь, здесь пролитую, то, кажется, разделенные этим тесным перешейком моря соединились бы снова. Как после сего не сказать словами древнего праотца: страшно место сие (Быт. 28; 17). Дадим же славу и благодарение Господу за то, что теперь мы о том же самом месте можем повторить и следующие слова того же патриарха: несть сие, но дом Божий, и сия врата небесная! Да, братие мои, уже более полувека, как место это престало быть страшным. На всем пространстве России нет пространства земли, где бы путник менее был теперь подвергнут опасности, как здесь. Вступая на землю вашу и встречая глубокую тишину и безмолвие, трудно представить, что здесь некогда все звучало оружием и кипело слезами и кровью. Несть сие! Что же сталось и что видим? Против самых, прежде ужасных, врат-прекрасный храм, в котором мы теперь молимся и беседуем. Врата остались, но страх исчез. Остались притом не те врата, которые сделаны руками человеческими на погибель приступающих к ним, а те, которые устроила сама природа между двух морей, которым покров не земля и камни, а безграничное небо. Сия врата небесная! Кто произвел эту перемену, совершил это чудо? Пусть, кто хочет, переносится мыслью своей за ответом на это к тем ужасным битвам, когда грудь русская шла против стен и врат сих, не раз ниспровергала их и, наконец, сломила навсегда, и подобно Сампсону, возложив на плечи, унесла за последние пределы России и поставила в ограду себе против тех же самых врагов. Мы с радостью отдаем всю честь отечественному оружию и мужеству воинов православных, но под покровом этого видимого явления не можем не приметить другого, еще величественнейшего. У врат этих была последняя в стране нашей брань Магомета со Христом: здесь Крест победил и затмил луну! Да, братие, здесь, как и везде, обнаружилось пред лицом целого света, как истинно верующим, по слову Апостола, все наконец обращается во благое. Магомет искал опоры в одной земной силе; сила эта вначале покорила ему обширные царства, но, не основанная на силе духа, наконец начала слабеть и видимо стремиться везде к концу своему Христианство, напротив, основано на смерти и отвержении себя: оно вынесло тысячи гонений и преследований, но поелику внутри него есть сила и крепость духа, то отовсюду выходило, наконец, с победой, и теперь видимо принадлежит ему господство над целым светом. Желал бы я знать, как бы рассуждал о подобной судьбе христианства иудей, доселе столь же неразумный, как отвергающий в нем собственное спасение. А мы, если бы он был здесь, сказали бы ему следующее: "Вот, ты, иудей, не приемлешь Иисуса Христа за обетованного Мессию потому, что Мессия, по мнению твоему, должен явиться в виде царя и доставить последователям Своим господство над всем миром. А Иисус Христос явился в виде бедного Учителя, не имел, где преклонить главу, и умер на Кресте поносной смертью". Такое умствование о Мессии, хотя и ложное, ибо пророки говорили о Нем другое, могло сильно действовать на иудеев, современных началу христианства, ибо тогда христиане были всюду гонимы и слабы. Но теперь оно должно потерять всю силу, ибо смотри: кто могущественнее всех народов? -Племена христианские. Кто управляет судьбой всего света? - Христиане. Вместе с благами духовными Иисус Назарянин доставил последователям Своим, наконец, и могущество земное, доставил не вдруг, чтобы испытать их верность и бескорыстие, доставил неприметно, чтобы оно у них вышло само собою, из их внутренних качеств, но доставил так, что уже оно от них навсегда неотъемлемо. С намерением упоминаем, братие мои, о иудеях, ибо они издавна жили на вашем полуострове, отсюда приходили прельщать своим учением нашего князя Владимира и доселе не только витают здесь по древним ущельям гор, но и приседят (живут рядом, угнетают-ред.) поморье. Да видят они, как в христианстве, и именно в нашем Православном Отечестве, и именно здесь, в стране вашей, во всей силе исполнилось предсказание пророка о временах Мессии, то есть что тогда раскуют мечи своя на орала и копия на серпы, и не навыкнут к тому ратовати язык на язык (ср.: Мих. 4; 3). Ибо где прежние мечи, стрелы и копия? все расковано и употреблено на орала и серпы. Народ, который не мог года прожить без грабежа и набегов на земли чужие, от колыбели, можно сказать, воспитывался не столько млеком, сколько кровью, - этот ужасный народ теперь самый мирный из племен. Мало того, этот же народ, который всюду разносил с появлением своим смерть и пагубу, теперь всюду же разносит предметы наслаждения, плоды вертоградов и трудов своих. Сюда же, в страну вашу, о которой прежде и помыслить было страшно мирному обитателю России, ежелетно текут необозримые ряды колесниц за первой потребностью жизни и условием здравия - разумной солью, без которой самые роскошные трапезы - ничто! Так дивно изменилась судьба страны этой! Так преславно восторжествовал здесь Крест! - Восторжествовал так, как обыкновенно торжествует он, то есть что победа его не менее благотворна для побежденных, как и для победителей! Вам, братие мои, досталось жить именно на главном месте той дивной победы и торжества. Помышляете ли вы об этом? - А помышлять надобно, ибо отсюда, от места жительства нашего, выходят новые особенные для вас обязанности, исполнение и неисполнение которых важно не для вас одних, а для всего Отечества, особенно для Церкви Православной. Вы тотчас поймете свойство и важность этих обязанностей, коль скоро мы скажем вам, что вы среди поклонников Магомета представляете собой и Россию, и христианство. Как, следовательно, много значит ваш пример! Святитель Златоуст не напрасно восклицал некогда, что если бы христиане вели себя как должно, по Евангелию, то давно не осталось бы ни одного язычника. Благая жизнь, чистые нравы последователей Христовых есть самая лучшая проповедь в пользу христианства. Посему мы, подражая Златоусту, не обинуясь скажем вам, что если вы будете вести себя по-христиански, то с избытком замените собою нашу проповедь поклонникам Магомета. "Не может быть, - будут они рассуждать сами с собою, - чтобы вера их не была лучше нашей, когда они ведут себя гораздо лучше нас. Откуда бы взялась у них эта доброта, эта кротость и честность, это снисхождение к нам, прежним врагам их, если бы Евангелие не внушало им всех сих добродетелей, о которых не знает ничего наш Алкоран!" - Не забывайте же этого, возлюбленные! Какая несчастная противоположность была бы, если бы земля ваша, производя соль, снабжала целые страны залогом здравия и нетления, а вы сами, жители ее, отличались бы порчей нравов, душетленными мыслями, словами и делами вреждающими (душевредными -ред.)\ Пустынность этого места жительства вашего по необходимости заставляет нас искать в облегчение трудов звания развлечения душевного. Ищите его в том, что чисто, невинно, благородно, что истинно питает, облегчает, увеселяет душу и сердце. Всякая прочая забава сладка на время и оставляет за собою вечную горечь. Истинный христианин в малом круге семейном и дружеском находит то, чего миролюбец не может найти на торжищах Тира и Сидона. Не имея других мест для общественных собраний, собирайтесь чаще в сей дом молитвы: он заменит вам все прочие места собрания, а его не могут заменить все они, как бы ни были благоустроены. Аминь. Оглавление Слово при первом посещении города Сумы, сказанное в Преображенском соборе 20 сентября 1848 г. В первый раз, братие мои, мы видимся с вами. Увидимся ли в другой раз, един Бог весть. Может быть, только на Страшном Суде Христовом. Но и там мы будем не чужды друг другу, ибо между нами есть союз вечный, неразрывный, союз духовного пастыреначальства. И там вопросят нас, что мы делали для вашего спасения? Возвещали ли вам пути живота вечного? Указывали ли на гибельные последствия порока и неверия? Врачевали ли раны вашего сердца и язвы вашей совести? Гремели ли, когда нужно было, грозным гласом закона и прещением Суда Божия? Вопросят нас о том там, братие мои; и когда мы помышляем об этом, то всегда приходим в некий невольный трепет: страшимся за тех, которые вверены духовному водительству нашему, страшимся и за себя самих. Ибо кто мы, чтобы нам надеяться на свои силы и иметь их столько, чтобы быть - для пасомых нами - всем вся, по заповеди Апостола? С другой стороны, если худо оказаться неверным и слабым приставником даже в обыкновенных делах житейских, то какой ответственности, какому Суду и прещению не будем подлежать мы, на которых возложено попечение о спасении душ, искупленных Кровию Сына Божия? Но, братие мои, как бы мы ни оказались безответны на том будущем Суде Страшном, все это не послужит, однако же, к оправданию вашему и не воспрепятствует Судии вопросить и вас: помышляли ли и вы как должно о душе своей и вечности? пользовались ли ко спасению своему теми средствами, которые для всех нас независтно предложены - выну и туне - благодатью Божией? не тратили ли времени и сил своих на то, что под конец жизни оказалось яко суета и ничтожество? ослепившись соблазнами мира и удовольствиями плоти, не меняли ли совести и правды на угождение своим страстям? И на земном суде не отговариваются неведением, тем паче нельзя будет отговориваться там. Нельзя будет сказать: я не умею читать... я не слыхал красноречивых проповедников... Все мы слышим непрестанно такое слово, пред которым все человеческое витийство есть яко медь звенящи (1 Кор. 13; 1). Ибо все мы слышим пророков и Апостолов; слушаем в Евангелии Самого Господа и Спасителя нашего. Какой храм не оглашается их словом? И где нет храмов? И кому воспрещен доступ в них? Приходи всякий и учись; учись всему, что тебе нужно знать для твоего спасения. Что действительно здесь, в храмах, можно изучиться делу спасения, - свидетель этого многочисленный сонм святых Божиих, которые, будучи не знакомы ни с каким человеческим просвещением, ничего не слыхав и не знав, кроме Евангелистов и Апостолов, преуспели, однако же, в вере и благочестии до того, что на земле сделались равными Ангелам и озарили светом своей благой жизни, а некоторые - и своих чудес, всю вселенную. Но, увы, нас всех губит не скудость и недостаток познаний, необходимых для нашего спасения, а неупотребление в дело познанного: мы, подобно бесплодной и каменистой земле, хотя и приемлем в себя семена истины и жизни вечной, но не даем им возрастать и питать нас. Ибо стань каждый пред этим престолом вечной любви и правды и скажи: исполнял ли ты, что знаешь? Знаешь, что должно любить Бога всем сердцем и паче всего, - но любишь ли? Знаешь, что должно избегать невоздержания, злобы, прелюбодеяния, скупости, сквернословия, - но избегал ли? Ведаешь, что для каждого из нас необходимо покаяние во грехах, для каждого необходимо приготовление к смерти, - но каешься ли, как должно? Готовишь ли себя к смерти, как должно? Очевидно, братие мои, что редкие из нас в состоянии выдержать такое испытание; большая часть должны сознаться, что они не исполняют познанного, не поступают так, как бы следовало поступать по внушению Евангелия и совести. Что же делает нас такими? Не уверенность ли, что наша злая жизнь не будет иметь для нас худых последствий, что мы, и проведя на земле время во грехах и беззаконии, не сделаемся, однако же, через то несчастными в вечности? - Но это невозможно, решительно невозможно. На земле, вследствие превратности (изменения - ред.) вещей, произошедшей от падения во Едеме наших прародителей, счастье может разлучаться и часто отлучается от добродетели, а несчастье и казнь - от порока; но за пределами земли, в вечности - никогда. Там непорочность и блаженство составляют одно и тоже, равно как порок и мучение также суть едино. Иначе в чем бы, скажите, состояла самая святость и правда Божия? какая бы разность была между добродетелью и пороком? - В таком случае и они были бы одно и тоже, если бы, то есть, не давали от себя совершенно разных плодов: первая - мира, радости и блаженства, а последний - мрака, горести и разрушения. И стал ли бы Господь угрожать нам тем, что не существует? Стал ли бы объявлять в слове своем, что грешников ожидает мука вечная, если бы не было ни ада, ни геенны? Так могут поступать токмо люди слабые и лживые, а не Бог Всемогущий и верный во всех словесех Своих. Но многие нисколько не сомневаются ни в будущих наградах праведным, ни в наказании, ожидающем грешников, и, однако же, не оставляют греха и неправд своих. Их что удерживает на пути беззакония? Удерживает, большей частью, мысль и надежда, что они со временем освободятся от уз страстей, начнут жить по внушениям веры и совести. Не обольщайтесь, братие, подобной надеждой, ибо можно ли так явно отдавать вечное спасение свое на произвол слепого случая? Ежедневный опыт показывает, как самые крепкие по видимому здравием люди вдруг падают бездыханны. Вообразим, что мы подверглись такому случаю: где будет тогда наше покаяние? И что за покаяние в крайности, пред смертью, хотя бы и довелось принести его? Если мы по началам святой веры нашей не можем отвергать вовсе его действительности, то, с другой стороны, как трудно ручаться за нее? Ибо кто, видя смерть пред собою, не скажет, что "я грешен... прости и разреши..."? - Но покаяние состоит не в словах, а в перемене сердца и духа на доброе. А как произойти этой перемене, когда вся мысль умирающего сосредоточена в чувстве страданий телесных? Где тут свобода и где вера и любовь, столь необходимые для истинного покаяния? Итак, не попускайте, братие мои, обольщать себя мыслью о будущем вашем покаянии пред смертью. Расторгните узы страстей, доколе они не соделались яко железо на вые (шее - ред.) "вашей, свергните с себя тяжесть грехов, доколе она не подавила вас собою. Враг душ ничем так не уловляет бедных грешников, как отложением покаяния на будущее время. Ибо внушать грешнику нераскаяние (ненужность покаяния - ред.) во грехе, как нераскаян он сам [враг душ], слишком дерзко и неуместно; и вот сей нераскаянный дух непрестанно будет говорить тебе, что ты покаешься, - а между тем, отлагая со дня на день покаяние, этим ты со дня на день соделываешь его для себя более трудным и потому менее возможным. Не так ли именно многие, собираясь ежедневно исправить свою жизнь, продолжают грешить до смерти? Увы, восклицает один учитель Церкви, большая часть узников ада состоит не из неверующих и ожесточенных, а из тех, которые всю жизнь собирались каяться и умерли, однако же, во грехах своих! Аминь. Оглавление Слово при обозрении Харьковской епархии, сказанное в городе Славянске Особенность и преимущество здешнего града в том, что вблизи его находятся воды целебные, - преимущество немалое! Оно причиной, что град ваш, несмотря на малолюдность свою, не безызвестен по всем краям обширного Отечества нашего; оно причиной, что к вам ежегодно стекается даже из отдаленных мест немалое число посетителей, ищущих в водах славянских исцеления от своих недугов; оно причиной, что среди вас возникает и усиливается всякого рода промышленность, и град ваш начинает украшаться лучшими зданиями; оно, наконец, причиной, что само правительство обращает на здешнее место особенное внимание и готовит для него новую судьбу и разные общественные учреждения. Не будь здесь врачебных вод, - и град этот поступил бы в разряд обыкновенных селений, потерял бы, наконец, по всей вероятности, самое имя града. Кто же дал граду сему это великое преимущество? Тот, в деснице Которого жребий всей земли, Кто посылает источники в дебри, велит - и на горах станут воды; Кто с такой же легкостью исчисляет песок, лежащий вскрай моря, как и нарицает имена светилам небесным. Его вседержавный перст указал под стопами вашими расположиться благотворным слоям соли врачебной, от которой воды ваши сделались цельбоносными. Искусство человеческое может, сколько ему угодно, разнообразить употребление этих вод, но не может изменить, тем паче заменить собой дара Творческого. Чувствуете ли убо, братие мои, милость и благодеяние Божие, к вам чрез то явленные? стараетесь ли быть признательны к Небесному Благодетелю вашему? Нет нужды много размышлять и доискиваться, чем вам можно засвидетельствовать в этом случае свою благодарность пред Ним, - средства к тому представляются сами собой. И во-первых, вы засвидетельствуете свою благодарность Господу за открытие у вас цельбоносных источников, если будете иметь особенное усердие к храмам Божиим и попечение о их благолепии. Храм не напрасно называется домом Божиим: что делается на пользу дома, то, яко дар, приемлет Сам Домовладыка. Что Господь неба и земли неравнодушен к тому, что делается для Его видимых жилищ на земле, или храмов, - свидетели тому Давид и Соломон. Первый - за одно намерение создать храм и приготовление материалов к тому, а второй - за приведение этого намерения в действие, получили благословение Божие не только себе, но и всему своему потомству. И для тех, которые прибывают к нам для врачевания, немалая разница, как они найдут у вас храмы Божий - в состоянии благолепия или безобразия. Увидев храмы ваши благоустроенными, они возрадуются духом, возымеют о вас благоприятное понятие, с большей благонадежностью предадутся врачеванию, говоря самим себе: "Здесь живут люди благочестивые, видно, что Господь на месте сем!" Что недугующие обращают на это внимание, не подлежит сомнению: пораженный болезнью всегда, более или менее, набожен; забывают Бога и Церковь только среди здоровья и счастья... Во-вторых, вы засвидетельствуете благодарность свою Господу, если с прибывающими к вам для врачевания будете поступать не по рассчетам своекорыстия и желания обогатиться неправедно, а по духу любви и милосердия христианского. Некоторые из них, без сомнения, могут не жалеть ничего для удобства своего пребывания; а иные по необходимости должны дорожить каждой лептой. Не забывайте сего, возлюбленные! - Пророк воспрещал некогда Израилю иметь две меры и два веса; а мы, нисколько не противореча гласу пророческому, советуем вам иметь их по две - одну для имущих и богатых, а другую для неимущих; или, лучше сказать, когда увидите пред собою Лазаря, не имущего чем воздать вам за даваемое ему, то оставьте все весы и меры и снабдите немощь его туне. Господь узрит это, как бы ни было мало даяние ваше, хотя бы то была чаша студеной воды. Только бы она подана была во имя Его, - то ей, глаголем вам, не погубите мзды вашей! Да, братие мои, преизвестная истина, что Господь и Спаситель наш паче всего любит милосердие; преизвестная истина, что когда Он будет судить нас в день он (тот -ред.), то паче всех добродетелей и подвигов воспомянутся дела любви. Взалкахся бо, - скажет Судия Небесный, - и даете Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя... болен, и посетисте Мене: в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25; 35-36). После этого нечего много думать о том, каким образом снискать каждому свое спасение, нечего исследовать и разыскивать о пути к Царствию: он пред каждым; ибо везде есть бедные и требующие, всюду можно найти, в лице их, Самого будущего Судию и оказать Ему помощь. Питай, напаяй, одевай, посещай, врачуй, - и таким образом искупляй грехи твои. Если везде можно это делать, то у вас тем паче. Сколько Лазарей ежедневно является в граде вашем, ища ослабы своим страданиям! Да не найдут они между вами богачей, затворяющих от них и врата и утробу свою! Да не будут псы ваши человеколюбивее домовладык своих! Любовь Христова уже воздвигла из среды вас видимых ревнителей и служителей милосердия; уже вы давно слышите глас их, призывающий всех и каждого на помощь ближнему; уже видите пример их, влекущий и вас вослед себе. Не будьте же, умоляем вас, глухи к этому гласу; не смежайте очей своих при взоре на бедность и раны. Что вы сделаете для болящего брата, то усвоит Самому Себе Господь и Судия всех. Мене сотвористе, - скажет Он и вам. В-третьих, град ваш засвидетельствует свою благодарность Господу за низпослание цельбоносных вод, если вы, жители его, будете отличать себя чистотой нравов и жизни; если прибывающие к вам для врачевания не будут находить у вас искушений и соблазнов. Не будем скрывать печальной истины: места, отличающиеся многочисленностью посетителей, по развращению человеческому всегда почти являются страждущими от обилия всякого рода соблазнов. Да отличается же ваш град недостатком их! Получающие исцеление телу да не найдут у вас язв для души и совести! Да возвратятся в домы свои с чувством уважения к нравам и чистоте вашей! - Се ваша наибольшая похвала и се ваша наилучшая благодарность Тому, Который облагодетельствовал град ваш Своей Творческой десницей! Когда Он узрит, что благодеяние, вам дарованное, содействуя временному благосостоянию домов и семейств ваших, не вредит нисколько вечному пре-спеянию душ и сердец ваших; когда увидит, что славные воды производят в вас не жажду неправедного прибытка и алчность благ тленных, а возбуждают в вас благодетельную жажду спасения, - то, будьте уверены, Он усугубит благословение Свое над силой вод ваших; слава их распространится и привлечет к вам еще большее число посетителей, и вы, не оставляя родного крова своего, будете находить через них все способы к безбедному существованию. А когда, напротив, вы окажетесь в нравах и поступках своих непризнательными к Небесному Благодетелю, злоупотребляющими Его дарами, не готовыми сострадать бедствующему человечеству, а стремящимися бедствия ближних обращать на одну свою низкую пользу, то кто знает, что может быть? Не сбудется ли тогда и над вашим градом притча о соли обуявшей (потерявшей силу —ред.)? Сколько есть на земном шаре вод, изменивших свое качество! Долго ли останется тогда целебная сила и ваших вод, когда не будет над ними благословения Божия? И пребудет ли благословение там, где иссякли вера и любовь? Размыслите об этом. Аминь.