Свт. Иннокентий Херсонский / Слова к пастве и по особым случаям (1)

Свт. Иннокентий Херсонский Слова и проповеди при посещении паств, по случаю крестных ходов, к отдельным лицам и по особым случаям. I. СЛОВА ПРИ ПОСЕЩЕНИИ ПАСТВ Оглавление Слово при вступлении на паству Вологодскую, сказанное в Вологодском Успенском соборе Мир вам! (Лк. 24; 36) При всей употребительности сего святого приветствия в случаях, подобных настоящему, и при всем желании моем, чтобы мир Божий всегда водворялся в сердцах и душах ваших, я не осмелился бы теперь употребить сих евангельских слов в приветствие, если бы мне надлежало произнести их к вам от моего собственного лица. Ибо кто я, чтобы мне изрекать мир и благословение целой Церкви, которая, кроме других преимуществ, красуется целым собором святых угодников Божиих, по всем пределам ее почивающих нетленными и чудотворными мощами своими? Не паче ли мне самому должно предать себя молитвам сей Церкви, и от них ожидать мира душе моей и благословения служению моему? Но я уже сделал сие при самом вступлении моем в пределы паствы Вологодской. А между тем я прихожу к вам, братие, с тех святых гор, откуда воссиял свет веры для всей земли отечественной, из недр той Церкви, которая достойно и праведно именуется матерью всех Церквей российских. Приходя из такого места, от такой Церкви, как не принести с собой некоего дара духовного? - И я, оставляя святой град, прилежно молил о том всех святых Божиих, там нетленно почивающих. Дерзая о их-то предстательстве у престола Божия, о их богатстве духовном, я отверзаю теперь уста мои, чтобы от лица Церкви Киевской изречь мир и благословение Церкви Вологодской. Мир вам и благодать от Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго, Троицы Единосущной и Нераздельной, Которая равно исповедуется и славится на юге и севере, востоке и западе, везде просвещает, всех и все животворит и спасает. Мир вам и благословение от Преблагословенной Девы Марии, Матери Божией, нерукотворенное изображение Которой благоговейно созерцал и лобызал я в самоизбранном Ею для Себя доме на земле -святой п чудотворной Лавре Печерской! Мир вам и благословение от собора Архангелов и Ангелов, имени которых посвящена обитель, где обитал я доселе! Мир вам и благословение от святой великомученицы Варвары, нетленным мощам которой в продолжение нескольких лет благочестно предстоял я! Мир вам и благословение от преподобных и богоносных отец Антония и Феодосия и прочих чудотворцев Печерских, у подножия коих я совершал последнее служение перед путешествием к вам! За молитвами толиких и таких предстателей у престола благодати я дерзаю надеяться, что мое желание вам мира и благословения не будет одним праздным приветствием, что благодать Божия, действительно, осенит души и сердца ваши. И одно ли прошедшее и оставленное мной ободряет меня? Когда озираю мысленно паству Вологодскую, то мне кажется, что я из одного рая духовного переселился в другой, подобный. Куда ни посмотрю, везде вижу целые лики святых. Воззрю ли на восток? - Там святой Прокопий Устюжский отводит молитвами своими каменную тучу, висящую над Устюгом; там святой Феодосии Тотемский среди сланых источников открывает новый неиссякаемый кладезь соли духовной, и сам соделывается в земле Тотемской солью, спасающей от гниения души и сердца. Обращусь ли к западу? - Здесь обители святого Павла Обнорского, святых Корнилия и Арсения Комельских высятся, яко твердыни духовные в прибежище и оплот воинов Христовых, в отражение врагов видимых и невидимых. Посмотрю ли на север? - Тут, среди волн на скале каменной, вижу несокрушимее всех скал и камней раку святого благоверного князя Иоасафа, преподобных Петра и Василия. Приникну ли к югу? - Там почивают, или, лучше сказать, стоят на страже духовной святые основатели Церкви Вологодской - священномученики Герасим, Иона и Питирим. Осмотрюсь ли кругом себя? - Се, преподобный Димитрий Прилуцкий! Се, преподобный Галактион Спасокаменский! Се, преподобный Герасим Киевский! Се, в самом храме сем, Антоний Вологодский! Огражденные таким образом со всех сторон святыми ходатаями и заступниками, имуще, скажем словами Апостола, облежащь нас облак свидетелей (Евр. 12; 1) веры и упования, можем ли не благодушно выйти на предлежащий нам и вам подвиг спасения? - Быть не может, чтобы святые угодники оставили нас своей помощью, коль скоро мы будем обращаться к ним за ней с усердной молитвой, и будем идти неуклонно по святым стопам их. А мы будем делать сие, будем и сами идти, и вас вести туда же, куда шли и дошли они. Что же нам именно должно делать для сего? В чем должно состоять наше служение среди вас? Чего вы вправе ожидать и требовать от нас? Чего должно желать от вас нам? - Когда я предлагал сам себе сии вопросы, то всякий раз слышал в ответ эти слова Апостола: И Той (Господь Иисус) дал есть овы убо апостолы... овы же благовестники, овы же пастыри и учители, к совершению святых, в дело служения, к созиданию тела Церкви Христовой (Еф. 4; 11-12). То есть, братие мои, пастыри Церкви, по свидетельству Апостола, даются для того, чтобы руководить нас на пути к вечному спасению, чтобы служить нам при духовном возрождении нашем в жизнь вечную, чтобы назидать нас в вере, любви и уповании христианском, чтобы охранить нас от соблазнов мира и наветов духа злобы, чтобы врачевать недуги души и язвы совести нашей, чтобы соделывать нас благодатью Христовой живыми храмами Духа Святаго, чтобы приготовлять нас в (земном - ред.) мире к переходу в мир высший и лучший. Итак, вот предмет деятельности и цель служения нашего у вас: мы должны быть вашими отцами духовными и пастырями, вашими духовными судьями и посредниками, вашими духовными наставниками и руководителями, вашими духовными врачами и утешителями; должны заступать у вас место апостолов Христовых и Самого великого Архиерея, Господа нашего Иисуса Христа. Если бы смотреть при сем случае на скудость своих сил, на недостаток всех человеческих средств, то нам при настоящем случае сто раз надобно было бы воскликнуть с Апостолом: к сим кто доволен? (2 Кор. 2; 16). Сто раз надлежало бы сказать с Моисеем ко Господу: избери могуща иного, егоже поспеши (Исх. 4; 13). Но Тот, Кто дал Своей Церкви пастырей и учителей, провидел нашу немощь и заранее сделал все для восполнения наших недостатков. В книгах пророческих и апостольских столько света, что .его станет для озарения всех заблуждающих, для отгнания всякой тьмы; в Таинствах христианских столько силы и действенности, что их достаточно для укрепления всех немоществующих духом, для исцеления всякой язвы совести. Кроме сего, всемогущий Спаситель наш всегда Сам среди Церкви Своей, и невидимо - силой и благодатью, и видимо - Телом и Кровию Своей. Здесь же, между нами, всегда Дух истины, Коего Он, вознесшись на небо, послал нам от Отца, да будет с нами во век, да наставляет нас на всякую истину, да облекает нас силой свыше, да утешает нас во всякой скорби и обстоянии. После сего нам остается только пользоваться тем, что в таком избытке давно уготовано, остается быть слугами и строителями Тайн Божиих, оказывая верность и усердие в домостроительстве спасения нашего. И мы торжественно, пред лицем сего престола благодати, на котором невидимо восседает Сам Царь славы, обещаем Ему и вам сию верность и сие усердие. Вы не услышите от нас ничего, кроме того, что содержится в слове Божием, что провещано для нашего спасения пророками и апостолами. Будем преподавать истины спасения во всей их простоте и чистоте, не льстя слуху и привычкам, не подделывая слова Божия под вкус века сего, не ища от человек славы, ни от вас, ни от инех (1 Фес. 2; 6). Не будем жалеть ни времени, ни сил, ни трудов, только бы совершать свое дело и достигнуть цели. Нужно ли будет возвестить горе безчувственным и нераскаянным? - мы возвысим с пророком яко трубу глас свой, окружим себя грозой Синая и Хорива. Нужно ли будет ободрить и утешить отчаянных? - мы сделаемся, подобно Апостолу, тихи, как кормилица у колыбели дитяти. Постараемся, по примеру святого Павла, быть всем... вся, да всяко некия приобрящем (1 Кор. 9; 22). Вот наше намерение и обеты! Сердцеведец видит, что они исходят из глубины души, Ему преданной, от сердца, жаждущего вашего спасения. Ничто не уклонит нас с нашего пути, не заслонит священной цели, к которой стремимся. Мы единожды и навсегда предали себя в волю Его, Всемогущего, всецело посвятили себя на Служение Ему и делу вашего спасения; для сего готовы положить самую душу свою. Раскрывая таким образом перед вами душу и сердце свое, мы надеемся, что и вы воскрылитесь новой ревностью к делу спасения вашего, новым усердием к Церкви Божией; что вы приложите все внимание к тому, что будет возвещаемо вам, примете благодушно все, что почтете нужным сделать для усиления между вами веры и любви во Христе. Надеемся, что вы будете искать в наставлениях наших не слов красивых, а духа и силы евангельской; что вы без огорчения услышите самые обличения, когда они будут нужны. Наконец, мы надеемся, что вы будете воспомоществовать нам вашими молитвами, ибо если пастыри должны быть светильниками для паствы, то молитвы о них пасомых должны быть елеем для сих светильников. Вот наши желания и наши надежды в отношении к вам! Другого ничего не желаем и не ищем. Итак, призвав Господа на помощь, соединимся все в одном святом намерении и пойдем дружно все к единой общей цели - нашему спасению. Быть не может, чтобы Господь не благословил сего союза, не подал нам благодати служить вашему спасению, а вам - воспользоваться сим служением ко благу душ ваших. Господи Иисусе, единый истинный и вечный Пастыреначальник душ и сердец! Ты Сам благоволил обещать в слове Твоем: аще (чесо) просите от Отца во имя Мое, то сотворю (Ин. 16; 23). Просите, и дано будет вам (Мф. 7; 7). Се, мы все просим у Тебя Единого: приими всех нас под Твое великое пастыреначальство и буди нашим Вождем и Наставником, а мы все люди Твои, и овцы пажити Твоея, отныне и до века. Аминь. Оглавление Слово при втором служении по вступлении на паству Вологодскую, сказанное в Вологодской кладбищенской церкви Может быть, для некоторых кажется не совсем обыкновенным, что мы, не осмотревшись еще, так сказать, на месте нового служения нашего в граде сем, поспешили на служение сюда, к последнему месту всех и каждого, но для нас это было естественно. Ибо на пастырях Церкви лежит долг печься не о живых только, но и об умерших; и о последних, если можно (так нам сказать -ред.), более, нежели о первых, - ибо живые могут и должны печься о своем спасении и сами, а умершим кто может оказать помощь, кроме Святой Церкви? Молитвы о них и Безкровная Жертва за них, - вот их единственное прибежище! Посему-то мы, памятуя долг свой к живым и мертвым, и совершив его, по возможности, в прошедшее служение в отношении к первым, ныне поспешили сюда для принесения молитв за последних, желая скорее преподать таким образом некое утешение духовное и почившим о Господе братиям нашим. На свои ли слабые молитвы уповая, говорим мы таким образом? - Нет, молимся ли мы о живых, или мертвых, наше упование Тот, Кто един обладает живыми и мертвыми. Без Его всесильной помощи, сам по себе, кто дерзнет стать между землей и небом? Кто может явиться перед лице правды Божией даже с едиными собственными грехами? Но облеченные силой заслуг Христовых, с Кровию Завета вечного, на Голгофе за всех нас пролиянной, мы делаемся как бы всемогущи: смело приступаем к престолу благодати и воздеваем руки о успокоении душ усопших братий наших, зде почивающих. Какой великий собор их должен быть теперь среди нас! Меня проницает трепет при мысли, что духовный взор их устремлен теперь на меня, и что некоторые из них, может быть, жаждут услышать от меня слово спасения!.. Но, усопшие братия, научите меня, каким языком должен я беседовать с вами?! Приму ли голос наставника? - Ваше поприще кончено, время наставлений прошло, и теперь вы лучше всех нас сами видите, правду ли говорили нам учители Церкви, когда утверждали, что едино есть на потребу человека, и что нет никакой пользы, если он приобретет весь мир, а погубит душу свою. Начну ли говорить к вам языком утешителя? - Но как дерзнуть ручаться за то, что происходит в вашем мире, который закрыт от нас непроницаемой завесой, где все не по-нашему, хотя многое отсюда, где тысяча лет, яко день един, и, может быть, день един бывает, яко тысяча лет!.. Изреку, однако же, что внушает мне Евангелие и собственное сердце: благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и Причастие Святаго Духа да будет и со всеми вами! - Да будет со всеми! Ибо не все ли вы сопровождены на место настоящего покоя вашего молитвами и благословениями Святой Церкви? Не над всеми ли вами возглашено разрешение от грехов? Не у всех ли вас в руках крест Христов? О, возлюбленные, держитесь крепко, и непрестанно держитесь сего якоря спасения! Доколе крест Христов в руках и в сердце вашем, как бы ни были крепки волны внутренних и внешних искушений, никакая бездна не поглотит вас. Живая вера в Распятого превозможет все, изведет от всего, управит во всем и ко всему. Всесильное ходатайство и смерть за грехи наши Сына Божия, дражайшего Спасителя нашего - вот ваша сила, ваша пища, ваше утешение, ваше спасение! Стремитесь, сколько можете, горе, к Престолу благодати Его, стремитесь всеми останками ума и сердца, всеми силами совести и чувства, а для успеха в сем не озирайтесь вспять. Что вам в земле, которую вы оставили навсегда? Что вам в нашем мире, который исчез для вас невозвратно? Он, этот мир, и теперь тот же, что был при вас: так же весь лежит во зле и мраке, так же весь исполнен неправд и соблазнов; то же неведение путей живота, то же небрежение о своем спасении, та же злоба и лукавство, та же нечистота, чувственность и страсти. Вы испытали уже в час смерти всю тщету земного и временного; видели, как ничто не помогает человеку в день скончания его, - не озирайтесь же, возлюбленные, вспять к немощным и худым стихиям мира нашего; воздыхайте ко граду горнему и вечному, емуже художник и содетелъ Бог. Когда почувствуете благотворное веяние молитв, несущихся из нашего мира о вас ко Престолу благодати, расправляйте в то время и вы крыла духа своего верой и поревайтесь (стремитесь - ред.) всем существом его горе, в объятия Любви вечной! А мы, как теперь и здесь призывали, так всегда и везде будем призывать на вас милосердие Творца и всепримиряющую силу заслуг Христовых! Что касается до вас, братие, зде стоящие, то мы сами пришли сюда не столько учить, как учиться. Пойдемте вместе на могилы братий наших и посмотрим, что там? Что со знатностью и славой, что с мудростью и познаниями, что с богатством и роскошью? Увы, самый знатный здесь так же снедь червей, как и последний бедняк; самый мудрый и красноречивый так же безгласен, как и малое дитя; кости у первого из богачей лежат равно голые, как у того, кто всю жизнь не имел, чем покрыть своей наготы; все изравнено, сглажено, стерто, обращено в прах рукой смерти! - А мы гоняемся за всем сим! в этом полагаем задачу и цель жизни, на сие самое тратим силы и здоровье, на это меняем нередко совесть и душу! Ах, братие мои, кто мог ослепить нас столь ужасным образом? Разве не перед нами могилы братий наших? Разве мы созданы иначе, нежели они, и с нами не сделает смерть того же, что сделала с ними? Зачем же, мы повторяем одну и ту же ошибку? Зачем не поймем истинную цель жизни? Не устремимся за единым на потребу? Эти и подобные размышления сретят нас на могилах братий наших, сретят непременно, если только мы, ходя между сими могилами, не будем подобны тем памятникам, которые стоят над ними; если будем помнить, что лежащие здесь на несколько лет, а некоторые на несколько дней были подобны нам; ходили, как и мы теперь здесь; некоторые думали, а некоторые, вероятно, и не думали, что им скоро лежать здесь; если притом перенесемся мыслью к своему последнему дню, вообразим, как и нас принесут на кладбище и опустят в землю, как и над нами возвысится дерновый холм и ляжет надгробный камень, как придет любимый нами человек и оросит слезой нашу могилу, а может быть, и не придет никто, и одна Святая Церковь, сия общая матерь, не забудет нас в молитвах своих. И мы будем лежать в земле до того страшного дня, когда всем надобно будет восстать и явиться на Суд Страшный. Если вы в подобных мыслях проведете, братие, краткое время вашего пребывания здесь, то вы услышите поучение, лучше коего никто не может сказать вам. И подобные поучения слышать здесь вы можете всегда, как только захотите, ибо у живых только язык изменяется и становится иногда не похож сам на себя, а у мертвых всегда един и тот же: могилы никому не польстят и не скажут неправды. Посему, когда почувствуете нужду в наставлении, спешите сюда; здесь проповедь всегдашняя: всегда услышите, что жизнь наша кратка и внезапно прерываема, что все на земле тленно и ничтожно, кроме совести и души безсмертной; что надобно отличать и обогащать себя тем, что вместе с душой переходит в вечность, то есть делами благими, что тот из нас ужасный враг сам себе, кто живет так, как бы ему никогда не умирать. Аминь. Оглавление Слово, сказанное в Вологодской тюремной церкви В темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25; 36) Ужели драгоценные слова сии принадлежат и нашим темницам, и мы, посещая узников, посещаем чрез то Самого Господа и Спасителя нашего? Не должно ли, напротив, относить сего изречения к тем исповедникам имени Христова, которыми наполнены были темницы языческие во времена древних гонений на христианство? - Или, по крайней мере, к тем, которые, по запутанности обстоятельств и недальновидности правосудия человеческого, подвергаются заключению во темницы невинно? Воздадим каждому должное: признаем с благоговением, что святые исповедники веры особенно были достойны того, чтобы Начальник и Совершитель веры благоволил усвоить Себе Самому их темничное заключение; не усомнимся исповедать и то, что подвергающиеся заключению без вины имеют особенное право утешать себя тем, что Сам Господь и Спаситель разделяет с ними узы их. Но, вместе с тем, скажем не обинуясь, что слова Господа относятся ко всем заключенным в темницах, кто бы они ни были, так что где темница, там невидимо и Он, Искупитель всех грешных. Ибо если душа, присутствуя во всем теле, не только не отсутствует (не отступает - ред.) от членов недугу-ющих, но еще наиболее сочувствует им, то может ли душа таинственного тела Церкви - Господь наш - оставить недугующие члены сего тела, то есть преступников закона, каковы заключенные? И что другое настоящий храм, как не опытное доказательство того, что слова Спасителя: в темнице бех, и приидосте ко Мне, - относятся ко всем темницам? Вы слышали, что воспевалось, видели, что совершалось здесь; скажите, есть ли какое-либо различие в совершаемом среди сего храма, на сем престоле, против других мест, против того, что совершается в церквах, находящихся среди чертогов царских? Та же Тайна и та же Жертва! то же Пречистое Тело, та же Пресвятая Кровь Сына Божия, те же Херувимы и Серафимы, предстоящие и служащие вместе с нами Царю славы! Итак, собравшиеся здесь ныне братия и сестры о Господе, если вы пришли сюда в духе веры и любви, и отойдете отсюда в духе смирения и сокрушения о грехах своих, то вам не будет сказано на Страшном Суде: в темнице бех, и не посетисте Мене (Мф. 25; 43). Тем паче не скажут сего вам, братия и сотрудники, которые так благородно уделяют время от трудов общественных на служение здесь недугующему грехами человечеству. Благословен Господь, вложивший вам мысль на этот подвиг любви и смирения! - О, плоть и кровь не являют сего: это дыхание Его Всесвятаго Духа! Не ослабевайте же в вашем подвиге и самоотвержении, еже иматъ мздовоздаяние велико. Наступит день, когда, может быть, вместо всех прочих прав и отличий наших одна сия жертва любви уцелеет на весах правды вечной. Но если мысль о пребывании Самого Спасителя в темницах с узниками должна располагать каждого последователя Христова смотреть на темницы с неким особенным вниманием и даже уважением, и стараться оказывать посильные услуги заключенным, то заключенные, кто бы ни были, тем паче должны иметь в сей мысли неиссякаемый источник назидания и всегдашнее побуждение к признанию своих проступков, к обращению заключения своего в средство изменить себя на лучшее. "Господь Премилосердый, - так должен рассуждать со своей совестью каждый узник, - благоволил сказать: в темнице бех, и приидосте ко Мне; итак, Он Преблагий не оставляет меня и в темнице. Слава Его любви и милосердию! Доколе Он со мной, нет места отчаянию; с Ним Всемогущим я могу и в темнице стяжать свободу духа, получить вечное спасение. Но кто заключил Его в темницу? - Я, моими грехами и преступлениями! Какая ужасная неблагодарность! Он омыл меня благодатью Духа Святаго в Крещении; Он питал меня Телом и Кровию Своей в Таинстве Причащения; Он открыл мне вход в Царство Небесное, - а я, неблагодарный, будучи членом тела Его, заключил Его, в лице своем, - в темницу. Ради меня, непотребного, страждет пресвятое имя Его! ибо я, христианин, коему должно отличаться от неверующего паче всего чистотой совести и жизни... я стал делами своими хуже неверного! Еврею, магометанину, идолопоклоннику простительнее грех, ибо он не знает пути правды, не имеет в руках Евангелия, не знаменует себя крестом. Я имел все это и впал в такие преступления! Чувствую мою вину, осуждаю свою прежнюю жизнь, даю обет жить впредь, как прилично христианину. Пусть закон карает меня: временное наказание, мною заслуженное и перенесенное, освободит меня от казни вечной. Лучше в сей жизни все перетерпеть, только бы омыть грех, нежели, укрываясь от правосудия здесь, подвергнуться вечному мучению там. Что значат все земные наказания перед пламенем адским? Посему, вместо ропота, я благодарю Тебя, Господи, что Ты запял (остановил, запнул - ред.) стопы мои на пути беззакония и предал меня в руки правосудия. Теперь я имею все средства исправиться и окончить жизнь в покаянии; а укрывшись от правосудия, я, без сомнения, продолжал бы идти далее во глубину зол, зашел бы в такую пропасть, откуда нет возврата, умер бы во грехе и соделался бы жертвой ада! Благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием твоим! " (Пс. 118; 71). Так, или подобным образом, должны размышлять сами с собой вы, которые находитесь за сими забралами. Не для обличения вас пришли мы сюда, а чтобы преподать вам утешение и назидание. Видите сами, как святая вера со всеми Таинствами своими приблизилась к вам; не удаляйтесь же и вы от нее; приблизьтесь к ней верой, покаянием и исправлением своих нравов! При всех грехопадениях ваших вы имеете еще все средства к тому, чтобы соделаться паки добрыми людьми и христианами истинными. У вас есть ум, чтобы познать путь правды и отличать его от пути беззакония; есть воля, чтобы избрать доброе и избегать злого; есть совесть, чтобы восчувствовать свои грехи и возненавидеть их; есть очи, способные плакать о содеянном; есть уста, готовые изрекать молитву и исповедь. Вспомните благоразумного разбойника, на кресте покаявшегося, - он со креста пошел в рай! Что мешает и вам подражать его святому примеру? Спаситель и теперь простирает со Креста руки ко всем кающимся: покайтеся и вы и прейдете от смерти в живот! Но что слышу я? - Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему! Кто вопиет столь жалким воплем? Обремененный злодеяниями преступник? - нет! Обыкновенный узник? - нет! Человек, невинно страждущий в темнице? - нет! По крайней мере человек, находящийся в темнице? - нет! Кто же это? - Царь и пророк, мудрец и Псалмопевец - святой Давид! Но, дру-же Божий, кто мог заключить тебя в темницу? И где сия темница, когда ты управляешь всем Израилем, когда кедровые чертоги твои так пространны, что могут вместить всех жителей Иерусалима? На какое же заключение жалуешься ты? Откуда хочешь быть изведенным? - "Из темницы плоти моей, - ответствует святой Давид, - той плоти, которая непрестанно омрачает, связует, теснит и измождает безсмертный дух мой; той плоти, которая со всеми желаниями моими влечет меня долу, приковывает к земле, заставляет работать нетлению, не позволяет даже воздыхать свободно о горнем Иерусалиме. Чего не делал я, чтобы растерзать узы моих греховных навыков, возникнуть от рова страстей, изыти на широту свободы чад Божиих? Обращался за помощью к мудрости и мудрым; советовался с умом и сердцем; постился и плакал; даже связывал себя клятвой не преступать закона правды, - но тщетна надежда на мои собственные усилия! Остается одна надежда на милость и всемогущество Того, Кто един может воссоздать сердце чистое и обновить в утробе моей дух правый. И вот, я вопию к Нему, подобно последнему из преступников: Изведи из темницы душу мою! Возьми меня из сего суетного и мятежного мира в светлые обители Твои, - туда, где живет одна чистота и правда, где нет печали, ни воздыхания. Или, по крайней мере, облегчи благодатью Своею тяжесть плоти моей, укроти всемогущим словом Твоим бурю страстей, подаждь свободу сердцу и силу духу, да возмогу сразиться с полчищем нечистых помыслов и страстей, и потом безпреткновенно до конца жизни ходить в оправданиях закона Твоего. Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему! " (Пс. 141; 8). Что мы должны заключить из сего молитвенного вопля царя Израилева? То, что у всякого из нас, кто бы он ни был, есть свое заключение и своя темница; что всем нам недостает свободы духа, недостает и возможности освободиться от рабства греховного собственными силами, без всемогущей помощи свыше. Воспользуемся же этим великим примером и, выходя из сей темницы, обратим испытующий взор на самих себя, низойдем во глубину и мрак своего внутреннего заключения и, найдя там томящийся в оковах чувственности дух наш, возревнуем о его освобождении, взывая, подобно царю Израилеву, к великому Разрешителю всяких уз: Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему! Аминь. Оглавление Слово при посещении паствы, сказанное в Вологодском горнем Успенском женском монастыре Уподобися Царствие Небесное десятим девам, яже прияша светилники своя и изыдоша в сретение жениху (Мф. 25; 1) Если есть какое место в Писании, которое вам всем должно знать наизусть, то это притча Спасителя о десяти девах. Тут ваша судьба настоящая и будущая, тут ваше спасение или ваше осуждение. Почему я и беру сию притчу в предмет собеседования с вами. Что изображает она? Изображает состояние душ, ожидающих пришествия Небесного Жениха, их приготовление к сретению Его, самую встречу и неодинаковый прием их Женихом по причине разновременности прихода и недостатка у некоторых брачных принадлежностей. Такое изображение явно все клонится к тому, чтобы показать нам, как должно ожидать Жениха Небесного, как исходить в сретение Его, чем запасаться и что иметь для того, чтобы не остаться за дверьми чертога брачного. Теперь войдем в самый состав притчи. Сколько было дев? - Десять. Все они были девы, то есть души, уневестившие себя Господу, все ожидали пришествия Жениха. И, однако же, не все допущены на брак Женихов; пятерым сказано: не еем вас! (Мф. 25; 12). Откуда такая разность в жребиях? Не оттого ли, что сии пять недопущенных были юродивы (неразумны - ред.)? Но они были юродивы не по природе, а сами себя учинили такими. Когда бы захотели, и они могли бы сделать все то, что сделано девами мудрыми. Притча называет их юродивыми за их безрассудные действия, за то, что они, стремясь к цели, небрегли о средствах, без которых она не может быть достигнута. Что же помешало им войти на брак Женихов? - Сон и недостаток елея в светильниках. Уснув, они не скоро проснулись; проснувшись, вместо того чтобы вдруг идти на встречу Жениха, пошли искать елея. Таким образом пропущено время; пришли, когда уже были затворены двери, и потому остались за ними. И мудрые девы не совершенно были свободны от сна, медленность прихода Женихова навела дремоту и на них: воздремашася вся и спаху. Но сон мудрых дев был сон тонкий, не чуждый бодрствования, сон, подобный тому, о котором говорит невеста в песни Соломоновой: Аз сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5; 2). Платя дань немощи природы, и они засыпали иногда, ослабляли свою духовную деятельность, по видимому даже прекращали ее; но сердце их бдело и было с Женихом, душа их всегда находилась там, где ее сокровище. Притом у них были готовы не одни пустые светильники, но и елей дел благих. Потому, едва только раздался глас: Жених грядет, исходите в сретение, - они встали и пошли на встречу. Нужно ли подробно изъяснять, что значит этот опасный сон, и что изображает недостаток елея? Сон этот есть забвение нашей смерти и Суда, нас ожидающего, есть предание себя плоти и миру и погружение в чувственность, есть нерадение о своей душе и прекращение дел благих. А недостаток елея есть недостаток чистой любви к Богу и ближнему, которая одна может поддерживать горение в светильнике веры. Как душа погружается в этот сон? - От мысли, как показывает притча, что Жених не скоро идет и, может быть, не придет. С одной стороны видят, что смерть еще далека, что потому будет время покаяться и заняться делом спасения; с другой - видят прелесть мира и благ его, чувствуют влечение к ним своей греховной природы и поникают под этим искушением; сначала предаются одной дремоте, одному ослаблению в делах своего звания, потом мало-помалу засыпают совершенно, теряют духовное сознание и чувство, "земленеют", делаются мертвыми духом и предаются делам тьмы. Отчего небрегут вовремя запастись елеем? По той же самой причине. Думают, что еще будет время приобрести его или занять у других, как, вероятно, обольщали себя этой мыслью и юродивые девы. То есть у кого занять? У святых Божиих, как иногда думают грешники. Ибо не часто ли бывает, что по упованию на молитвы какого-либо угодника Божия небрегут об исправлении своей жизни и нравов? Ставят перед иконой свечи, служат молебны, - а о том, чтобы осветить душу теми добродетелями, которыми украшался угодник Божий, омыться теми же слезами покаяния, которыми всю жизнь омывался он, -о том и не думают. Некоторые до самого прихода Жениха, до самой смерти своей даже не знают, есть ли елей в их светильниках или нет. Имея светильники, то есть содержа веру православную, ходя в церковь, нося монашеское платье, выполняя наружно уставы монастырские, думают, что этим все сделано. А как все сделано, когда в сердце нет чистой, постоянной любви к миру и ближнему? Когда в нем гнездится нечистота, любовь к миру и страсти? Как все сделано, когда обида какая-либо огорчает нас так же, как и мирян, когда чувственность так же прельщает, как и мирян? Ничего не сделано, доколе мы не предадим навсегда всего существа своего Господу; ничего не сделано, доколе мы не соделаемся мертвы для мира и живы для одного Господа; ничего не сделано, доколе мы не готовы положить ради славы Его и из любви к братиям нашим самую жизнь. Памятуйте это, возлюбленные, и блюдитесь сна греховного и нечувствия. Живущим в мире, обязанным (окруженным - ред.) житейскими попечениями извинительнее, если иногда утомленные самыми трудами жизни воздремлют на страже своего спасения; а нам что и помнить, о чем и думать непрестанно, как не о конце своем, не о Суде Страшном, не о муках вечных? Итак, отходя ко сну, говорите: "Не это ли ночь, в которую придет Жених и надобно исходить в сретение Его со светильниками?" Встав от сна, говорите: "Не это ли день, когда в последний раз осветит меня солнце, и я пойду мраком сени смертной?" Осмотритесь кругом себя: сколько сестер, с которыми вы жили, вместе молились, вместе радовались и плакали, теперь уже там, - или в чертоге, или за дверями чертога! И всем нам предстоит то же; смерть не останавливается, каждый год берет по нескольку, возьмет и всех; все ляжем во гроб, покроемся землей, пойдем на Суд. Постараемся же запастись елеем добрых дел, доколе есть время. Пойдем заблаговременно к продающим - к обиженным нами, и испросив прощение, получим елей мира и незлобия; пойдем к бедным и нищим, и оказав им пол-.ощь, получим елей милосердия; оградимся постом и молитвой, и будем стяжать елей чистоты и целомудрия; будем как можно чаще иметь перед очами висящего на Кресте Спасителя нашего, стяжав елей терпения и преданности в волю Божию. Капля по капле - и составится полный светильник, и мы не будем принуждены никогда вопиять: дадите нам от елеа вашего, яко светилницы наши угасают (Мф. 25; 8). Аминь. Оглавление Слово при посещении паствы, сказанное в Белавинской каменной пустыни 10 сентября 1841 г. Терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей и от брения тины, и постави на камени нюзе мои и исправи стопы моя: и вложи во уста мои песнь нову, пение Богу нашему. Узрят мнози и убоятся, и уповают на Господа (Пс. 39; 2-4) Достигши вас путем новым и доселе непроходимым (вследствие чрезвычайной засухи, бывшей в 1841 году, к острову открылся сухой путь с восточной стороны), видев на этом пути, подобно древнему Израилю, острану себя сюду и сюду (со всех сторон себя, там и там - ред.) волны, и восшедши потом на скалу вашу, окруженную шумящим озером, я невольно вчера привел себе на память сии слова Давидовы, и теперь обращаю их к вам вместо праздничного приветствия. Чтобы это приветствие не показалось, однако же, кому-либо неясным, воскресим в памяти нашей обстоятельства жизни Давидовой, послужившие поводом к произнесению вышеприведенных слов. Известно, что царь и пророк в продолжение своей жизни подлежал множеству всякого рода опасностей: и внешних гонений - от Саула, и внутренних -от преследований того врага, который самого Саула сделал из помазанника Божия человеком отверженным. Спасаясь от преследований Саула бегством, святой Давид не раз обтекал горы и холмы иудейские, и одна из утесистых скал послужила ему к решительному торжеству над гонителем (1 Цар. 26; 13). Сей-то случай, конечно, имел он в виду, когда вдохновенной тростью писал благодарственную песнь: на камень вознесе мя... вознесе главу мою. Но у Давида была и другая скала, другой камень прибежища, на котором спасался он от преследования духовного Саула, с ним, как известно, жестоко ратовавшего, - а также от собственного малодушия и от бури страстей. Этот духовный камень был тот самый, из коего, по свидетельству Апостола, пили некогда израильтяне в пустыне воду жизни (1 Кор. 19; 4), камень, который Навуходоносор в чудном сновидении видел некогда отторгшимся от горы... без рук, поразившим собой и обратившим в прах истукана царств земных, ставшим потом великою горою и наполнившим собой всю землю (Дан. 2; 34-35). Камень, на коем стоит Церковь Христова, не боясь врат адовых, на Котором утверждаются и от Которого пьют воду жизни все верующие, - есть Господь наш Иисус Христос. Если какой камень, то сей, без сомнения, не забыт был Давидом, когда от полноты благодарного сердца за оказанное благодеяние он восклицал: на камень вознесе мя: обыдох и пожрох жертву хваления и воскликновения! Видите теперь силу слов Давидовых, и почему они обращаются к вам от меня вместо праздничного приветствия? И вы вознесены на сугубый камень -чувственный и духовный; и под вами две скалы - видимая и невидимая! Крепка скала видимая: сколько веков озеро борется с ней, хочет опрокинуть ее и всегда возвращается вспять, так что вы каждый день видите перед собой исполнение глагола творческого: до сего дойдеши и не прейдеши: но в тебе сокрушатся волны твоя. Но стократ крепче и несокрушимее скала невидимая, на коей утверждается внутренний человек ваш. Что может против Господа и Спасителя нашего весь мир с его соблазнами, сам князь мира с его темным оружием и воинством? - Стойте же, возлюбленные, стойте непоколебимо на сем духовном камени, утверждайтесь, возвышайтесь и сами яко камение живо зиждитеся в храм духовен, святителство свято, возносити жертвы... благоприятны Богови Иисус Христом (1 Пет. 2; 5). Доколе вы на сем камне веры, дотоле не страшны никакие волны искушений, никакие бури страстей: пошумят и пройдут, не дадут внешнему человеку вашему несколько ночей спокойно уснуть, но не отнимут мира у духа; оторвут, унесут какой-либо кусок земли, то есть что было в вас земного и нечистого, но не опровергнут храмины спасения, утвержденной на камени. Когда восшумит вокруг вас буря, и свирепые волны начнут бить в стены обители вашей, помышляйте при сем, что на море житейских попечений свирепствуют еще большие ветры (сколько там несчастий! сколько потоплений! сколько слез и стонов!), и, представляя вашу здесь духовную безопасность, повергайтесь с благодарностью перед Тем, Кто извел вас от рова страстей, от брения мирской тины и поставил на камени нозе ваши. А между тем, памятуя, что среди бури и волнений всегда могут быть люди на озере, вас окружающем, в эту минуту, может быть, борющиеся с опасностью смерти, - воздевайте как можно чаще руки ваши к небу и молитесь о спасении их. Да, возлюбленные, не напрасно скале, вас на себе носящей, повелено стать на самой средине бурного озера; это значит, что святая обитель ваша с ее крестоносными главами должна служить в знамение спасения и прибежища для всей страны окрестной, для всех погибающих телом и духом. Не забывайте сего божественного предназначения! Да обретают у вас все притекающие сюда приют радушный и благовременную помощь! А вместе с этим, да обретают они у вас пристанище и покой душам своим! Давид за то, что вознесен был на камень, приносил Господу, его вознесшему, в жертву овнов и тельцов; а вы за то же самое приносите неленостно Жертву Безкровную, молясь о мире всего мира, о плавающих и труждающихся на озере вашем, и об отпущении грехов тем, кои за этим самым и приходят к вам, особенно во дни Святой Четыредесятницы. Да не исходит из таковых никто ненаставлен-ным, неуврачеванным, неутешенным! Располагайте к покаянию и трогайте их не столько словами, сколько слезами вашими. Таким образом безводная и бесплодная скала ваша соделается благодатью Божией, неиссякаемым источником благословений для целой страны и превзойдет плодоносием духовным все нивы и вертограды мирские. Что сказать вам, кои с таким усердием, несмотря на трудность пути, оставив домы и все занятия свои, собрались сюда на праздник пустынный? По самому усердию вашему к сему месту видно, что шум мира не заглушил вашего слуха духовного, что блага земные не могут наполнить вашего сердца, что вы знаете цену уединения и жизни отшельнической, и, может быть, завидуете тем, кои обитают здесь. Благословенно чувство, вас сюда приведшее! Питайте святую тоску по Небесному отечеству, укрепляйте ее всеми средствами, а для сего не оставляйте притекать под мирный кров этой святой обители. Но не скучайте, братие, своим состоянием, и не мыслите, чтобы оно мешало вам быть истинными христианами. Нет, святые праотцы все жили в супружеском состоянии, и, однако же, Авраам заслужил имя отца верующих. Моисей имел семейство, и, однако же, был пророк, вождь народа Божия, чудотворец и друг Божий. Надобно только, живя в мире, не порабощать духа миру, не прилепляться сердцем к тленным благам его, не забывать обязанностей евангельских, удаляться грехов и каяться в тех, которые совершены волей или неволей; кто будет жить таким образом, тот и в мире получит спасение. Ибо от чего зависит спасение? Не от платья и одежды, не от места и звания, а от веры и дел добрых. Кто же не в состоянии иметь веру и творить добро? Тебе нельзя, например, быть часто на службе Божией? Вместо этого, что ни делаешь, делай во славу Божию, и ты всегда будешь на службе Божией. Закидываешь ли мрежи и проводишь ночь на озере, или возделываешь землю и проводишь день на поле? Коль скоро ты делаешь то и другое, призвав имя Господа Иисуса, оградив себя крестом, с намерением употребить добытое трудом на дело благое, то с тобою Ангел Хранитель, с тобой сама благодать Божия. То худо, если дела житейские совершаются по-язычески: с ропотом и клятвой, с корыстолюбием и обманом, для похоти и прихотей, - тогда подлинно губится душа и тело. Но кто велит совершить свое дело таким образом? Это зависит от нас, как от нас же зависит все положения и все дела свои освящать молитвой. Этими и подобными размышлениями утешайте и ободряйте себя, братие, и будьте уверены, что Царство Небесное равно отверсто для всех - иноков и мирян; и что если в мире, - как иногда и в обителях иноческих, - погибают, то от самих себя. Погибают не по недостатку средств ко спасению, а потому, что не пользовались ими, не радели о душе своей. Аминь.