Свт. Феофан Затворник / Послание святого Апостола Павла к святому Титу (5)

г) В чем добронравие рабов? Глава 2, стихи 9 - 10. Рабы, своим господем повиноватися, во всем благоугодным быти, не прекословным, не крадущим, но веру всяку являющим благу: да учение Спасителя нашего Бога украшают во всем. Рабов учи. Господ пропускает, может быть, потому, что вообще не полную пишет программу, кого чему и как учить, а может быть, и потому, что господа и сами могли легко уразуметь, какого образа действования относительно рабов должно им держаться и удобно то исполнять; рабы же, получив и восчувствовав великие свои духовные преимущества во Христе Иисусе, могли легко увлечься и подумать, что они прочее (впредь) свободны от своих обязанностей в отношении к господам. Апостол и напоминает Титу, чтоб он предотвращал это уклонение рабов от правого пути, предполагая, может быть, как бы Тит не подумал, что рабов можно оставлять и без всякого особого назидания. Блаженный Иероним пишет: «так как Господь и Спаситель наш, Который говорит в Евангелии: приидите ко Мне вcи труждающиися и обремененнии и Аз упокою вас (ср.: Мф. 11, 28), никакого состояния, возраста и пола не устраняет от блаженства; то Апостол предписывает заповеди и для рабов, то есть как членов тела Христова части Церкви Его; и как выше показал, чему Тит должен учить старцев и стариц, молодиц и юношей, так теперь показывает, какие заповеди пригожи для рабов». Учи, говорит, рабов во-первых повиноватися господем своим, — это главное; потому что если это есть, трудно прорваться чему-либо другому, несообразному с правым образом действования рабов: разве, может быть, привзойдет какая неправость в духе повиновения. Почему святой Златоуст говорит при сем слове: «справедливо Апостол учит в другом месте: служаще, якоже Господу, а не яко человеком (ср.: Еф. б, 7). Ибо хотя ты и служишь господину, но, может быть, основанием этому служит страх (человеческий, что отнимает цену у твоего служения). Но кто служит со страхом Божиим, тот получит великую награду». Во всем — блаженный Иероним относит к: повиноватися. «Во-первых учи, говорит Апостол, чтоб рабы повиновались господам своим во всем. Впрочем, в том во всем, что не противно Богу: то есть если господин повелевает то, что не противно Священному Писанию, то чтоб повиновался раб господину; если же приказывает что противное ему, то чтоб повиновался паче Господу духа, чем господину тела. Внимай, сколь сообразные с лицами дает Апостол заповеди!» Блаженный Феодорит, не указывая, к чему относить это слово, определяет только его относительный смысл: «Сказано: во всем, — то есть относящемся к оказанию телесных услуг господам, ибо если господин велит нечествовать, то это не обязывает раба повиноваться». — Но обыкновенно во всем — относится к следующему слову: Благоугодным быти, ευαρεστους ειναι, — не угодливыми, а такими, чтоб господам благоугодно было и приятно иметь их, чтоб имение таких слуг доставляло им удовольствие, по причине их послушности, разумной исполнительности и всегдашней верности, ради коих на них можно во всем полагаться и быть насчет них совершенно покойными. Но блаженный Иероним находит возможным в слове: благоугодным быти — видеть и ту мысль, чтоб слуги угодным себе находили быть слугами, довольствовались своим положением. Он пишет: «это слово хоть не вполне, но отчасти можем мы так истолковать: чтоб довольны были, то есть чтоб не казалось им, что Бог неправ, присудив им такое состояние. Но как бедный по мере своей может спастися, как женщина при слабости пола своего не исключается из Царства Божия и всякое состояние по чину своему может получить блаженство, так и рабы пусть довольствуются тем, что рабы суть, и не думают, что не могут уже служить Богу по той причине, что подчинены людям, но веруют, что, пребывая во всем покорными господам своим и довольствуясь своим положением, они воле Божией благоугождают и тем спасаются». Не прекословным, — чтоб не прекословили, не по лучшему разумению дела, но по одной свapливости и ропотливости, когда почасту и делают, и ворчат. «Самый большой в рабах порок, — пишет блаженный Иероним, — поперечить господам и ворчать с собою, когда они что приказывают. Апостол и велит Титу здравым учением отклонять от такой неисправности рабов из христиан. Ибо если рабу нельзя уж не исполнять того, что повелевает господин, то почему не делать ему этого с добрым изволением? Прекословием своим он господина оскорбляет, а что приказано, все же не может не сделать». Не крадущим, μη νοσφιζομενους, — не отособляющими что из господского и не отделяющими тайком в свою пользу или на свою долю. Разумеется такое присвоение себе господского добра, которое не бросается в глаза, делается тайком и так, что следов не видно; запрещается хитрое искусство поживляться господским добром, состоя между тем у господ на добром счету. Но веру всяку являющим благу. — Веру всяку — всякую верность; верность благу — с добрым изволением, с добрыми целями, в добрых делах и на добро; чтоб не казаться только верными, но в настроении сердечном быть такими. «Видишь, что требует от рабов? То, что паче всего успокоивает господ, именно чтоб не прекословили, не крали, но были верны во всем» (блаженный Феофилакт). Да учение Спасителя нашего Бога украшают во всем. «Такими, говорит, добрыми делами да украшают слуги учение Господа нашего. Тогда господа не только не станут запрещать веровать, но даже рады будут тому, видя, что вера и для них самих оказывается полезною» (Амвросиаст). Напротив, «если раб не воздерживает своей руки и не обуздывает языка, то по какому поводу язычники будут удивляться нашему учению? Если же они увидят раба любомудрствующим во Христе, показывающим большее воздержание, нежели их философы, и служащим с великою готовностию и усердием, то несомненно будут удивляться силе проповеди. Ибо язычники судят о догматах не по учению, а по делам и жизни. Итак, пусть будут для них учителями и жены, и рабы — своим поведением. И у них, и везде признается, что рабы вообще грубы, необразованны, упорны, мало способны к добродетели, — не от природы, — нет, но от воспитания и нерадения них господ их. — Итак, когда язычники увидят, что сила проповеди, обуздав этот грубый род людей, сделала их честнейшими и скромнейшими из всех, то, хотя бы господа были самые безрассудные из людей, они получат высокое понятие о наших догматах. И чем более злы были прежде такие люди (рабы), тем более (господа) будут удивляться силе проповеди. Так и врачу мы удивляемся тогда, когда человека отчаянного, не принимающего никакой пищи, он исцелит и исправит» (святой Златоуст). Оглавление д) Внушение, что затем и все домостроительство спасения во Христе Иисусе, чтоб верующие делались ревнителями добрых дел Глава 2, стих 11. Явися 6о благодать Божия, спасительная всем человеком. Прочитавши все доселе сказанное Апостолом, иной мог спросить, чего ради так много заботиться о рабах, когда об них мало кто думает? А другой мог подумать, чего ради заповедуешь учить все только тому, как жить: будто только и предметов? Апостол отвечает: о рабах забочусь потому, что благодать Божия спасительная явилась всем человекам, не исключая и рабов; а повелеваю учить наипаче тому, как жить, потому, что сия спасительная благодать, всех объемлющая, затем и явилась, чтоб сделать нас ревнителями добрых дел, научив жить целомудренно, благочестно и праведно. Первый ответ содержится в настоящем стихе, а второй — в последующих за ним. Святой Златоуст поставляет настоящий стих в прямую связь с предыдущим наставлением рабам: «заповедав рабам иметь великую добродетель, — ибо подлинно великая добродетель - украшать во всем учение Бога и Спаса нашего, не подавая господам никакого повода к неудовольствию, даже в маловажных делах, — Апостол приводит и справедливую причину, почему рабы должны быть такими. Какую же причину? Явися бо, говорит он, благодать Божия, спасительная всем человеком». — Благодать Божия — это домостроительство спасения в Господе Иисусе Христе, — что Сын Божий воплотился, пострадал, умер, воскрес, вознесся на небо и Духа Святаго ниспослал, Который чрез Апостолов устроил Церковь Божию на земле, в которую всякому открыт вход: приходи, принимай учение верою, освящайся таинствами и затем живи свято под руководством пастырей, — раб ли ты, или свободный. «Для сего-то и воплотился Единородный Сын Божий, — пишет блаженный Феодорит, — чтобы всех людей, и господ, и слуг, сподобить спасения, уготовив их к тому, чтоб вместе с злочестием оставили и беззаконную жизнь». «У нас нет никакого различения раба и свободного, грека и варвара, обрезанного и необрезанного, женского пола и мужеского; но все мы едино есмы во Христе, все к единому призваны Царству, примирены быв с Богом Отцом, не своими заслугами, но благодатию Спасителя нашего - Христа Господа, Который есть присноживая благодать, выну (всегда) ходатайственно предстоящая о нас пред лицеем Отца» (блаженный Иероним). Но можно, отвлекши внимание от рабов, видеть в сих словах Апостола общее всем христианам побуждение к тому, чтобы прекрасным житием ревностно украшать учение Спасителя нашего Бога. Так делает святой Златоуст, который, приведши предыдущие слова, прибавил: «подлинно, те, которые имеют учителем своим Бога и получили отпущение грехов бесчисленных, как могут не быть такими, какими я теперь изобразил их (разумеется — в предыдущих заповедях Апостола разным лицам)? Вы знаете, что немало пристыждает (стыдиться заставляет недолжного) и вразумляет душу, между прочим, и то, что она, быв виновна в бесчисленных грехах, не подверглась наказанию, но получила прощение и бесчисленные блага. Если бы кто-нибудь, имея раба, провинившегося множество раз, не наказал его ремнями, но даровал бы ему прощение и почтил его великими дарами, потребовав только от него исправности на будущее время и приказав остерегаться от тех же проступков; то, скажи мне, ужели бы не постарался быть исправным получивший такую милость? Впрочем, не подумай, будто благодать состоит не только в прощении прежних грехов, но и на будущее время делает нас безопасными (от наказания), хотя и это зависит от благодати. Если бы она избавляла делающих зло от наказания навсегда, то «на была бы не благодатию, а некоторым поводом к развращению и погибели». — Познание великой благодати во Христе Иисусе не расслабляет, а в напряжение приводит нравственные силы верующих; ибо существо благодати есть — делать нас нравственно во всем исправными, — как и сказывают следующие за сим слова. Стих 12. Наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце. Начинается ответ на второй вопрос: чего ради учить все о должной жизни? Именно, — того ради, что для такой жизни — все домостроительство спасения в Господе Иисусе, названное здесь спасительною благодатию. Сия благодать не знание голое сообщает, а жизнь переделывает. Как же это? Наказующи нас, παιδευουσα. Детям не читают теорий, а прямо говорят: не так стоишь, не туда пошел, не то делаешь — и тотчас берут за руку и исправляют, как следует всему быть; так что тут идет зараз и слово и дело. Так же действует и благодать спасительная. Зовет; но первый шаг по зову есть уже жизненный шаг. Именно: отвергнись нечестия и мирских похотей и начни новую жизнь, противную первой. Отвергнись - не познай только несостоятельность прежних порядков, но отвратись от них чувством, мерзкими их возымей, возненавидь и брось. И Спаситель еще прежде сказал: да отвергнется себе желающий идти вслед Мене (ср.: Мф. 16, 24; 10, 38). А еще прежде Пророк предуказал: выдьте из среды их и нечистоте их не прикасайтеся (ср.: Ис. 52, 11). В этом основа деятельного христианства! Отчего плохи христиане? Оттого, что не имеют этого отвержения и не вышли из недоброй среды. Святой Златоуст и говорит при сем: «вот основание всякой добродетели! Не сказал: дабы мы избегали, но: да отвержемся; отвержение означает совершенное удаление, полную ненависть, решительное отвращение». Чего же именно отвергнуться требует Апостол? Нечестия и мирских похотей. Нечестием обнимаются всякие неправые понятия о Боге и всякий, несообразный с истинным понятием о Боге, образ богопочтения, — все неправые религии. «Нечестием называет Апостол нечестивое учение (см.: святой Златоуст), нечестивые догматы (см.: Экумений), идолопоклонство» (блаженный Феофилакт). Под мирскими похотями разумеется самоугодливая жизнь в похотях сердца и страстях, к удовлетворению которых направлены все обычаи мира и которым в жертву приносятся все законы правды и любви. «Мирскими похотями Апостол назвал порочную жизнь; или (общее) мирские похоти суть все то, что приносит нам пользу только для настоящей жизни (без отношения к будущей); все, что исчезает вместе настоящею жизнию, есть мирская похоть» (святой Златоуст); «любоимание, сластолюбие, (гордыня) и подобное» (блаженный Феофилакт). Все сие обозначил святой Петр, когда написал: довлеет вам мимошедшее время жития, волю языческую творившим, ходившим в нечистотах, в похотех, в пиянстве, в козлогласованиих, в лихоимании и богомерзких идолослужениих (ср.: 1 Пет. 4,3). Довольно; насытились и пресытились. Все сие бросить надлежит и оставить позади себя. Так учит, влечет и располагает благодать, чтоб уже не человеческими похотми, но воли Божией прочее во плоти жити время (ср.: 1 Пет. 4, 2), — именно: целомудренно, и праведно, и благочестно. Целомудренно, — удаляясь от плотских грехов и ревнуя о чистоте. Но можно здесь разуметь чистоту и от всех страстей, и телесных и душевных, оскверняющих душу и делающих ее нечистою пред Богом и неверною Ему. Так святой Златоуст: «целомудрие, как всегда я говорю, состоит не только в том, чтобы воздерживаться от прелюбодеяния, но и в том, чтобы воздерживаться от прочих страстей. Посему и любостяжательный — нецеломудрен; как тот (прелюбодей) пристрастен к телесному наслаждению, так этот (любостяжательный) к богатству; даже последний невоздержнее первого, тем — более, чем менее сильное действует на него побуждение. Там пожелание так естественно, что, хотя бы иной не приближался к жене, природа действует и производит свое; а здесь не бывает так». Что сказано здесь о любостяжании, то же идет и к прочим страстям: гордости, тщеславию, ненависти, зависти, гневу, самоволию и непокоривости и прочему. Все, действующие по сим страстям, действуют нецеломудренно, — нездравоумно, не так, как следует жить одаренному высшею силою, умом или духом. Праведно — как следует человеку-христианину. Христианину же следует не только не нарушать пределов правды в отношении к другим, но и делать им всякое добро. Закон христианской правды — любовь, которая требует в случае нужды и душу положить за други своя. Как целомудрие, в обширнейшем смысле, требует самоотверженного жития, с всесторонним попранием всякого самоугодия, все к себе стягивающего: так праведность требует благотворного действования, все от себя на ближних устремляющего. Благочестно — со страхом и благоговеинством пред Богом, вездесущим, всевидящим и все содержащим, Ему, яко Владыке своему, все посвящая: и большое и малое, и душевное и телесное, и видимое и невидимое — и всячески ревнуя, да славится имя Его пресвятое не в нас только, но и чрез нас. Благочестие обнимает всестороннее отношение нашего ума и сердца к Богу, наипаче же молитвенное Ему всегда предстояние и творение всего во славу Его. Целомудрие, праведность и благочестие — обнимают всю святую жизнь и совмещают все заповеди и всю волю Божию, в коей ходить обязательство приемлют приступающие к Богу в истинной вере. Сознающие сие христиане и ревнуют жить так во все время, пока живут в веце сем, в настоящей жизни, чтоб достойно приготовиться к блаженной жизни в веке будущем. Христианин что есть? Верует искренно и, освящаясь таинствами, вседушно ревнует об угождении Богу святою жизнию, в несомненном чаянии блаженной вечности. На земле он только руками и ногами, а сознанием, умом и сердцем — весь на небе. Стих 13. Ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Блаженное упование есть упование блаженства в Царстве Небесном. Оно благодатию Божиею вселяется в сердце истинно верующего в самом действии призвания и нового рождения в купели крещения. Рожденный здесь от Духа есть чадо Божие и таким себя сознает и чувствует во глубине сердца. Чувствуя же себя таким, чувствует, что Божий есть, и все Божие своим имеет, и прямой есть наследник Божий. Самый Дух спослушествует духови нашему, яко есмы чада Божия. Аще жe чада, и наследницы: наследницы убо Богу, сонаследницы же Христу (ср.: Рим. 8, 16 – 17). Таким образом, блаженное упование или упование блаженства вечного есть неотъемлемая черта во внутреннем настроении истинных христиан, и они пребывают на земле ждуще его — не как неопределенного чего-то и не с колебанием каким-либо: может быть, будет, а может быть, и нет, — но так, как ждет кто прибытия дорогого лица, которое уже идет, приближается, уже слышны шаги его. — Почему христианину, который не носит в сердце такого чаяния, надлежит поскорее рассудить, чего ради так, и поспешить восстановить сию существенную черту во внутреннем строе своем. Без упования человеку жить нельзя; но их два: одно в веце сем, а другое — в будущем. О первом сказал Апостол: аще в животе сем точию уповающе есмы, окаяннейшии всех человек есмы (ср.: 1 Кор. 15, 19). А о втором: наше житие на небесех есть (ср.: Флп. 3, 20). Следовательно, первому не должно быть у нас места; второе же одно должно господствовать в нас, да пребывает живот наш сокровен со Христом в Боге (ср.: Кол. 3, 3). Ибо нет слов для изображения того, что ожидает на небе истинно верующих и верных вере. «Всякий ум превышают будущие блага» (святой Златоуст). Явление славы великого Бога нашего Иисуса Христа есть второе Его пришествие, когда явится Он во славе и по суде откроет вечное Царство Свое во всем его неизреченном величии и светлости. Тотчас по смерти верные вступают в преддверие сего Царства, которое и само исполняет неизреченного блаженства. Полное же их ублажение последует по воскресении. Но если это ублажает, сколь блаженно то — последнее? Знают сие блаженные и желательно ждут явления во славе Христа Господа, умеряя сие желание разве благожеланием к живущим на земле, чтобы все предопределенные успели пройти приготовительный к тому курс. Спасителя нашего Иисуса Христа назвал Апостол Богом, и Богом великим. «Где те, — взывает святой Златоуст, — которые говорят, будто Сын меньше Отца? Великого, говорит, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Когда называет он Его Богом великим, то называет великим не по отношению к чему-нибудь, но безусловно великим, — Таким, после Которого уже никто не велик, потому что всякий другой велик только относительно; если же относительно, то велик по сравнению, а не по природе; Он же велик без сравнения». Пишет и блаженный Иероним: «где «змий-Арий? Где уж-Евномий? Великим Богом именуется Иисус Христос Спаситель, Перворожденный всея твари, не Слово Божие и Премудрость, но Иисус Христос; каковые слова совмещают и воспринятого человека. Ибо мы не говорим, что ин есть Иисус Христос и ино Слово как богохульствует новая ересь; но одного и Того же, Который и прежде век, и после веков, и прежде мира, и после Марии или паче — из Марии, именуем великим Богом и Спасителем нашим Иисусом Христом». Стих 14. Иже дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония, и очистит Себе люди избранны, ревнители добрым делом. «Для сего-то Христос за всех нас приял смерть, чтобы, прекратив мучительство смерти, избавить нас от горького оного рабства и сделать Своим собственным народом, любителем и ревнителем похвальных дел» (блаженный Феодорит). Прежде указал, чего требует от нас и что производит в нас спасительная благодать. Теперь показывает основание тому, утверждая, что затем все воплощенное домостроительство, чтоб сделать нас чуждыми греха и богатыми всякими добродетелями. Ибо дал есть Себе — значит: благоволил приять на Себя и совершить воплошенное домостроительство, средоточие коего есть крестная смерть Богочеловека. Да избавит, λυτρωσηται, — да искупит, да даст за нас выкуп. Как? Удовлетворив смертию своею правде Божией за все грехи наши, так, чтоб ни одного них не оставалось на нас такого, за который требовалось бы отплачиваться нам самим. Но это не все: с искупленного раба снимаются узы рабства, и он получает свободу действовать сам по себе. Мы в узах рабства греху. Искупив нас, Спаситель разбивает сии узы, яко ктому не работати нам греху (Рим. 6, 6), и мы получаем свободу действовать сами по себе так, как требует естество наше, по образу Божию созданное, а не по влечению греха — пришлого тирана. И сие есть полное искупление, или избавление. «Не так, чтоб от одного (беззакония) избавить, а от другого нет; но от всякого беззакония. Почтим же свое избавление (стыдясь омрачить его грехом каким,)» (блаженный Феофилакт). И очистит Себе люди избранны. — Очистит, καθαριση, — как очищают долги уплатою за них. Или, применительно к состоянию рабов искупленных, кои получаются нечесаные, испачканные, в ранах и рубищах, — очистит — значит: всякую нечистоту греховную смоет, всякую рану страстей уврачует и в красные одежды добродетелей облечет. Люди избранны, λαον περιουσιον. — Περιουσιος, — отменный, отличный, отособленный от других и ничего общего с ними не имеющий (см.: святой Златоуст, блаженный Феофилакт). Или — собственный, в собственность свою обращенный в силу искупления и к делам по духу своему приставленный. «Метафорически взято от слуг, вращающихся около имущества, περι την ουσιαν, — и достояния господина своего» (блаженный Феофилакт). Итак, дал есть Себе Спаситель, чтоб искупить нас, очистить от всякой нечистоты и ран и, сделав отменными, приставить к делам по духу Своему. Как? «Купелию Божественного крещения и деланием Божественных и очистительных заповедей Его» (блаженный Феофилакт). «Христос Иисус, великий Бог наш и Спаситель, искупив нас кровию Своею, сделал из нас Себе особенный христианский народ, — который тогда только может быть особенным, когда будет ревнителем добрых дел» (блаженный Иероним). Ревнители добрым делом, — то есть «с жаром стремящимися к добродетели и показывающими ревность ко всем добрым делам и пламенное подражание (Самому Спасителю)» (блаженный Феофилакт). «Не просто требует дел, но быть ревнителями, то есть совершающими добрые дела с великою ревностию и с надлежащим усердием. Избавить обремененных множеством зол и исцелить неизлечимо больных — было делом Его человеколюбия; а дальнейшее есть дело и наше, и Его» (святой Златоуст). Стих 15. Сия глаголи, и моли, и обличай со всяким повелением: да никтоже тя преобидит (презирает) . Всю предшествующую вводную речь вел Апостол того ради, чтоб доказать, что как для верующих главное дело есть бегать всего худого и делать всякое добро, так для пастырей главным делом должно быть учить их сему, учить настаивая, чтоб они непременно были таковы, и употребляя к тому всякие способы убеждения. Глаголи — говори просто, что так и так должно жить. Есть нравы, для которых ничего больше и не требуется: только укажи — и уж будет сделано. Для кого мало простого указания, того, говорит, умоли, — то есть уговаривай, убеждай любовною и благожелательною речью. Убеждение совершается указанием таких сторон в заповедуемом деле, которые привлекают к нему сердце, подвигают на него и возбуждают энергию к совершению его. Всякое доброе дело имеет сии стороны; но они не для всех ясны. И требуется выказать их... и умолить тем делать его. Для кого и этого мало, на того остается уже действовать только силою обличения, пристыжения, укора и власти: такого, говорит, обличай со всяким повелением. «Сперва глаголи и умоляй, — то есть учи более кроткою речью, а потом обличай, — и не просто, но со всяким повелением,— то есть настоятельно и властно» (блаженный Феофилакт). — «Три глагола употребил: глаголи, моли, обличай. Глаголи, — кажется, надо относить к простому учению. Что касается до моли,— то оно то же значит, что в словах: по Христе убо молим (2 Кор. 5, 20), когда учащий и себя смиряет и уничижает, будто проситель, чтоб только приобресть того, кого убеждает. А третье: обличай — уместно уже после убеждения. Которые презрят умоление, те достойны обличения и заслуживают услышать: забысте утешение, еже вам, яко сыновом, глаголет (ср.: Евр. 12, 5). К Тимофею пиша, Апостол обличение поставил впереди умоления: обличи... умоли (ср.: 2 Тим. 4, 2). А здесь желает, чтоб учеников прежде умоляли, и тогда уже обличать, когда умоление останется бесплодным, — и обличать со всяким повелением. Это со всяким повелением относится только к обличению, а не к двум первым (то есть: учи, моли). Ибо нельзя говорить: моли со всяким повелением, или глаголи со всяким повелением, но только обличай со всяким повелением» (блаженный Иероним). Святой Златоуст различие в характерах учительной речи объясняет разностию предметов. «Есть грехи, о которых нужно отклонять повелениями; именно. убеждая презирать богатство, быть послушными и тому подобное, нужно увещавать (умолять), а исправлять прелюбодея, блудника и корыстолюбца нужно с повелением; чародея же, волшебника и тому подобных людей (нужно обличать) не просто с повелением, но со всяким повелением. Видишь ли, с какою силою и какою великою властию действовать заповедует он Титу?» Можно видеть здесь предписание пастырю: не спи, а действуй, всякие употребляя меры к тому, чтоб заставить своих пасомых жить как должно. Да никто же тя преобидит (презирает). Если не будешь учить, умолять и властно обличать, то неисправные станут наконец у тебя на глазах делать все неподобное, думая и говоря: на этого что смотреть? Ничего не скажет. — Хоть ты сам и исправен по жизни, но если будешь нерадеть о пасомых, то все станут тебя презирать и ни во что ставить. Не то внушает, чтоб жизнию своею не подавал повода к презрению себя, но чтоб нерадением о своем пастырском долге не подавал пасомым свободы ни во что себя вменять. Почему и глагол употреблен такой: μηδεις σου περιφρονειτω; чтоб никто тебя не презирал не за то, что в тебе, в нраве твоем, а за то, что около тебя и на тебе, то есть за твое нерадение учить, умолять и обличать пасомых.