Святитель Игнатий Брянчанинов (41)

Милосердие Божие живописно изобразило в видимой природе многие таинственные учения христианства. Оживление всех произрастений весной служит образом воскресения человеков; действие некоторых лекарств, сперва обнаруживающих болезни и как бы усиливающих ее, а потом уже исцеляющих, служит образом духовного подвига, которым сперва обличаешь в человеке тайные его страсти, приводит их в движение, а потом мало помалу уничтожает[1075]. Действие Крещения над человеком имеет также свое разительное подобие. Пойдем в сад и посмотрим там, что делает садовник с яблонями, чтобы доставить им способность приносить вкусные плоды. Всякая яблоня, выросшая из семени, взятого хотя бы из лучшего яблока, может приносить только кислые, горькие и вредные плоды, негодные для употребления: по этой причине всякая яблоня, выросшая из семени, называется дикой. Наше падшее естество подобно дикой яблоне. Оно может приносить только горький, зловредный плод: добро, смешанное со злом и отравленное злом, погубляющее того, кто это добро, сделавшееся злом от примеси зла, признает добром, достойным Бога и человека. Садовник, чтобы превратить дикую яблоню в благородную, без пощады отсекает все ее ветви, оставляет один ствол. К оставшемуся стволу он прививает сучок с благородной яблони; этот сучок срастается со стволом и корнем, начинает пускать от себя ветки во все стороны, ветками заменяются отсеченные ветви; природное дерево заменяется древом искусственным, привитым; привитое дерево держится, однако, на природном стволе, тянет соки из земли посредством природных корней – словом, жизнь свою неразрывно соединяет с жизнью природного дерева. Такое дерево начинает приносить превосходные плоды, которые принадлежат природному дереву, и вместе вполне отличаются от плодов, приносимых природным деревом в его диком состоянии. Потом, во все время существования дерева в саду, садовник тщательно наблюдает, чтобы из ствола и от корня не пошли отрасли, принадлежащие природному дереву, потому что они опять будут приносить свой негодный плод, и, привлекая в себя соки, отнимут их у привитых ветвей, отнимут у этих ветвей силу приносить свой прекрасный плод, высушат, погубят их. Для сохранения достоинства, здравия и силы в яблоне необходимо, чтобы все ее ветви произрастали единственно из привитого сучка. Подобное обряду прививания благородного сучка к дикой яблоне совершается в таинстве Крещения с крещаемым человеком; подобное поведению садовника относительно привитой яблони должно совершаться относительно крещенного человека. В крещении не отсекается наше бытие, имеющее началом зачатие в беззакониях и рождение во грехах: отсекается тело греха, отсекается плотское и душевное состояние естества, могущее производить добро лишь в смешении со злом, к бытию, к жизни, к существу человека прививается обновленное Богочеловеком естество человеческое. Все помыслы, чувствования, слова, дела крещеного должны принадлежат обновленному естеству, как преподобный Марк подвижник сказал: "Благое не может быть веруемо или действуемо, как только во Христе Иисусе и Святом Духе"[1076]. Крещеный никак не должен допускать в себе действие падшего естества, должен немедленно отвергать всякое его влечение и побуждение, хотя бы они и казались по наружности добрыми, он должен исполнять единственно заповеди евангельские и помышлениями, и чувствами, и словами, и делами. К такому образу мыслей приводят завещания, данные Господом Его ученикам и последователям: "Будите во Мне, и Аз в вас. Якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе, тако и вы, аще во Мне, не пребудете. Аз есмь лоза, вы же рождие: и иже будет во Мне и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсшет: и собирают ю и во огнь влагают, и сгарает. Будете в любви Моей. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей" [1077]. Что может быть яснее, определеннее? Только соблюдающий со всей тщательностью евангельские заповеди, как подобает исполнять заповеди, данные Богом, может пребывать в любви к Богу – не в той любви, которая принадлежит падшему естеству, но в той, которая есть дар Святого Духа, которая изливается в обновленного человека действием Святого Духа[1078], и соединяет человека с Богом. Небрегущий о заповедях, последующий влечениям падшего естества, нарушает любовь, расторгает соединение. Призвав народ с учениками Своими, повествует Евангелие, Господь объявил им: "Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю" [1079]. Очевидно, что здесь требуется отвержение не бытия, а отвержение падшего естества, его воли, его разума, его правды. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них сделалось отречением от себя, погублением души своей. Для спасения души соделалось совершенной необходимостью погубление души, для спасения себя сделалось совершенною необходимость отречение от себя, от своего падшего "я" , не сознающегося в падении. Доколе это я существует, дотоле Христос не может принести нам никакой пользы. "Иже не возненавидит душу свою, не может быти Мой ученик" [1080]. "Иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин. Обретый душу свою погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради обрящет ю" [1081], засвидетельствовал Господь. Он заповедал погубление души не только ради Его, но и ради Евангелия, объясняя последним первое. Погубление души ради Господа есть отвержение разума, правды, воли, принадлежащих падшему естеству, для исполнения воли и правды Божией, изображенных в Евангелии, для последования разуму Божию, сияющему из Евангелия. Все, которые понуждали себя исполнять евангельское учение, опытно знают, как противоположны и враждебны Евангелию разум, правда и воля падшего естества. Примирение и соглашение – невозможны. Отвержение падшего естества есть неизбежная, осязательная необходимость спасения. Совершает это отвержение тот, кто непрестанно изучает Евангелие и старается оживлять его в себе всей деятельностью своей. Евангелие есть учение Христово. Учение Христово, как учение Божие, есть закон. Точное исполнение закона, изреченного Богом, Творцом и Искупителем, есть непременный долг искупленных созданий. Небрежение об изучении и исполнении закона есть отвержение Законодателя. Святой Апостол Павел сказал: "Елицы во Христа крестистеся во Христа облекостеся" [1082]. Это значит: крестившиеся во Христа прияли при Крещении, в самом Крещении дар от Святого Духа, подействовавшего на них: живое ощущение Христа, ощущение свойств Его. Но свобода избирать произвольно ветхое или новое не отнята у крещенных, так как была не отнята и у Адама в раю свобода сохранить заповедь Божию или нарушить ее. Апостол говорит уверовавшим и крещенным: "Нощь убо прейде, а день приближися. Отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим: не козлогласовании и пьянствы, не любодеянии и студодеянии, не рвением, и завистию: но о6лецытеся Господем нашим Иисусом Христом, и плотоугодия не творите в похоти" [1083]. Имея свободу избрания, крещенный приглашается Святым Духом к поддержанию единения с Искупителем, к поддержанию в себе естества обновленного, к поддержанию состояния духовного, дарованного крещением, к воздержанию от угождения вожделениям плоти, то есть, от уклонения во след влечений плотского, душевного мудрования. Такое же значение имеют слова Апостола: "Первый человек от земли перстен: вторый человек, Господь с небесе. Яков перстный, таковы и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии: и якоже облекохомся во образ перстнаго" – ибо мы все рождаемся в первородном грехе и со всеми, усвоившимися нашему естеству вследствие падения, немощами, каковые открылись в Адаме по его падении – "да облечемся" "и во образ небеснаго" посредством Крещения, дарующего нам этот образ, и тщательного соблюдения евангельских заповедей, которые сохраняют в нас образ целым, в его совершенстве и изяществе Божественных[1084]. Облекаться во образ Небесного Человека, облекаться в Господа Иисуса Христа, всегда носить в теле мертвость Господа Иисуса Христа[1085], значит не что иное, как постоянно умерщвлять в себе плотское состояние постоянным пребыванием в евангельских заповедях. Так облекся и пребывал облеченным в Богочеловека святой Апостол Павел, по этой причине он мог со дерзновением сказать о себе: "Живу не ктому аз, но живет во мне Христос" [1086]. Того же он требует и от всех верующих. "Или не знаете себе," говорит он, "яко Иисус Христос в вас есть? разве точию чим неискусни есте" по русскому переводу: "разве только вы не то, чем должны быть "[1087]. Справедливое требование и справедливое обличение! Святым Крещением отсекается в каждом крещеном человеке падшее естество, прививается к человеку естество, обновленное Богочеловеком. По этой причине Крещение называется в Священном Писании "банею пакибытия" , а жизнь по крещении – "пакибытием" [1088]. Обновленное естество обязан явить и развить в себе каждый крещенный: это и есть – явить в себе жительствующим, глаголющим и действующим Господа Иисуса Христа. Христианин, не сделавший этого – не то, чем он должен быть. С особенной точностью и подробностью объясняет таинство Крещения святой Апостол Павел: "Крестившиеся во Иисуса Христа" [1089], говорит он, "погружались" [1090] в смерть Его. "Итак мы погреблись с Ним Крещением в смерть, чтобы как Христос из мертвых воскрес славой Отца, так и мы ходили в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с ним подобием смерти, то должны быть соединены подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы исчезло тело греха и нам не быть уже рабами греха. Ибо кто умер, тот свободен от греха. Если же мы умерли со Христом, то верим, что нам и жить с Ним, зная, что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает, смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо когда Он умер, умер однажды для греха: а живя, Он живет для Бога. Так и вы почитайте себя для греха мертвыми, а живыми для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем. Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, так, чтобы вы не повиновались ему в похотях его. Не предавайте членов тела вашего греху в орудие неправды, но представьте себя Богу, как ожившие из мертвых, и члены ваши Богу в орудие правды" [1091]. Отсюда опять видно, что Крещение есть вместе и умерщвление и оживление. При согрешении праотцов смерть немедленно поразила душу, немедленно отступил от души Святой Дух, составлявший Собой истинную жизнь души и тела, немедленно вступило в душу зло, составляющее собой истинную смерть души и тела. Угроза Творца сбылась буквально: "от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а воньже аще день снесте от него, смертию умрете" [1092]. Смерть в одно мгновение сделала духовного человека плотским и душевным, святого – грешным, нетленного – тленным; сообщила телу дебелость, болезненность, нечистые похотения; окончательно же поразила тело по прошествии нескольких столетий[1093]. Святое Крещение, напротив того, доставляет воскресение душе, плотского и грешного человека претворяет в духовного и святого, умерщвляет тело греха, то есть плотское состояние человека, освящает не только душу человека, но и его тело, доставляет ему способность воскреснуть во славе, самое же воскресение совершится впоследствии, в определенное Богом время. Как между явлением смерти в человеке, не явным для плотских очей, и разлучением души от тела, явным и для плотских очей, протекло значительное время, так и между явлением жизни в человеке и оживлением этой жизнью тела, долженствующего опять соединиться с душой, назначено свое, Единому Богу известное время. Что душа для тела, то Святой Дух для всего человека, для его души и тела. Как тело умирает той смертью, которой умирают все животные, когда оставить его душа, так умирает весь человек, и телом и душой, в отношении к истинной жизни, к Богу, когда оставит человека Святой Дух. Как тело оживает и воскресает, когда возвратится в него душа, так весь человек, и телом и душой, оживает и воскресает духовно, когда возвратится в него Святой Дух. Это-то оживление и воскресение человека совершаются в таинстве св. Крещения. Оживает и воскресает посредством святого Крещения сын первозданного Адама, но уже не в том состоянии непорочности и святости, в котором был создан Адам; оживает и воскресает он в состоянии несравненно высшем, в состоянии, доставленном человечеству Богом, принявшим человечество. Обновляемые Крещением человеки облекаются не в первоначальный, непорочный образ первозданного человека, но в образ человека небесного, Богочеловека[1094]. Второй образ столько превосходнее первого, сколько Богочеловек превосходнее первого человека в его состоянии непорочности. Изменение, производимое святым Крещением в человеке вполне ясно, вполне ощущается, однако это изменение остается для большей части христиан неизвестным: мы крещаемся в младенчестве, с детства предаемся занятиям, принадлежащим преходящему миру и падшему естеству, помрачаем в себе Духовный Дар, преподанный святым Крещением, как помрачается сияние солнца густыми тучами. Но дар не уничтожается, он продолжает пребывать в нас во все время земной жизни нашей. Так не уничтожается и продолжает существовать солнце, закрытое облаками. Лишь крещеный человек оставит деятельность падшего естества, начнет омывать свои согрешения слезами покаяния, распнет плоть со страстями и похотями, вступит в поприще деятельности Нового Человека – дар Духа снова начинает обнаруживать свое присутствие в крещеном, развиваться, преобладать. Очищение покаянием есть последствие и действие благодати, насажденной Крещением. Покаяние есть возобновление, возвращение состояния, произведенного Крещением[1095]. Очистившийся покаянием может иметь опытное понятие об изменении, произведенном в человеке Крещением. "Когда крещаемся, – говорит святой Иоанн 3латоуст, – тогда душа, очищаемая Духом, сияет светлее солнца, и не только зрим Славу Божию, но и из нее заимствуем некоторое сияние. Как чистое серебро, положенное против солнечных лучей, само также испускает лучи, не только по своему естеству, но и от сияния солнечного, таким же образом душа, будучи очищена и сделана светлее серебра, приемлет от Духа луч славы и взаимно испускает его"[1096]. В книге Деяний Апостольских хотя и нет прямого, фактического изложения о том изменении, которое производилось в крещаемых таинством святого Крещения – потому что в первенствующей Церкви всем было известно изменение, производимое Крещением – для всех было явным это изменение по плодам Святого Духа, большей частью открывавшимся немедленно по крещении, – однако описаны случаи, сохранившие для потомства доказательство об этом изменении. Так, когда крестился евнух эфиопской царицы и вышел из воды, немедленно низошел на него Святой Дух; евнух, уже не нуждаясь в наставнике – удовлетворительным его наставником сделался Дух – отправился с радостью в свой дальний путь, хотя только что узнал о Господе Иисусе Христе из самой краткой беседы с Апостолом Филиппом[1097]. На Корнилия сотника, язычника, и других язычников, бывших с ними и уверовавших в Господа, еще прежде крещения низошел Святой Дух, и они начали говорить на иностранных, доселе вовсе им не известных языках, возвещая величие Божие, которого они до сей минуты вовсе не понимали[1098]. Несмотря на то, что уже нисшел на них Дух, святой Апостол Петр повелел крестить их в воде, по неотложному требованию таинства. Церковная история сохранила для нас следующее величайшей важности событие. Римский император Диоклетиан, при котором было воздвигнуто самое жестокое гонение на христиан, провел большую часть 304-го года по рождестве Христовом в Риме. Он прибыл в столицу для празднования своих побед над персами. В числе прочих увеселений, которым предавался император, было и посещение театра. Некто Генесий, комический актер, очень забавлял публику импровизациями. Однажды, играя в театре в присутствии императора и многочисленного народного собрания, он, представясь больным, лег на постель и сказал: "Ах, друзья мои! чувствую себя очень тяжело: мне бы хотелось, чтобы вы утешили меня". Другие актеры отвечали: "Как нам утешить тебя? Хочешь ли, погладим тебя скоблем[1099], чтобы тебе сделалось легче?" "Безумные! – отвечал он. – Я хочу умереть христианином". "Для чего?" – сказали они. "Для того, чтобы в этот великий день Бог принял меня, как блудного сына". Тотчас послано за священником и заклинателем. Они, то есть, представлявшие их актеры, пришли, сели возле кровати, на которой лежал Генесий, и сказали ему: "Сын наш, для чего ты призвал нас?" Он отвечал: "Потому что я хочу получить милость от Иисуса Христа, и возродиться для освобождения от грехов моих". Они исполнили над ним весь обряд святого таинства, потом облачили его, по обычаю новокрещенных, в белую одежду. Тогда воины, продолжая игру, взяли его, и представили императору, как бы для допроса, подобно мученикам. Генесий сказал: "Император и весь двор его! Мудрецы сего города! выслушайте меня. Когда только ни случалось мне слышать имя христианина, я ощущал к этому имени ужасное отвращение, я осыпал ругательствами тех, которые пребывали в исповедании этого имени, я ненавидел даже моих родственников и близких по причине имени христианина, я презирал эту веру до такой степени, что с точностью изучил ее таинства, чтобы забавлять вас представлениями их. Но когда меня, обнаженного, прикоснулась вода, когда я, спрошенный, отвечал, что верую, я увидел руку, нисходящую с неба, окружая ее, низошли на меня Ангелы светозрачные. Они в некоей книге прочитали все согрешения, соделанные мною с детства, смыли их той самой водой, в которой я крестился в присутствии вашем, и потом показали мне книгу, которая оказалась чистой (неисписанной), подобно снегу. Итак, великий император и народ, вы, осыпавшие насмешками христианские таинства, уверуйте, как уверовал я, что Иисус Христос есть истинный Господь, что Он – Свет Истины и что, при посредстве Его, вы можете получить прощение". Диоклетиан, приведенный в крайнее негодование этими словами, приказал жестоко бить Генесия палками, потом его предали префекту Плавциану, чтобы принудить к жертвоприношению идолам. В продолжение значительного времени его драли железными ногтями и жгли горящими факелами. Среди этих мучений он восклицал: "Нет другого царя, кроме Того, Которого я видел! Чту Его и служу Ему! И если бы тысячекратно лишили меня жизни за служение Ему – я всегда буду принадлежать Ему! Мучения не исторгнут Иисуса Христа ни из уст моих, ни из сердца. Крайне сожалею о моем заблуждении, о том отвращении, которое я имел к Его святому Имени, и о том, что я так поздно сделался поклонником Его". Генесию отрубили голову[1100]. Святой Григорий Богослов в надгробном слове по отцу своему по плоти, Григорию, епископу Назианза, принявшему святое Крещение уже в преклонных летах, говорит нижеследующее: "Родитель приступает к возрождению водой и Духом, через которое, как исповедуем перед Богом образуется и совершается человек Христов, земное прелагается в дух и воссозидается. Приступает же к омовению с пламенным желанием, с светлой надеждой, предочистив себя, сколько мог, став по душе и по телу гораздо чище готовившихся принять скрижали от Моисея. Их очищение простиралось на одни одежды, состояло в кратковременном целомудрии и в том, чтобы обуздать несколько чрево; а для него вся протекшая жизнь была приготовлением к просвещению и очищению до очищения, ограждающим дар, чтобы совершенство вверено было чистоте, и даруемое благо не подверглось опасности от навыков, противоборствующих благодати. При выходе из воды осияет его свет и слава, достойные того расположения, с каким он приступил к дарованию веры. Это явственно было и для других. Хотя они сохранили тогда чудо в молчании, не осмеливаясь разглашать, потому что каждый почитал себя одного видевшим, однако же вскоре сообщили о том друг другу. Но тому, кто крестил и совершил его таинством, видение было весьма ясно и вразумительно, и он не мог сохранить его втайне, но всенародно возвестил, что помазал Духом своего преемника"[1101]. Здесь святой Григорий Богослов называет святое Крещение возрождением водой и духом, просвещением, очищением, даром, совершенством, даруемым благом, дарованием веры, таинством. В слове о Крещении Богослов говорит так: "Этот дар, как и податель его, Христос, называется многими и различными именами, и происходит это или от того, что он очень приятен для нас – обыкновенно питающий к чему либо сильную любовь с удовольствием слышит и имена любимого – или от того, что многообразие заключающихся в нем благодеяний произвело у нас и наименования. Мы именуем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждой нетления, баней пакибытия, печатью – всем, что для нас досточестно"[1102]. В этом же слове святой Григорий восклицает: "Познать силу этого таинства есть уже просвещение!" Так понимал святое Крещение Григорий Богослов, крестившийся в зрелом возрасте, узнавший из собственного опыта и из опыта других, современных ему святых мужей, то неизреченное изменение, то совершенное перерождение, ту новую жизнь, которые ощущаются от таинства Крещения крестившимися достойно, приуготовившимися к Крещению должным образом, и потому ощутившими и познавшими всю его силу. Как мы видели, Григорий Богослов упоминает об осиянии дивным Светом его родителя, исшедшего из купели. Друг Богослова, святой Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, подвергся также весьма ощутительному действию таинства. Повествуется это в житии его[1103]. Необходимо тщательное приготовление перед принятием святого Крещения. В тщательном приготовлении заключается неотъемлемое условие того, чтобы великое таинство принесло обильно плод свой, чтобы оно послужило во спасение, а не в большее осуждение. Это говорится для объяснения таинства и в особенности для приступающих к нему не в младенческом возрасте, в котором по обстоятельствам настоящего времени почти все мы принимаем Крещение. Приготовление к святому Крещению есть истинное покаяние. Истинное покаяние есть неотъемлемое условие для того, чтобы святое Крещение было принято достойным образом, во спасение души. Такое покаяние состоит в признании своих грехов грехами, в сожалении о них, в исповедании их, в оставлении греховной жизни. Иначе: покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе, покаяние есть осуждение своего падшего естества и отречение от него для естества обновленного. Необходимо, чтобы наш сосуд – сосудом называю ум, сердце и тело человеческие по отношению к Божественной благодати – был очищен для принятия и сохранения Духовного Дара, преподаваемого святым Крещением. Необходимо, чтобы этот сосуд не только был очищен, но и осмотрен прилежно, необходимо, чтобы имеющиеся в нем повреждения, особенно скважины, были тщательно исправлены; если же они останутся неисправленными, то живая вода[1104], вливаемая в сосуд святым Крещением, не удержится в сосуде: она излиется из него, к величайшему его бедствию. Скважинами называю греховные навыки. Необходимо, чтобы наш Иерусалим был отовсюду обнесен, как стенами, благими нравами и обычаями: тогда только может быть принесено в жертву и всесожжение, в купели Крещения, наше падшее естество, а естество обновленное, доставляемое Крещением, сделаться алтарем благопотребным для принесения жертв и всесожжения, благоугодных Богу[1105]. Без такого приготовления какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем мы приняли неоцененный Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от Крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения? Когда мы считаем изящным и благоугодным добром непотребное добро падшего естества? Когда мы стремимся с упорством делать это добро, не примечая того, что оно только питает и растит в нас наше самолюбие, только удаляет нас более и более от Бога, только упрочивает, печатлеет наше падение и отпадение? Какая может быть польза от Крещения, когда мы не считаем грехами даже смертные грехи, например: прелюбодеяние со всеми его отраслями, а называем их наслаждением жизнью? Когда мы не знаем, что наше естество обновлено Крещением? Когда вполне пренебрегаем деятельностью по законам обновленного естества, осыпаем ее хулами и насмешками? Иоанн, Предтеча Господень, которого крещение было только крещением, вводящим в покаяние, а не доставляющим Небесное Царство, требовал от приходивших к нему креститься исповедания грехов, не сам имея нужду в этом исповедании как замечает Иоанн Лествичник[1106], но заботясь о душевной пользе крестившихся у него. В самом деле: как может человек вступить в поприще покаяния, не исповедав грехов своих? Как узнает он степень важности различных грехов и способ покаяния в них, если не скажет ему того и другого опытный, духовный наставник? Как ознакомится он без наставника с оружиями духовными, с употреблением их против греховных помыслов и ощущений, против греховных навыков, против страстей, укоренившихся от долгого времени? Исповедание грехов необходимо нужно и для того, чтобы раскаяться надлежащим образом в преждесодеянных грехах, и для того, чтобы предохраниться на будущее время от впадения в грехи. Исповедание грехов всегда признавалось в Церкви Христовой неотъемлемой принадлежностью покаяния. Его требовали от всех намеревающихся креститься с той целью, чтобы преподанное святое Крещение было принято и сохранено так, как подобает быть принятым и сохраненным великому, неповторяемому таинству. Наконец, покаяние есть установление Божие и Дар Божий падшему человечеству. "Покайтеся, приближибося Царствие Небесное" [1107], возвещал святой Предтеча приходившим к нему и принимавшим от него Крещение покаяния. Небесным Царством, как далее объяснял Предтеча, знаменовалось в проповеди его святое новозаветное таинство Крещения[1108]. Чтобы принять Небесное Царство, нужно покаяние. Покаяния требовал от человеков Спаситель мира, чтобы даровать человекам дар спасения посредством святого Крещения, чтобы сделать человеков способными к принятию небесного духовного Дара. "Покайтеся" , говорил он, "приближися бо Царство Небесное" [1109]; "покайтеся и веруйте во Евангелие" [1110]. Для вас уже сделано все, от вас не ищется никакого труда, никакого подвига, никакого приложения к дару! От вас ищется одно очищение покаянием, потому что нечистым и не намеревающимся быть чистыми невозможно вверить бесценное, всесвятое, духовное сокровище. Посылая учеников на проповедь, Богочеловек повелевает им возвещать человечеству покаяние по причине приблизившегося Небесного Царства[1111]. Апостол Павел говорит о себе, что он, странствуя по вселенной, возвещал всем, и иудеям и эллинам, покаяние, обращение к Богу и веру в Господа нашего Иисуса Христа[1112]. Когда в Иерусалиме тысячи иудеев уверовали в Спасителя вследствие проповеди святого Апостола Петра и спросили его и прочих Апостолов: "что сотворим, мужие, братие?" Тогда Апостол Петр сказал: "покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов: и приимете дар Святаго Духа" [1113]. Повсюду видим покаяние, как единственный вход, единственную лествицу, единственное преддверие перед Верой, Евангелием, Царством Небесным, перед Богом, перед всеми христианскими таинствами, перед святым Крещением – этим рождением человека в христианство. Необходимо отвержение прежней греховной жизни и решимость проводить жизнь по евангельским заповедям, чтобы достойно принять и иметь возможность достойно сохранять в себе Дар Святого Духа, получаемый при Крещении. Церковные пастыри христианской Церкви первых веков принимали всевозможное попечение о том, чтобы святое Крещение, которое принималось тогда почти исключительно в зрелом возрасте, было принимаемо принимающими его с полным понятием о принимаемом Духовном Даре[1114]. И на современных пастырях лежит священная, непременная обязанность доставлять точное и подробное понятие о святом крещении тем, которые приняли таинство в младенчестве и потому не имеют о таинстве никакого опытного знания. Дар получен ими: отчет в употреблении Дара неминуем. Благовременное приготовление к отчету нужно, крайне нужно! Небрежное и невежественное владение Даром влечет за собой самые бедственные последствия. Кто не употребит Дара по желанию и повелению Дародателя, кто не разовьет в себе благодати Крещения деятельностью по евангельским заповедям, но скроет врученный ему талант в земле – т. е. закопает, похоронит благодать Крещения, уничтожит в себе всякое ее действие, всецело предавшись земным попечениям и наслаждениям – у того отнимется благодать Крещения на суде Христовом. Недостойный владетель ее ввергнется "во тьму кромешную: ту будет плач и скрежет зубов" [1115]. Чтобы иметь должное понятие о важном значении святого Крещения, надо проводить жизнь Богоугодную, евангельскую: одна она с должной ясностью и удовлетворительностью открывает христианину тайны христианства[1116]. Крещение – неповторяемое таинство. "Исповедую едино Крещение во оставление грехов" , возвещает православный Символ Веры. Как рождение в бытие может совершиться однажды, так и рождение в пакибытие – Крещение – может совершиться однажды. Как различные недуги, приключающиеся человеку по рождении, наветующие, потрясающие, разрушающие его бытие, врачуются различными лекарствами, находящими свою опору в жизненной силе, сообщенной с бытием: так и различные согрешения, совершенные после Крещения, наветующие и расстраивающие духовную жизнь человека, врачуются покаянием, которого действительность основывается на благодати Святого Духа, насажденной в человека святым Крещением, и заключается в развитии этой благодати, подавленной и заглушенной согрешениями. "Христос, – говорит преподобный Марк Подвижник, – как совершенный Бог даровал крестившимся совершенную благодать Святого Духа, которая не приемлет от нас приложения, но открывается нам и является по мере делания заповедей, и подает нам приложение, чтобы все мы достигли "в соединение веры, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова" [1117]. Под соединением веры разумеется здесь поглощение всей деятельности христианина верой, причем вся деятельность служит выражением духовного разума или Евангелия. "Итак, что ни приносим Ему (Христу), по нашем возрождении (Крещением), все уже от Него и Им было насаждено в нас (при таинстве Крещения)"[1118]. 6. Об обновлении искупленного естества, в случае его повреждения, покаянием Желающие стяжать опытное познание святого Крещения, желающие открыть сокровенное таинство и бесценный Духовный Дар, вложенный неизреченной благостью Божией в душевную сокровищницу, желающие узреть свое естество в состоянии обновления и пакибытия, желающие ощутить и узреть в себе Христа, могут достичь всего этого покаянием. Образ покаяния, приличествующий и подобающий христианину, соответствен тому Дару, который он желает раскрыть в себе: истинное покаяние соответствует таинству Крещения. Крещением, единственно, по неизреченной благости Божией, сообщается человеку Дар Божий: и при покаянии христианина, допустившего себе по Крещении деятельность и жизнь падшего естества, оживившего в себе смерть, убившего в себе жизнь, возвращается Дар единственно благостью Божией. При Крещении мы рождаемся водой и Духом, при покаянии возрождаемся слезами и Духом. Покаяние есть младенческий, неумолкающий плач перед Богом о потере Дара, при надежде снова получить Дар. "Винограда моего не сохраних!" вопиет в страшной скорби душа, нисшедшая от естества, обновленного Крещением, в область естества падшего, потерявшая свободу, насилуемая грехом; "пасу козлища мои!" нет во мне ощущений и помыслов духовных! все стада чувствований и мыслей моих непотребны! они – козлища, как составляющие смешение добра со злом! они – мои, потому что рождаются из моего падшего естества![1119] Свойства естества обновленного мной утрачены! Святой Исаак Сирин, будучи спрошен: какими размышлениями должен постоянно заниматься подвижник Христов в своем уединении, отвечал: "Ты вопрошаешь о размышлении и о той мысли, которая должна непрестанно занимать человека в его келье, чтобы соделать его мертвым? (для мира, то есть, для греха)? Рачительный и трезвящийся человек нуждается ли спрашивать, как ему вести себя, когда он один, сам с собой? Что другое может быть мысленным занятием монаха в его келье, как не плач? Плач оставляет ли ему возможность обратиться к другим каким помышлениям? Какое другое мысленное занятие может быть лучше этого? Самое местопребывание инока, его уединение, его жительство, подобно жительству во гробе, чуждое радости человеческой, учит его, что плач есть его делание. Самое значение имени его призывает и побуждает его к плачу; он именуется сетующим, то есть, преисполненным горести в сердце. Все святые отошли из здешней жизни в плаче. Если святые плакали, и очи их непрестанно исполнялись слез до самого переселения из сей жизни, то кому не плакать? Утешение для монаха рождается из его плача. Если совершенные и победоносные плакали здесь, то как стерпит престать от плача исполненный язв? Имеющий мертвеца своего лежащим перед собой и видящий самого себя умерщвленным грехами, нуждается ли в учении – при каком роде мыслей ему проливать слезы? Душа твоя умерщвлена грехами, повержена мертвой перед тобой та, которая для тебя дороже всего мира: неужели она не нуждается быть оплаканною? Если мы вступим в безмолвие и в нем пребудем с терпением, то непременно можем пребывать в плаче. По этой причине будем непрестанно молиться умом Господу, чтобы Он подал плач. Если будет дарован нам этот дар благодати, лучший и превосходнейший прочих даров, то мы, при посредстве его, войдем в чистоту. Когда приобретем чистоту, тогда чистота эта не отнимется от нас до исшествия нашего из этой жизни"[1120]. Очевидно, что такой плач может родиться только в том, кто имеет ясное понятие о состояниях естества падшего и естества обновленного Крещением. Только тот может восплакать горько и плакать постоянно, кто понимает цену утраченного Дара. "Плач по Боге, – сказал святой Иоанн Лествичник, – есть постоянное чувство болезнующего сердца, ему усвоившееся, – с исступлением непрестанно ищущее того, чего оно жаждет, с напряжением гонящееся за тем, чего оно лишено, и сильно рыдающее во след его"[1121]. Страдальческое ощущение плача должно составить характер кающегося христианина. Оставление плача есть признак самообольщения и заблуждения. Одно христоподражательное смирение может успокоить плачущего; одна любовь во Христе может утешить его, может отереть слезы его, может озарить светом небесного радования лицо его и сердце. Жертвы и всесожжения от падшего естества не приемлются; одна жертва от этого естества, благоугодная Богу: "дух сокрушен" [1122]. Как уклонение от состояния, принадлежащего естеству обновленному, и ниспадение в состояние, принадлежащее естеству падшему, совершается при посредстве оставления деятельности, принадлежащей естеству обновленному, иначе, от оставления жительства по евангельским заповедям, и посредством уклонения в деятельность, принадлежащую падшему естеству – так, наоборот, возвращение от состояния, принадлежащего естеству падшему, к состоянию, принадлежащему естеству обновленному, совершается посредством решительного и полного отвержения деятельности по разуму и воле падшего естества, посредством решительного и полного восприятия деятельности по учению и завещанию Богочеловека. При этом открывается внутренняя борьба в человеке, потому что предшествовавшая покаянию жизнь по собственной воле и разуму лишила человека духовной свободы, предала в плен греху и диаволу. Кающийся усиливается поступать по евангельским заповедям, а грех и диавол, получившие власть, произвольно им переданную предшествовавшим жительством, стараются удержать пленника в плене, в оковах, в темнице! Опытное познание плена через ощущения плена и насилия, опытное познание душевной смерти через ощущение смерти, усиливают и упрочивают плач кающегося. "Борьба эта, – говорит преподобный Марк Подвижник, – междоусобная. Она не извне, и не с братией нашей мы должны бороться. Она внутри нас, и никто из человеков не может вспомоществовать нам в ней. Одного имеем мы помощника: таинственно сокровенного в нас Крещением Христа, непобедимого и не могущего быть подавленным (уничтоженным). Он будет укреплять нас, если мы по силе будем исполнять Его заповеди"[1123]. 3десь Преподобный подвижник не отвергает руководства советами и наставлениями духовных и опытных человеков – нет! Он советует непременно и тщательно прибегать к совету духовных Отцов и братий![1124] 3десь он хочет показать, что невидимое торжество наше во внутренней брани зависит единственно от воли и действия благодати, насажденной в нас Крещением, действующей сообразно нашему произволению, являемому и доказываемому исполнением евангельских заповедей, и сообразно непостижимому изволению Божию о человеке. По этой причине одни, при обильном и постоянном человеческом руководстве, приносят самый скудный плод; другие, услышав самое краткое наставление, в краткое время обнаруживают быстрый успех духовными дарованиями своими. "Знай наверно, – сказал святой Исаак Сирин, – что всякого блага, действующего в тебе мысленно и втайне, были ходатаями Крещение и Вера, которыми ты призван Господом нашим Иисусом Христом на благие дела Его"[1125], а не на мнимые благие дела падшего естества. Кающемуся таким образом вспомоществуют судьбы Божии, как сказал святой Пророк Давид: "Судьбы Твоя помогут мне" [1126]. Промыслом Божиим попускаются кающемуся многоразличные скорби: "егоже любит Господь" , говорит Апостол, "наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет" [1127]. Терпение скорбей с благодарением Богу, с признанием себя достойным скорби, с признанием попущенной скорби именно тем спасительным врачевством, в котором нуждаемся для исцеления, есть знамение истинного покаяния. "Не познающий Судеб Божиих, – говорит преподобный Марк, – идет умом по пути, пролегающему между стремнин, и от всякого ветра удобно низлагается. Кто противится постигающим его скорбям, тот, сам не зная того, противится повелению Божию, а кто принимает их с истинным разумом, тот, по Писанию, "терпит Господа" [1128]. Познавший истину не противится скорбным приключениям: знает, что они приводят человека к страху Божию. Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, приносят вред имеющему благую надежду: если возникнет это воспоминание в соединении с печалью, то им отнимается упование; если же возникнет без печали, то обновляет внутри прежнюю скверну. Когда, ум чрез отречение от самого себя, простотой (несложностью) мысли приобретет надежду, тогда враг, под предлогом исповедания, изображает (в памяти) преждесодеянные согрешения, чтобы возобновить страсти, которые благодать Божия изгладила забвением, чтобы таким образом неприметно причинить вред человеку. Тогда и твердый, ненавидящий страсти (ум) по необходимости помрачится, смутившись воспоминанием соделанных грехов. Если он еще темен и сластолюбив, то непременно умедлит в воспоминании и будет страстно беседовать с приходящими помыслами, так что такое воспоминание соделается не исповеданием, а мысленным обновлением в себе преждесоделанных грехов[1129]. Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, не вспоминай греховных поползновений по виду, но мужественно терпи наводимые за них скорби. Скорби приходят (в возмездие) за прежние грехи, принося всякому согрешению сродное (соответствующее) возмездие. Разумный и ведущий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением приключающихся скорбей. Отвергнув страдания и бесчестие, не обещайся принести покаяния при посредстве других добродетелей; тщеславие и безболезненность умеют служить греху и при посредстве правых дел"[1130]. "Путь Божий есть повседневный крест. Человек, состоящий под особенным промыслом Божиим, познается по тому, когда постоянно посылаются ему Богом скорби"[1131]. "Сила Божия совершается в немощи" [1132] естества падшего, когда это естество стирается в прах Крестом Христовым[1133]. Напротив того, падшее естество может развиваться только при обилии пособий, доставляемых падшим человеческим обществом: при учености, при богатстве, при почестях. Таковы основания и вместе признаки развития падшего естества. В таком развитии своем падшее естество приемлет, как апокалипсическая жена, поклонение[1134] от ослепленного, несчастного человечества, и вступает с ней в блудное сочетание при отречении его от Христа и Святого Духа – может быть, без слов отречения – при отречении существенном, деятельностью, жизнью. По обновлении нашего естества Богочеловеком возвращение человека к своему естеству падшему есть в отношении к Богу прелюбодеяние. Благодать святого Крещения посредством покаяния возводит христианина в духовную свободу, в ту свободу, которую он уже имел при исшествии из купели Крещения. Так больной, после усиленного лечения, начинает чувствовать в себе ту свежесть и те силы, которые он имел до болезни, в состоянии здоровья. Начальной причиной обновления сил не лекарства, а та жизнь, которая вложена Создателем в человеческое естество: лекарства только помогли жизненной силе успешно бороться с болезнью, победить и изгнать болезнь, которая есть ни что иное, как расстройство действий жизненной силы. Покаяние требует более или менее продолжительного времени по разным обстоятельствам, особенно же по воле Божественного Промысла, нами управляющего. Это можно усмотреть из жизнеописаний многих угодников Божиих, перешедших из состояния греховности в состояние святости покаянием. Преподобная Мария Египетская поведала о себе блаженному Зосиме, что она боролась с своими помышлениями и похотениями, как с зверями лютыми, в течение семнадцати лет[1135]. От нашего небрежения о сохранении драгоценного Дара, доставляемого нам Крещением, от деятельности по беззаконному закону падшего естества, власть греха вкрадывается в нас неприметно: неприметно мы теряем свободу духовную. Самый тяжкий плен остается для многих невидным, признается удовлетворительнейшей свободой. Наше состояние плена и рабства обнаруживается для нас только тогда, когда мы приступим к исполнению евангельских заповедей, тогда разум наш с ожесточением восстает против разума Христова, а сердце дико и враждебно взирает на исполнение воли Христовой, как бы на смерть свою и на убийство свое; тогда опытно познаем мы горестную потерю свободы, свое страшное падение; тогда усматриваем всю глубину этого падения, нисходящую до пропастей адских. Не должно приходить в уныние и расслабление от такого зрелища: должно с мужеством и решительностью предаться покаянию, как всесильному врачу, имеющему повеление и власть от Бога врачевать и исцелять все грехи, как бы эти грехи ни были велики и многочисленны, как бы навык к грехам ни был застарелым и укрепившимся. Христос дал Себя нам и вошел в нас посредством святого Крещения, потом утаил Себя в нас, когда мы не представили нашего произволения, чтобы Он обитал в нас и управлял нами, Христос непременно явит Себя в нас, если мы истинным покаянием докажем решительное произволение, чтобы Он обитал в нас. "Се, стою при дверех" , говорит Он, "и толку: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со Мною. Побеждающему дам сести со Мною на престоле Моем, якоже и Аз победих и седох со Отцем Моим на Престоле Его" [1136]. Голос Христов – Евангелие. Порядок, которым кающийся грешник восходит посредством покаяния к святости, преподобный Макарий Великий излагает так: "Хотящий приступить к Господу и сподобиться вечной жизни, соделаться домом Божиим и удостоиться Святого Духа, чтобы получить возможность непорочно и чисто приносить плоды Духа по заповедям Господним, должен начать таким образом: во-первых, он должен твердо веровать Господу, всецело предать себя глаголам заповедей Его, отречься мира во всем, чтобы ум не был занят ничем из видимых предметов (мира), пребывать непоколебимо в молитвах, не приходить в отчаяние (в уныние, безнадежность) при ожидании (замедлении) посещения и помощи от Господа, во всякое время иметь ум непрестанно направленным к Господу. Потом он должен постоянно принуждать себя ко всякому благому делу и ко всем Господним заповедям, хотя бы и не желало того сердце по причине пребывающего в нем греха, он должен насиловать себя к смирению перед всеми людьми, к вменению себя меньшим и худшим всех; он должен не искать себе чести, или славы, или похвалы от кого-либо, как предписано в Евангелии, но всегда иметь перед очами одного Господа и Его заповеди, Ему одному стараясь благоугождать. Он должен принуждать себя также к кротости, хотя бы сердце и противилось тому, по сказанному Господом: "Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим" [1137]. Равным образом он должен быть милостивым, снисходительным, сострадательным, благим, принуждая к тому себя насильно, как сказал Господь: "Будите милосерди, якоже Отец ваш небесный милосерд есть" [1138]. И еще: "Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите" [1139]. И еще: Принуждайте себя: потому что "нуждницы" принуждающие, насилующие себя "восхищают Царствие Небесное" [1140]. И: "Подвизайтеся внити сквозе тесная врата" [1141]. Он должен иметь всегда перед очами смирение Господне, Его жизнь, Его поведение, содержать их постоянно в памяти, как бы образец и пример, не допуская похищения их забвением. Он должен, сколько имеет сил, понуждать себя к непрестанному пребыванию в молитвах, постоянно прося с постоянной верой, чтобы Господь пришел и сотворил его Своей обителью[1142], чтобы наставил его всем Своим заповедям, утвердил в них, да соделается душа его домом Иисуса Христа. Когда таким образом он будет поступать, насилуя себя, при сопротивлении сердца, приучаясь ко всякому благому делу, ко всегдашнему памятованию Господа, ко всегдашнему ожиданию Его во многой благости и любви, тогда Господь, видя такое расположение его и такое благое рачение, как он всегда насилует себя к памятованию Господа и ко всякому благому делу, к смиренномудрию, кротости и любви, как он подклоняет игу (Христову) свое сердце, сопротивляющееся тому, принуждая сердце ко всему доброму – тогда, говорю, Господь изливает на него Свою милость (в известное время), избавляет его от врагов его и от живущего в нем греха, исполняя его Святым Духом. Таким образом он будет, без всякого с своей стороны труда и насилия, исполнять истинно заповеди Господни все и всегда. Правильные же: Сам Господь будет совершать в нем свои заповеди и являть плоды духовные, а человек будет плодоприносить их в чистоте. Но прежде этого надо всякому приходящему к Господу (как выше сказано) принуждать себя к благому, несмотря на сопротивление сердца, в постоянном ожидании с несомненной верой милости Божией; надо насильно принуждать себя, чтобы быть милосердым ко всем, чтобы иметь человеколюбивое сердце, чтобы иметь смирение перед всеми, долготерпение ко всем, не скорбеть душою при изгнаниях и бесчестиях, не жаловаться – по сказанному: "не себе отмщающе возлюбленнии" - понуждать себя и к молитве, когда кто не получил дара ее от Святого Духа. Когда Бог увидит кого так подвизающимся и насильно принуждающим себя к благому, тому дает истинную Христову молитву, утробу милосердия, истинное человеколюбие, кратко сказать: дает ему все духовные плоды"[1143].