Священномученик Аркадий (Остальский) / Мы не должны бояться никаких страданий (21)

О бытии Бога631 Историческое доказательство бытия Божия Когда я обдумывал сегодняшнюю мою с вами беседу, то моему мысленному взору представилась картина, нарисованная гением нашего родного поэта, Пушкина. Представилась мне убогая келия одной из наших обителей. Суровая, серая комната, сводчатый потолок, высокое узкое окно, через которое мрачно глядит тёмная ночь. В углу, пред образом Спасителя, лампада, невдалеке от двери жёсткое ложе. Под окном простой стол, на нём светильник, ровным светом освещающий целые груды книг и свитков, разбросанных на подоконнике, по полкам и подле стола. В тяжёлом дубовом кресле с высокой спинкой сидит старец-инок и пишет свои правдивые сказания. Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судьбу... И захотелось мне, «пыль веков от хартий отряхнув», раскрыть эти свитки и книги жизни и деяний людских, дабы услышать беспристрастный ответ истории на вопрос: есть ли Бог?.. Итак, от нелицемерной истории, от древних глиняных и металлических дощечек, от искусно выделанных пергаментных свитков седой старины и, наконец, от современных нам книг, а также от всякого рода памятников истории постараемся осветить данный вопрос. Как серьёзное изучение истории человечества, так и поверхностное знакомство с ней, даёт нам большие материалы и убедительнейшие доказательства бытия Божия. История человечества есть вместе с тем и история религий, ибо какой бы народ и какую бы эпоху мы ни взяли, всюду вы найдёте веру в Божество. Эта вера есть неотъемлемая принадлежность духа человеческого. На какой бы ступени умственного развития ни стояло человечество, оно всегда стремилось к Богу, к Нему возводило свои очи. Конечно, не все одинаково представляли себе Божество: у кого богом было солнце, у кого страшный зверь пустыни; кто молился Посейдону, сердитому богу морских пучин, кто приносил жертвы Зевсу; одни арфы звенели в честь Аполлона, другие прославляли Изиду; немало было и таких язычников, которые обожествляли даже пресмыкающихся и гадов. Но, несмотря на всё это разнообразие в определении Бога, всюду оставалось одно – вера в то, что есть Бог, Творец мира и человека, промышляющий о своих созданиях. Живший в древности и много путешествовавший Плутарх, писал: «Обойдите всю землю, и вы увидите много во всём различий: вы увидите селения, где нет никаких законов; увидите людей, которые не знают, что такое деньги; встретите города без укреплений и целые племена, не имеющие жилищ; но нигде вы не найдёте стран или народов, среди которых не строились бы алтари и жертвенники, не сжигались бы жертвы и не возносились молитвы к небу»632. И культурный грек, и дикий индеец, и гордый римлянин, и житель Огненной земли – все они чувствовали Бога, к Нему возносили свои молитвы, Ему строили храмы и приносили жертвы. Это явление настолько всеобщее, что является законом человечества. Известный естествоиспытатель и антрополог Картфаж приходит к следующему выводу: «Обязанный по существу моих занятий изучать все человеческие расы, я напрасно искал безБожия у самых низших из них, точно так же, как и у самых высших; я его не встречал нигде, за исключением разве только у отдельных индивидуумов (людей) и в кругах более или менее ограниченных»633. Эти же слова подтверждает лингвист и учёный Вунд. Вот что он пишет: «Иногда утверждали, что есть народы, не имеющие никаких религиозных представлений. Но более тщательное наблюдение даже у самых грубых дикарей открывало такие нравы и обычаи, из которых можно категорически заключать о существовании у них религиозных представлений, хотя и не сходных с нашими. Если же возьмём случаи, где возможно было полное наблюдение, то не только придём к заключению, что нет ни одного народа, который был бы совершенно лишён религиозного чувства, но и заметим, что в религиозных представлениях, при всём разнообразии в частностях, существенное сходство»634. Последнее свидетельство особенно ценно потому, что оно устанавливает тот факт, что вера в Бога есть неотъемлемая принадлежность всех народов и времён, а также ту истину, что, несмотря на различие религий между собою, все они имеют нечто общее – сходство в главном. И это общее есть вера в Бога, создавшего мир и человека, признание у человека души, загробной жизни и т.п. Итак, все исторические народы верили в Божество. Не изменилось положение и теперь. И теперь все народы, живущие в какой угодно части нашего земного шара, веруют в Бога. Если вы предполагаете, что современное богоборчество доказывает противное, то вы ошибаетесь. Посмотрите, кто современные богоборцы. Это, в большинстве случаев, или люди, легко подпадающие под чужое влияние, или юноши и девицы, не имеющие пока ничего установившегося. Как те, так и другие, суть только жертвы бесовского гипноза. А что это так, понаблюдайте их, и вы в этом убедитесь. У этих людей слова «Бог», «Христос» и им подобные вызывают приступы безграничной злобы и ненависти. Что для этих людей мог сделать Христос, несуществующий, за что бы они Его так ненавидели. Очевидно, что та злая сила (диавол), которая овладела этими людьми, хорошо знает, что Христос существует, что Он есть Бог, Освободитель человечества от диавола, поэтому так ненавидит Его, и ту же ненависть к Нему внушает тем несчастным душам, которые предались ей. Итак, современное богоборчество, проявляющееся в столь сильной религиозной нетерпимости, в хулах и ругательствах Бога, в злобе и ненависти к Нему, как раз является доказательством того, что и атеисты веруют в существование Бога. Ненавидят же они Его за то, что Он мешает им жить по их извращённой, злой воле, или, как говорили Спасителю бесы через одержимого ими, за то, что Он «прежде времени» мучит их (Мф. 8:29). Итак, как в глубокой древности и в средние века, так и в наше время можно сказать словами Плутарха: «Нет народов, среди которых не строились бы алтари и не возносились бы молитвы к Богу». Обойдёте ли вы самую культурную часть Европы – вы всюду увидите христианские храмы, всюду услышите хвалу Христу и ощутите аромат кадильного дыма. Возьмёте ли крылья аэроплана и перенесётесь в ещё более передовую и культурную часть мира – Америку, и там также горят лампады и свечи, играют органы и поют хоры хвалу Богу. Ни свет знания, ни научные и технические достижения не уничтожили веры в Божество. Правда, и теперь, как и прежде, разные люди по-разному представляют себе Бога, но вся вселенная знает и чувствует, что есть Бог, Творец мира, и что не «человек создал Бога», а Всемогущий Господь единым Своим словом создал и эту песчинку, которая величаво и гордо именует себя «человеком» и «царём» земли. А если это так, если все люди и во все времена верили в Бога, то это есть могучее и неопровержимое доказательство бытия Божия. Ибо не может быть, чтобы то, что всегда и всеми было признаваемо, было ложно и ему в действительности ничто не соответствовало бы. Ещё Фома Аквинат сказал: «В чём все согласны, то не может быть ложным»635. Часто веру в Бога считают заблуждением, которого люди могут держаться только до тех пор, пока они некультурны и необразованы. Но мы видим обратное: тогда как многие суеверия и заблуждения исчезли, вера в Бога не уничтожилась. Бога признают и Ему молятся не одни простолюдины, но и учёные, и даже весьма известные и великие учёные. Но и, кроме того, вера в Бога никак не похожа на заблуждение. Самое название -"заблуждение» – показывает, что люди, находящиеся в нём, не стоят на правильном пути, а блуждают. Если эти заблуждения касаются чего-либо несущественного, то и блуждание человека бывает не столь очевидным. Но если эти заблуждения касаются жизни, то они на человека кладут отпечаток растерянности, тоски, уныния и отчаяния. Когда же человек освобождается от заблуждений, тогда он выходит как бы из мрака к свету. Теперь посмотрите на веру в Бога, сравните её с неверием и суевериями, и вы увидите, что она даёт человечеству: мрак или свет, блуждание или стойкость, отчаяние или счастье. Вот перед вами больница. На жёсткой кровати лежит исхудалая, слабая больная. Уже второй год, как потеряла она возможность двигаться, ноги отнялись у бедняжки, ни встать, ни сесть, ни повернуться. Страшные боли во всём теле, которое, как плеть висит на подвязанном к изголовью кровати полотенце. Сколько мук и страданий написано на этом исхудавшем лице, но и сколько ласки, света и тепла видится в этих больших скорбных глазах. Она не ропщет, не раздражается, ко всем ласковая, приветливая. За всякую мелочь благодарит, всякому проявлению любви и участия радуется, всё терпит, всё переносит. И около неё разливается тепло, мир и покой... Что даёт ей силы быть столь терпеливой и делает её ласковой, кроткой, приветливой?.. Вера и только вера... Когда-то она не знала Бога и тогда была другой; но теперь, когда Господь посетил её болезнью, здесь, во время этих страданий, она познала Христа, и мир снизошёл в её сердце. И теперь в молитве к Богу она черпает силы терпеливо страдать, не роптать, быть кроткой, приветливой и всех любить... А вот рядом с ней другая больная. Водянка мучает её. Нервная, раздражительная, злая, она и сама не имеет покоя и других лишает его. Ей никто не угодит. Все в её глазах «злые эгоисты», «негодяи», всем она шлёт пожелания «провалиться сквозь землю», «чтобы и вам также заболеть» и т.п. Её глаза мечут искры, её хриплый голос или кого-то пилит, или ворчливо раздаётся по палате... Кто она и почему такова?.. Это – несчастная, бедная душа, которая отошла от Бога, потеряла веру в Него и ни в чём не находит успокоения в своей болезни... Но оставим больницу и перенесёмся на любую улицу современного нам города. Вот перед нами бедный подвал большого дома. Молодая мать, уложив спать малых детей, с работой в руках ожидает мужа... Вспоминается ей, как десять лет тому назад также с работой сидела она у окна, только не здесь, в сыром подвале, а дома, у себя в деревне; как впервые увидала тогда она того, кто стал её мужем, увидала... и полюбила его своим юным сердцем... О, что за прекрасное было то время... Но быстро, как ясный денёк, промчалось оно... и спустилась мрачная ночь... Муж стал пить, бить жену и детей, потеряв заработок, начал всё таскать из дому и каждый вечер пьяным приходить домой... Вот и теперь ждёт она его, чутко прислушиваясь ко всякому шороху на дворе. С лаской, без упрёков встретит она пьяного мужа, разденет, уложит его. Он будет ворчать, ругаться, а иной раз и побьёт её, а она всё снесёт терпеливо, оберегая его, как ангел-хранитель. Соседки, видя её тяжелую жизнь, не раз советовали ей «бросить изверга, да зажить, как все», но жена-страдалица отвечала: «Жаль мне его; погибнет он без меня...» И соседи удивлялись ей – глупой бабе. «Не понимает, где счастье её», – говорят о ней, намекая на её молодость, а она терпеливо несёт свой крест и внушает детям любить больного, но доброго папу и молиться о нём... Где черпает силы эта жена-мученица, откуда у неё столько любви и всепрощения, кто её подкрепляет?.. На эти вопросы вы получите ответ, когда ночью во время сна мужа и деток незаметно проберётесь в её квартиру... В углу, у старой родовой иконы, которою мать десять лет тому назад благословила на новую жизнь дочь свою, у этой иконы, слабо освещённая светом лампады, стоит на коленях она... Вперив глаза на лик Богоматери, она ничего не говорит, ни о чём не молит, ничего не просит. Слов не слышно, но высоко вздымается грудь её, и слеза за слезой скатывается по щекам... Она молится не словами, а душою... Вопли её души, муки её сердца в бессловесной молитве доходят до Престола Божия... Вот эта тихая ночь, когда все улягутся, этот дивный образ с лампадкой, и, самое главное, – эта горячая молитва, во время которой страдалица вся уходит ко Господу, – вот что подает ей силы. «Вера твоя спасла тебя», -сказал некогда Спаситель (Мф. 9:22; Мк. 5:34; 10:52; Лк. 7:50; 8:48; 17:19; 18:42). Да, вера и только она спасает и эту жену. Вера в Спасителя, пострадавшего за людей, даёт силы и этой невинной страдалице безропотно нести свой тяжёлый крест, прощать мужа-изверга и вместе с детьми молиться о «добром, но больном папе»... Но посмотрите, какой содом и гоморра подымаются у соседки, жены сапожника, муж которой пришёл также пьяным сегодня. Квартира её оглашается криками, ругательствами, проклятиями. То слышатся удары кулака, то звон разбиваемой посуды, топот ног, стуки в дверь и, наконец, бьются окна, открываются двери и с криком: «Караул, спасите», – выбегают оттуда... Что делается здесь?.. Пьяный муж бьёт свою жену... Но, ведь, и в первой квартире пьяный муж. Почему же там покойно, а здесь такой скандал и ужас?.. Потому, что в первой семье жена – христианка, а во второй – неверующая в Бога, не уступающая ни в чём мужу, бранчливая, злая... Много, много можно было бы нарисовать вам подобных картин из жизни, дабы вы по опыту познали, что даёт людям вера в Бога, и чего лишает их атеизм. Скажите же теперь по совести, могут ли заблуждения сравняться с верой. Где вера – там свет, мир, радость и счастье. Вера в Бога облагораживает человека, она даёт смысл всему его существованию; в ней он черпает силы в бедах, несчастиях и неудачах; она проливает бодрость в душу больного, она укрепляет невинного страдальца, она утешает печального, она подымает падшего... Совершенно обратное действие производит атеизм. Где он появляется, там мрак, скорбь, озлобление и несчастье... Мы уже на двух примерах видели его плоды. Жизнь же нам на каждом шагу являет их во множестве. Иногда достаточно только посмотреть в лицо человека, чтобы сказать, что он атеист. Мрачное или нагло-холодное лицо, быстро бегающие или сурово-глядящие глаза, хмурые брови, опущенная голова, отрывистая, резкая речь – это обычные черты атеизма, налагающего свою печать на жертвы свои... Сами атеисты не могут скрыть тех внутренних мук и того душевного разлада, которыми природа мстит им, особенно вначале, когда они решаются порвать с религией. Всякому известно, что такое религиозная борьба, религиозные сомнения, а психиатрия говорит, что часто борьба человека с верою доводит последнего до психических заболеваний. Недаром великий знаток души человеческой, Достоевский, атеистов ставит на одну доску с ненормальными людьми. Его типы, такие как Иван Карамазов (в «Братьях Карамазовых») и Кириллов (в «Бесах») ужасом наполняют душу читателя. Да и действительность нам говорит то же самое. Не мир и душевный покой глядят через глаза безбожника, а плохо сдерживаемые страдания, неудовлетворённость, разочарование и недовольство всем и всеми. Я уже не говорю о том, каким делается атеист, когда им овладеет страсть и помутится его рассудок, как это бывает во время мести, злобы, ненависти или в гордости. Но и без этого несладка жизнь безбожника. Если бы не вино, карты и прочее, что туманит его рассудок, то не справиться бы ему со своей душевной тоской, и концом его было бы сумасшествие или самоубийство. Здесь ищите разгадку многих трагедий, вроде самоубийства безбожника Немоевского, написавшего известную книгу «Бог Иисус». Дожив до старости, он отравляет свою жену-старуху и сам идёт за ней тем же путём. Да и чем может жить человек неверующий, когда всё разрушающая старость крепко ухватит его своими цепкими руками; может ли он тогда продолжать своё существование, когда видит себя разлагающимся трупом, и внутри себя ничего, кроме отрицания, кощунства и зла не чувствует... И кончается тем, что то самое зло, которое всюду он сеял, тяжёлым камнем ложится на него самого и задавливает его. История также свидетельствует и о том, что религии нельзя уничтожить. Сколько времени существует мир, столько же живет в нём и вера в Бога. Диавол несколько раз подымался через людей на борьбу с Богом и стремился искоренить в мире любовь и веру в Бога, но эти попытки никогда не увенчивались для врагов веры успехом. Пошумят они, натворят в мире немало зла, а вера от этого не только не уничтожается, а ещё более укрепляется. В гонениях она, как золото в горниле, очищается и делается более ценной, блестящей и ярче сияет. Особенно это видно на христианстве. Чего ни делал диавол, каких сил не воздвигал он против юной религии Распятого, и ничего сделать не смог. Ни римские легионы, ни еврейский синедрион, ни философы тогдашнего языческого мира, ни жрецы, со всем своим влиянием и могуществом – ничто не могло остановить роста христианства. Подумайте беспристрастно об этом. Не чудо ли из чудес самое распространение христианства. Забудьте всё то, что вы теперь знаете о христианстве, перенеситесь в глубокую, седую древность, девятнадцать веков тому назад, и посмотрите на события, как тогдашний житель, современник Апостолов... Вот двенадцать галилейских рыбаков, людей из низкого класса, неучёных и даже необразованных, несут миру новое учение и надеются им перевернуть весь мир. Своей проповедью они хотят всех людей – и богатых и бедных, и властителей и рабов – сделать братьями, все существующие языческие религии с их многочисленными богами, с которыми сжились миллионы людей, уничтожить, и на место их поставить поруганного Распятого Иисуса и Его Евангелие; умы и сердца всех людей отвратить от земной жизни и направить к вечной, загробной... Не безумие ли это, не смелость ли, граничащая с дерзостью... Недаром Апостол говорит, что «слово о кресте (страдании) – для погибающих безумие» (1Кор. 1:18). Но ещё большим безумием должны были казаться им надежды Апостолов одним словом проповеди покорить весь мир и привести его к подножию Креста Христова. Однако прошли века, и перед Распятием смиренно склонили свои колена могучие правители и гордые философы. Весь мир признал над собою власть Господа Иисуса. А это о чём свидетельствует? Где христианство взяло эту силу? В чём его победа? Почему огонь костров, так часто зажигавшихся в садах Нерона и уносивший от мира сего тысячи христианских мучеников, не мог уничтожить Христовой Церкви? Почему никакие пытки и муки не устрашали святых исповедников и они, презрев всё земное, бесстрашно пополняли собою ряды святых мучеников?.. Только один ответ может быть на все эти вопросы. И ответ этот дан Самим Господом Иисусом Христом: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16:18). Если христианство, которое девятнадцать веков тому назад было мало и незначительно, как зерно горчицы, теперь подобно огромному дереву, ветви которого покрывают собою весь мир, то единственное объяснение этому явлению может быть только то, что Христос, обещавший Своей Церкви будущность, мощь и несокрушимость, есть истинный и всемогущий Бог. Каких усилий к уничтожению веры в Бога ни прилагали бы атеисты, – все они разобьются о волю Того, Кто сказал: «врата ада не одолеют её...» Итак, как само зарождение христианства, так и распространение его в разных странах, живучесть и мощь его суть неопровержимые доказательства того, что христианство есть истинное откровение Бога и уничтожить его никто не может, ибо «если Бог с нами, то кто против нас» (Рим. 8:31)... Немало фактов рассказывает нам история о поразительных превращениях гонителей и хулителей в исповедников Христа, о том, как те, кто ещё недавно были в лагере врагов веры, вдруг изменялись в корне и делались проповедниками христианства и умирали за него. Всему миру известна история с Савлом из Тарса, гонителем христиан. Чтобы вы могли яснее представить себе всю необычайность обращения Савла, ревностнейшего Апостола, напомним вам, что Савл был весьма образованный человек, происходил из лучшей еврейской семьи, имел звание римского гражданина и в довольно молодом возрасте уже пользовался доверием власть имущих. Кроме того, как «ревнитель отеческих преданий», убеждённый и ревностный иудей по религии, он был непримиримым врагом христианства и гонителем верующих во Христа. И вдруг, в то самое время, когда он ехал в Дамаск с намерением заключать под стражу христиан, с ним происходит перерождение: Савл – гонитель делается верным рабом Христовым, смиренно просит у Анании крещения и перед своими единоверцами выступает, как проповедник Божественности и Воскресения Христа. Конечно, ему приходилось не раз слышать возражение евреев: «Ведь ты ещё недавно говорил, что Иисус из Галилеи обманщик, враг отеческих преданий, богоотступник, нарушитель закона Моисеева, что Его память нужно стереть с лица земли, – как же ты теперь говоришь совершенно обратное: утверждаешь, что Он обещанный пророками Мессия и Он воскрес из мертвых. Когда ты говорил правду – тогда или теперь?..» Несомненно, на подобные вопросы Павлу приходилось отвечать немало раз. И ответ его всегда был один и тот же: «Христос распятый, погребенный, воскресший из мертвых и вознесшийся на небо, явился мне и обратил меня». И это говорил не какой-нибудь некультурный израильтянин, а высокообразованный человек, который истину своих слов доказал переменой своей жизни, потерей всего своего прежнего благополучия, страданиями и мученической смертию за Господа Иисуса Христа. А такому человеку, который от проповеди не имел никакой выгоды, жил от заработка по деланию палаток, за проповедь претерпел мучения и перед самой смертью говорил то же, что говорил и раньше, – невозможно не верить. Итак, верьте Апостолу Павлу, что Христос, распятый и воскресший, есть истинный, вечный и всемогущий Бог. История знает не одно только Савлово обращение. Немало занесла она на свои страницы и других подобных повестей неожиданного превращения гонителя или хулителя Христова в исповедника и мученика за Него. Среди многих таких случаев особенно поразительно обращение римского комедианта Генеза. Это было в 304 году при императоре Диоклетиане... На сцене идёт комедия, высмеивающая христиан и их таинства. Посреди сцены стоит купель с водой, а подле неё лежит Генез, изображая собой больного, просящего у христианского Епископа крещения. Тут же и другой комедиант в одежде Епископа. Вся эта комедия сопровождается кощунственными шутками комедиантов и одобрительным хохотом толпы язычников... Подходит момент крещения. Со смехом и издевательствами Генез погружается в воду... погружается... и замолкает... Проходит минута – две... Публика с любопытством следит за своим любимцем, столь остроумным и находчивым... А он молчит... Ему подсказывают роль дальше, ему кричат... а он молчит... Ему велят выйти из воды и продолжать комедию... а он всё молчит... Наконец, он выходит из купели крещения, но совершенно другим. Не видно улыбки на его лице, не видно смеха, шуток, кощунства... Серьёзно и торжественно обвёл Генез своим взором амфитеатр и, видя перед собой императора и множество людей, стал говорить, но не роль свою, не то, что полагалось ему по программе, а совершенно другое, неожиданное ни для кого. «Император, благородные патриции, граждане и все зрители, – начал Генез, – не буду я более кощунствовать, не буду более насмехаться над христианами, потому что отселе и я христианин.» В это время поднимается шум и крики: «Безумный. Уведите его…» «Нет, я не безумный, – продолжал Генез, – я был безумным, когда кланялся бездушным истуканам, а теперь я стал мудрым. Я безумствовал в то время, когда вместе с вами ругался над Господом нашим Иисусом Христом и кощунствовал над Его святым таинством, а теперь я познал своё безумие и здесь, на арене этого театра, прошу у Тебя, Господи, прощения за моё безумие.» Ему не дали дальше говорить; крики: «Безумный! Смерть ему! Уведите его!» – заглушили его голос... Диоклетиан дал знак, и толпа утихла. Император обратился к Генезу и сказал: «Безумный, вероятно, ты потерял рассудок, что так говоришь. Уберите его, и пусть продолжают комедию; народ хочет зрелищ...» «Зрелищ! Зрелищ! – закричала толпа. – Смерть Генезу!.. Смерть хулителю отеческих богов!..» И взоры всех обратились к ложе весталок... Минута ожидания... Все следили за рукой служительницы великой богини... И эта рука медленно опустилась книзу. За нею опустились руки императора и царедворцев – и театр огласился рёвом обезумевшей толпы: «Смерть изменнику!.. Смерть Генезу, хулителю отечественных богов!..» И пал под мечом воина, здесь же, на сцене, новый исповедник Христов, бывший комедиант Генез. То место, на котором несколько минут тому назад кривлялся комедиант, кощунствуя и насмехаясь над Христом, стало купелью крещения в собственной крови святого исповедника и местом прославления истинного Бога. Язычники ещё раз в неистовстве прокричали: «Смерть изменнику», а ангелы взяли душу святого мученика и, вознося её ко Престолу Всевышнего, воспели: «Слава в вышних Богу, дивными путями обращающего к Себе грешника»... Чем объясните это обращение?.. Что могло побудить кощунника, комедианта-язычника, так неожиданно обратиться в христианина и своё обращение запечатлеть мученическою смертию?.. Никакие догадки и предположения не дали бы ответа, если бы сам Генез перед смертью не сказал, что когда его погружали в воду, он увидел ангела Божия, в воде крещения смывающего его грехи, записанные в особой книге, которую держала над купелью невидимая рука. Вот что так поразило и изменило Генеза. Тут он познал, что Христос есть истинный Бог и в крещении смывает наши грехи. Вот почему Генез уже сам ищет страданий, совесть требует от него, чтобы он в том же самом театре, где раньше кощунствовал, теперь проповедал Иисуса Господом и пострадал за Него. Разве это обращение не служит доказательством бытия Божия?.. Если бы не было Бога, то кто явился бы Генезу, переродил его, дал ему в мгновение ока новый взгляд на мир, вложил бы в его душу новые чувства, а в ум новые мысли, влил в него дерзновение и неустрашимость перед лицом смерти... Точно также неожиданно, в продолжение одной только ночи, обращается ко Господу Евдокия (память её 1 марта636). Выросшая в самарянском расколе, развращённая в высшей степени, она в несколько часов познаёт Бога и из безнравственной гордой язычницы делается смиренной рабой Божией и великой подвижницей. Всем известно обращение Марии Египетской, которая в несколько минут познала всю бездну своего порока, восхотела подвига, и, порвав всякую связь с миром, удалилась в пустыню, где и прожила более сорока лет в великих подвигах. Нельзя этих и подобных им обращений объяснить ничем иным, как призывом Божиим к Себе своих рабов, ибо слишком уж греховна была их прежняя жизнь, не могли они во время её думать о спасении души и подвигах. Но в ту минуту, когда Бог явился им, они так сильно почувствовали свою греховность, что в несколько минут решаются изменить в корне свою жизнь и из неверующих во Христа делаются покорными рабами и слугами Его. Замечательный случай внезапного обращения ко Господу описан профессором Джемсом. Действующим лицом здесь был французский еврей, Альфонс Ротисбон, а происшествие имело место в Риме в 1842 году. Ротисбон был атеист и к христианству относился весьма отрицательно, а брата своего за принятие крещения и сана католического священника он невзлюбил до того, что не мог его терпеть. О своём обращении в христианство Альфонс Ротисбон пишет следующее: «Если бы в то время (в день обращения) кто-нибудь сказал мне: «Альфонс, через четверть часа ты уверуешь во Иисуса Христа, как в твоего Господа и Спасителя; ты падёшь ниц перед алтарём убогой церкви и положишь ногу католического священника себе на грудь; проведёшь карнавал в школе иезуитов, чтобы подготовиться к принятию крещения, готовый отдать жизнь за католическую веру; откажешься от кафедры, от надежд, от любимой невесты, если это будет нужно, от семьи, от близких людей, от привязанности к еврейскому народу; у тебя не будет других желаний, кроме жажды следовать за Христом и нести Его крест до смерти», – если бы, говорю я, какой-нибудь пророк пришёл ко мне с такими предсказаниями, я бы подумал, что безумнее него может быть только тот, кто поверил бы его бессмысленному пророчеству. Однако, теперь это безумие моя единственная мудрость, единственная радость... Выходя из кофейни, я встретил коляску господина Б. Он остановил экипаж и предложил проехаться вместе с ним, но попросил подождать, пока он выслушает службу в церкви. Вместо того, чтобы ожидать в экипаже, я вошёл в церковь с целью осмотреть её. Она оказалась бедной, маленькой и почти пустой; кажется, что кроме меня в ней никого не было. Ни одно произведение искусства не привлекло моего внимания, ни одна мысль не шевелилась во мне, и я равнодушно оглядывал внутренность церкви... Но вдруг всё пропало, исчезла вся церковь, и я больше не видел ничего... вернее, я видел одно... Господи, как смею я говорить об этом? Человеческие слова не могут выразить невыразимого. Всякое описание, как бы возвышено оно ни было, может лишь оскорбить невыразимую истину. Я лежал ниц на земле, обливаясь слезами, и сердце мое трепетно билось, когда Б. вновь вызвал меня к жизни. Я не был в состоянии отвечать на вопросы, которыми он осыпал меня. Наконец, я нашёл в себе силы взять медальон и поцеловать изображённый на нём образ сияющей благодатию Богородицы, вложив в этот поцелуй всю мою душу. О, это была Она, это была Она! (Видение, представшее в церкви в минуту обращения, был образ Богоматери). Я не знал, где нахожусь, не знал, Альфонс ли я или другой человек. Я знал только, что я изменился и чувствовал себя другим человеком. Я искал себя в себе и не находил. В глубине души я ощущал величайшую радость; я не был в состоянии говорить и даже не хотел объяснить себе, что произошло со мной. Но я почувствовал в себе торжественный и святой голос, велевший мне призвать священника. Меня подвели к нему, и только после прямого приказа с его стороны я смог кое-как говорить, преклонив колена и с трепетом в сердце. Я не мог дать себе отчёта в той правде, познание которой я обрёл и в которую верил. Я знал только, что в одно мгновение пелена спала с моих глаз, и не одна пелена, а целое множество их, которые закрывали от меня свет. Я как бы вышел из гробницы, из бездны тьмы живым и невредимым. Но я плакал, ибо на дне пропасти видел то жалкое состояние, из которого меня спасло безграничное милосердие Бога. Как я пришёл к этим новым прозрениям, я не знаю. Знаю только одно, что я вошёл в церковь, окутанный тьмою, а вышел из неё, озарённый светом. Происшедшую во мне перемену мог уподобить только пробуждению от глубокого сна, и себя могу сравнить со слепорождённым, глаза которого внезапно открылись и узрели Божий день. Всё это совершилось внутри моего духа; эти впечатления, более быстрые, чем мысли, потрясли мою душу, перевернули её и как бы направили в другую сторону, к иным целям, к иным путям. Я выражаюсь плохо и неясно. Но захочешь ли Ты, Боже, чтобы я передавал бедными и нечестивыми словами те чувства, которые могут быть поняты только чувством»637. Разве эти и им подобные факты мгновенного обращения от неверия к Богу, от греха к чистоте, от богоборства к апостольству, от кощунства к исповедничеству не являются доказательствами бытия любвеобильного Бога, так могущественно притягивающего к Себе своих избранников, не хотящего смерти грешников, но обращения их и спасения... Не менее красноречивыми и убедительными проповедниками бытия Божия являются страдальческие подвиги святых христианских мучеников. Нередко та самая языческая толпа, которая требовала смерти христиан, видя их непостижимое терпение и чудеса во время мучений, восклицала: «Велик Бог христианский». Даже такой богоборец, как Юлиан Отступник, который не верил в Божество Иисуса Христа, кощунственно смеялся над Ним, и он вынужден был сказать перед смертью: «Ты победил, Галилеянин»... Но кто мог дать святым мученикам ту силу, которой они победили мир. Кто воодушевлял их на подвиги и делал в муках и терпении столь великими, а в любви и всепрощении столь прекрасными... Не сравнивайте их с борцами за политические идеи, ибо те так далеки от первых, как земля от неба. В то время, как борцы за идею чаще всего умирают во вражде, с ненавистью к своим противникам, завещая своим преемникам месть, злобу и борьбу, – христианские мученики отходят на тот свет с улыбкой на устах, со светлыми лицами и с молитвой за своих мучителей. Разница в этих настроениях столь велика, что и сравнивать этих людей нельзя. Да и когда и кого так мучили, как христиан... Одно представление об этих пытках наполняет душу ужасом и трепетом. Вот св. Анастасий, повешенный на дереве за руки, с огромным камнем, привязанным к ногам; а вот св. Тимофей, висящий вниз головой с камнем на шее; св. Григория обувают в железные сапоги с гвоздями, проходящими сквозь ноги, и под ударами палок влекут по улицам; а св. Каллиника замуровывают в стене, где он задыхается от недостатка воздуха; дивных супругов Адриана и Наталию бросают в ров, кишащий страшными гадами; а у св. Анастасии отрезают язык, груди, вырывают ногти, отрубают руки и ноги и после этого отсекают голову... Не хватило бы времени перечислять все те страдания, которым подвергались святые мученики. И, несмотря на все эти пытки и страдания, всюду они являли примеры поразительного терпения и стойкости. Начиная от сильных мужей, кончая старцами и детьми, они дерзновенно и смело стояли перед своими мучителями, безбоязненно обличали их жестокость и неверие, и проповедовали Христа... Кто, как не Бог, мог так укреплять святых исповедников?.. Если бы не было Бога, могли ли быть столь стойки Его проповедники?.. Да и возможно ли допустить, чтобы целые сотни тысяч людей страдали и умирали за несуществующего Бога?.. Конечно, нет... Одно только существование многочисленных сонмов христианских мучеников свидетельствует о существовании Бога... Даже жестокие и кровожадные язычники первых веков в настроениях мучеников видели доказательства бытия Бога и истинности христианства. Нередки случаи, когда сами зрители, среди душераздирающих пыток, учиняемых над христианами, во всеуслышание заявляли: «и мы христиане», – и тут же, на сцене театра или на арене цирка полагали жизнь свою за Христа... Неизгладимыми письменами свидетельствует история и о том, что не только нельзя уничтожить веры Божией, но нельзя безнаказанно и гнать христиан. Если мне возразят, что теперь Бог не наказывает кощунников и явных врагов своих, то в ответ на это я укажу на слова Св. Писания, что «Бог не хочет смерти грешника, но чтобы тот обратился и был жив"(Иез. 18:23). Не поразил Господь и тех людей, которые распинали Спасителя мира. Терпит Он, долго терпит, но для вразумления людей и для того, чтобы явить Себя тем, кто способен видеть следы Его правосудия, Он в то время, когда признаёт то благопотребным, «милуя наказывает и наказывая милует». Не простым случаем и совпадением является то обстоятельство, что главные виновники первых и бесчисленных гонений, воздвигнутых на христиан, погибли или неестественною смертью, или же в плену и позоре. Кто не знает злого, безумного Нерона, свои сады освещавшего «живыми факелами» из христиан, обмотанных паклей и облитых горючими жидкостями. И кому неизвестно, как этот же гордый до обожествления себя деспот взбунтовавшейся толпой подданных был свергнут с престола и, как последний из рабов, был пронзён мечом своего слуги... Следующий за ним, и не уступивший ему в жестокости, император Домициан был взят в плен и жестоко умерщвлён. Не избег суда Божия и Декий, хулитель истинного Бога, замучивший много св. исповедников Его; он был лишён должного погребения; прежде чем разыскали труп его после одного из сражений, хищные птицы и звери уничтожили его... Валериан был взят в плен персами. Здесь долго он исполнял постыдную обязанность: нагибать свою спину и подставлять её вместо ступени персидскому царю всякий раз, как тот садился на коня. После же его смерти с тела его содрали кожу и повесили на позор римлян. Диоклетиан, в царствование которого особенно тяжело было христианам, впал в тяжкую болезнь, лишился разума и сам себя уморил голодом. Максимин Геркулий, отказавшись от престола, отравил себя ядом. Главный виновник десятого гонения, Галерий, скончался в страшных муках. Ещё при жизни тело его сделалось седалищем и пищей многочисленным червям, которые в разных местах его тела проедали кожные покровы и выходили наружу. От этого всё тело императора было покрыто струпьями и ранами. Смрад от гниения далеко распространялся, и трудно было найти человека, который добровольно согласился бы ухаживать за несчастным. В страшных мучениях, съедаемый червями, скончался этот порфироносный враг христианства. Не избег гнева Божия и Максимин Дай, споспешник и преемник жестокостей Галерия. Оставленный всеми своими приближёнными, он решился на самоубийство, принял яд и четыре дня терпел ужаснейшие физические мучения, сопровождавшиеся при том ещё явлением ему Господа Иисуса Христа, угрожавшего ему Своим правосудием. Разве это простые случаи и совпадения... Нет, это факты, говорящие сами за себя, неумолкаемо проповедующие как бытие Божие, так и ту истину, что «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6:7). Кончаю свой труд. Кончаю не потому, что не имею уже больше чего сказать. Нет, вопрос, взятый нами для обсуждения столь серьёзный, и доказательства бытия Божия в таком обилии рассыпаны по всему миру, что не хватило бы ни времени, ни средств для того, чтобы всё сказать. «Небеса проповедают славу Божию, и о делах Его вещает твердь» (Пс. 18:2). И беспредельная глубина небес, и бездна морей, и наша планета – Земля, и последняя былинка на ней – всё это постоянные и неумолкаемые проповедники бытия Божия, Его могущества, премудрости и благости. Человек, который не живёт только животными интересами, который не предался служению сатанинской гордости или чувственности, но имеет отверстыми очи и уши своего духа, этот человек слышит голос Божий, чувствует Его дыхание и видит следы Его десницы. Взглянет ли он в голубую лазурь беспредельного неба – он чувствует Творца и Промыслителя этих надзвёздных миров, в виде светящихся точек рассыпанных Им по необъятному пространству. Спустится ли он к земле и всмотрится в самую обыкновенную полевую траву и цветы в их роскошных нарядах, благоухании и красоте, – он видит Источника красоты, весь мир украсившего одним всемогущим Своим словом: «да будет». Прислушается ли он к вою бури и громовым раскатам – в них он слышит гимн в честь своего Творца; в шелесте листьев и пении птиц ему чуются дивные звуки, вторящие ангелам, славословящих Господа. Другими словами, на всяком месте, на всяком шагу незагрязнённой грехом и страстями душе слышится голос Бога, гимн, пение и славословие Ему. Пусть же к тем мириадам разумных существ, которые славят Бога у Его Святого Престола на небеси, и к тем верным рабам Его, которые здесь, на грешней земле, славословят Его, прибавится и этот мой немощный и слабый труд, как дань хвалы, благодарения, преклонения и славословия Его Величеству, Премудрости и Благости. Слава Тебе, Господи, сотворившему вся...