С.С. ТАТИЩЕВ / ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР ВТОРОЙ (69)

По вопросу о народной школе Комитет хотя и признал, что духовно-нравственное развитие народа, составляющее краеугольный камень всего государственного строя, не может быть достигнуто без предоставления духовенству преобладающего участия в заведовании народными школами, но в то же время нашел, что «полное повсеместное подчинение народной школы православному духовенству представляется ныне на практике затруднительным», а потому и ограничился тем, что, поставив достижение этого «целью согласованных стараний Министерства народного просвещения и духовного ведомства», выразил мнение, «что при значительной потребности в народных школах, при практической невозможности, чтобы само преподавание в них лежало исключительно на обязанности сельского духовенства, и, наконец, при большом числе местностей, населенных неправославными и даже нехристианами, — оканчивающие курс в учительских семинариях найдут себе занятия, соответствующие их назначению». В заключение Комитет министров высказал пожелание, чтобы изысканы были средства к улучшению материального положения сельских священников и чтобы духовное ведомство всемерно облегчало способы к восстановлению исподволь упраздненных за последние годы самостоятельных приходов.12 Такова была совокупность мер для борьбы с крамолою, проектированных Особым Совещанием и в несколько измененном виде поднесенных Комитетом министров на утверждение государя. Из них весьма немногие были осуществлены своевременно, бóльшую же часть опередили события, и они не вышли из области предположений. К числу первых относится обнародованный в «Правительственном Вестнике» циркуляр Министерства внутренних дел губернаторам, объявлявший по особому государя императора повелению, «что ни теперь, ни в последующее время никаких дополнительных нарезок к крестьянским участкам не будет и быть не может»,13 а также высочайшее повеление о предоставлении министру народного просвещения права и впредь, до утверждения нового общего устава университетов, издать инструкцию для университетской инспекции с присовокуплением правил о даровании разных льгот, пособий и стипендий.14 Между тем генерал-губернаторы широко применяли свои чрезвычайные полномочия к подавлению социально-революционного движения. Ими издан длинный ряд обязательных постановлений о разных предметах, состоящих более или менее в связи с этим движением, с установлением крупных денежных штрафов за их нарушение. Постановления эти устанавливали: строгое наблюдение за своевременною и точною пропискою видов, а в столицах — постоянное дежурство дворников; правила ношения, хранения и продажи оружия; правила о продаже легковоспламеняющихся и взрывчатых веществ, о надзоре за типографиями и т. п. Усиленные обыски и аресты производились среди лиц, заподозренных в соучастии со злоумышленниками; большая часть арестованных высылалась из Петербурга и университетских городов под надзор полиции в разные местности. Всех высланных генерал-губернаторами административным порядком насчитывалось 575 лиц, из них 3 в Западную и 127 в Восточную Сибирь. Уличенные в виновности предавались военному суду. В продолжение 1879 года казнено 16 человек, сослано в каторгу 66. Невзирая, однако, на всю строгость преследования, а равно на то что некоторые из коноводов движения на юге попали в пуки правосудия и понесли заслуженную кару, само движение не только не ослабевало, но развивалось и проявлялось с новою силою. Так, в июне произведено дерзкое похищение из Херсонского казначейства 1 580 000 рублей. Впрочем, большая часть похищенных денег, более полутора миллионов, была найдена и виновники все задержаны, преданы суду и осуждены. Тем не менее, главные вожаки и организаторы движения все еще ускользали от преследования и при помощи ложных имен и фальшивых паспортов свободно разъезжали по России. В последних числах июня назначен был в Воронеже годовой съезд членов партии «Земля и воля», мало-помалу сплотившей в одно сообщество рассеянные по всему пространству России социалистические кружки. На съезде предполагалось обсудить как цели, преследуемые «партиею», так и средства и способы к ее осуществлению. Большинство участников склонялось в пользу исключительно социального переворота, помимо переворота политического, а потому восставало против политических убийств, как не ведущих к цели. Но в среде сообщества выделялось несколько человек, настаивавших на политическом перевороте как на необходимом условии свободного и успешного распространения социалистических начал в русском народе. Прежде чем отправиться в Воронеж, социалисты, придерживавшиеся последнего взгляда, собрались в городе Липецке, Тамбовской губернии, и там совещались в продолжение четырех дней, с 17-го по 21-е июня. Число лиц, съехавшихся в Липецке, не превышало пятнадцати человек, мужчин и женщин, но то были самые решительные из коноводов революции, отчаянные головы, не отступавшие ни пред чем для достижения своих преступных целей. Пропаганда социализма, — рассуждали они, — невозможна в России при существующем образе правления, а потому следует стремиться к его ниспровержению, к ограничению самодержавной власти, к дарованию политических вольностей и к созыву народного представительства. Средством к достижению этой цели должен был служить террор, под которым заговорщики разумели убийства должностных лиц и прежде всего — цареубийство. На липецких совещаниях решено предпринять ряд покушений на священную особу государя императора. Там же выработана организация нового сообщества, выделившегося из партии «Земля и воля» и принявшего название «Народная воля». Три члена выбраны в так называемую распорядительную комиссию, поставленную во главе сообщества для направления и руководства его деятельностью. Все прочие участники съезда составили Исполнительный комитет, назначением которого было организовать и совершить предложенные злодеяния. Из Липецка члены нового сообщества отправились в Воронеж, где тщетно старались увлечь в свою организацию прочих своих товарищей. Раскол в среде партии «Земля и воля», уже обнаружившийся на воронежском съезде, происходившем в конце июня, окончательно решен на сходке в Петербурге 15-го октября. В противоположность партии «террористов», назвавшейся «Народная воля», народники образовали свое отдельное сообщество под именем «Черный передел». Оба кружка завели свои печатные органы. Расходясь в средствах, они сходились в одной общей цели — переустройстве России на анархических началах и оказывали одно другому взаимную поддержку и помощь. Проповедь социализма в народе и в образованных классах — такова была задача, которую поставили себе «народники». «Террористы» все свои усилия направили на одну цель — совершение цареубийства. На собраниях так называемого «Исполнительного комитета Народной воли», состоявшихся в Петербурге в конце августа, решено совершить несколько покушений на жизнь императора Александра осенью 1879 года, на обратном пути его из Ливадии, где государь, по обыкновению, проводил осень, в Петербург, и притом с применением к делу динамита. Приготовления начались с октября. «Техники» сообщества с этою специальною целью занявшиеся изучением химии и, в частности, взрывчатых веществ, изготовляли в устроенных в Петербурге лабораториях в большом количестве динамит. Два заговорщика, мужчина и женщина, отправились в Одессу и там, поступив в качестве сторожа и жены его на железную дорогу, поселились в сторожевой будке на 14-й версте от Одессы и занялись подведением мины под рельсы при помощи товарищей, живших в Одессе и доставлявших им динамит. Тогда же другой заговорщик в сопровождении женщины и двух рабочих прибыл в г. Александровск и поселился там близ станции железной дороги под видом лица, намеревавшегося выстроить в этой местности кожевенный завод. Работая ночью, они заложили под насыпью рельсового пути на 4-й версте от станции под глубоким оврагом два цилиндра, наполненные динамитом с электрическими запалами. В Москве в 20 саженях от линии Курской железной дороги приобретен был дом, в котором поместились под видом хозяев два злоумышленника, мужчина и женщина. По ночам собирались туда все находившиеся в Москве или прибывшие туда члены сообщества и общими силами проводили оттуда подземный подкоп под полотно дороги. Галерея имела в основании 0,37 сажени ширины и в высоту 0,5 сажени. Спираль Румкорфа хранилась в доме в сундуке, а гальваническая батарея — в сарае. Под полотном на глубине двух сажен заложена была мина из динамита. Медные трубы для мины ковались в Харькове завлеченным в сообщество кузнецом. Оттуда же развозились в трех направлениях: в Одессу, Александровск и Москву все прочие приспособления и динамит. Все эти приготовления продолжались беспрепятственно целых три месяца и ни одно из трех готовившихся покушений не было обнаружено. Когда стало известно, что император Александр проследует обратно из Крыма в Петербург не через Одессу, а через Москву, то предупрежденные о том злоумышленники распорядились отправить оказавшийся ненужным в Одессе динамит в Москву. Лицо, везшее этот динамит, задержано 9-го ноября на станции Елисаветград. Но и это обстоятельство не повело к своевременному раскрытию на линии под Александровском и московского подкопа. Между тем государь, выехавший из Петербурга 15-го августа, чрез Динабург, Вильно и Гродно прибыл в Варшаву; оттуда он ездил на совещание с германским императором в Александрово и чрез Брест и Одессу проехал в Ливадию, где пробыл два месяца. Из Ливадии императрица Мария Александровна отбыла прямо в чужие края, в Канн на юге Франции, а император 17-го ноября предпринял обратный путь в Петербург. При проезде императорского поезда чрез Александровск 18-го ноября в 10 часов утра три заговорщика, подъехав на телеге к месту, откуда начата была укладка проволоки, соединявшей спираль Румкорфа с миною под полотном железной дороги, сомкнули цепь, но взрыва не последовало. На другой день, 19-го, в 10 часов 25 минут вечера, на 3-й версте от пассажирской станции Курской железной дороги в Москве произошел взрыв, но, к счастью, не под императорским, а под следовавшим непосредственно за ним — так называемым свитским поездом. Поезд сошел с рельсов, паровоз оторвался, несколько вагонов опрокинулось, но, за исключением нескольких поранений, несчастий с людьми не произошло. 20-го ноября после обычного выхода с Красного крыльца в Успенский собор император Александр, принимая в Кремлевском дворце представителей сословий, сказал им: «Я надеюсь на ваше содействие, чтобы остановить заблуждающуюся молодежь на том пагубном пути, на который люди неблагонамеренные стараются ее завлечь. Да поможет нам в этом Бог и да дарует Он нам утешение видеть дорогое наше отечество постепенно развивающимся мирным и законным путем. Только этим путем может быть обеспечено будущее могущество России, столь же дорогое вам, как и мне». Проведя два дня в Москве, государь 22-го ноября благополучно возвратился в Петербург. Попытка взорвать царский поезд вызвала новые обыски и аресты, но без успеха. Виновники его остались необнаруженными. В Петербурге так называемый «Исполнительный комитет» выпустил отпечатанное в тайной типографии воззвание, в котором грозил новыми покушениями на жизнь монарха. Организация террористического сообщества все еще оставалась неизвестною властям. К раскрытию ее не повело и случайное задержание в Петербурге в конце ноября нескольких из принадлежавших к ней злоумышленников, у одного из которых найден был план Зимнего дворца, на котором императорская столовая была отмечена крестом. Напротив, заговорщики предупреждались о всех принимаемых против них мерах одним из своих сообщников, проникшим в качестве чиновника в секретную экспедицию III Отделения. В типографии сообщества стал выходить с 6 октября периодический его орган — социально-революционное обозрение под заглавием «Народная воля». Программа «Исполнительного комитета», излагавшая устройство террористической партии, ее намерения, цели и средства, в тысячах печатных экземпляров распространялась в Петербурге между единомышленниками и рассылалась во все концы России. Надежды свои заговорщики возлагали на новое готовившееся покушение, местом совершения которого должно было служить само жилище государя — Зимний дворец. Еще в сентябре в число столяров, работавших в Зимнем дворце и помещенных в подвальном его этаже, поступил под чужим именем и с поддельным видом один из «распропагандированных» рабочих, принадлежавший к террористическому сообществу. В продолжение четырех месяцев он мало-помалу сносил туда динамит в свой сундук, стоявший в комнате, расположенной как раз под царской столовой, и когда динамита накопилось около трех пудов, 5-го февраля в шесть часов вечера, то есть в обычное время обеда императорской семьи, воспламенив через огнепроводный шнур приспособленный к сундуку капсюль с гремучекислою ртутью, сам удалился из дворца. Несколько секунд спустя последовал взрыв. Государь находился в это время в малом Фельдмаршальском зале, куда вышел навстречу принцу Александру Гессенскому и сыну его, князю болгарскому, замедление в приезде которых и было причиною того, что обед не был подан в обычный час. От сильного удара поколебались стены, разбились вдребезги стекла, газ потух во дворце. Но разрушительное действие взрыва не распространилось далее главной гауптвахты, находившейся в первом этаже, над подвальным помещением, в котором заложена была мина, и под столовою залою. Из находившихся в этой комнате занимавших в этот день караул во дворце нижних чинов л.-гв. Финляндского полка убито 11 и ранено 56 человек. В полу столовой оказалась лишь небольшая трещина. На следующий день в Большой церкви Зимнего дворца в присутствии императора и всей царской семьи и при стечении придворных, военных и гражданских чинов происходил благодарственный молебен. Следуя во храм, государь остановился пред офицерами Финляндского полка, в милостивых выражениях благодарил их за отличное исполнение чинами полка службы накануне, во время и после взрыва. Несмотря на страшное опустошение, произведенное в рядах караула, на обезображенные трупы товарищей, на собственные раны и увечья, уцелевшие часовые оставались все на своих местах, и даже по прибытии вызванной смены от л.-гв. Преображенского полка не уступили прибывшим своих мест, пока не были сменены собственным разводящим ефрейтором, который сам был ранен при взрыве. Император выразил глубокое сожаление о жертвах печального происшествия и объявил, что семьи пострадавших будут обеспечены. По окончании молебна государь, возвращаясь во внутренние покои, в прочувствованных словах сказал всем присутствующим высочайшую свою благодарность. Взрыв, произведенный злоумышленниками в самом жилище государя, Зимнем дворце, ясно указывал на недостаточность принятых способов борьбы с крамолой и на настоятельную необходимость принятия мер более целесообразных и действительных.15 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Двадцатипятилетие царствования 1880 После войны заботы правительства были преимущественно сосредоточены на борьбе с крамолою и на изыскании средств к ее обузданию, что имело последствием почти совершенное прекращение преобразовательной его деятельности по всем отраслям государственного управления. Тем не менее в последние годы царствования осуществлена давно задуманная реформа, имевшая важное значение, а именно — переустройство тюремной части. Неудовлетворительное состояние тюрем вызвало еще в середине шестидесятых годов учреждение особой комиссии для исследования их недостатков и изыскания способов к их устранению под председательством графа В. А. Соллогуба. Собранный этою комиссиею материал был в 1875 году представлен в Государственный Совет и пересмотрен другою комиссиею из членов Совета, председателем которой назначен статс-секретарь К. К. Грот. Последняя составила обширный проект преобразования всей тюремной части, как мест заключения, так и мест ссылки, а приведение в исполнение его возложено на образованное в 1879 году при Министерстве внутренних дел главное тюремное управление, во главе которого поставлен опытный знаток тюремного дела М. Н. Галкин-Врасской. В руководство этому управлению предложены высочайше утвержденные основные начала новой лестницы наказаний, и задача его намечена в следующих главных статьях: 1) приведение в порядок тюремных зданий; 2) улучшение администрации и надзора в местах заключения; 3) организация работ в тюрьмах; 4) улучшение в системе тюремного хозяйства; 5) устройство ссылки, каторги и развитие пересыльной части на установленных уже началах.16 1-го января 1880 года на место умершего генерал-адъютанта графа П. Н. Игнатьева председателем Комитета министров назначен статс-секретарь Валуев, которого в должности министра государственных имуществ заместил князь Ливен. П. А. Валуев принадлежал к числу ближайших и довереннейших советников императора Александра II, который часто совещался с ним по делам общегосударственного значения. В последние годы он состоял председателем нескольких высших комиссий, учрежденных с целью изыскать способы к подавлению социально-революционного движения, о котором ему неоднократно приходилось беседовать с государем. Ввиду приближения двадцатипятилетнего юбилея царствования Валуев находил, что правительственная мера, которая расширила бы общественное участие в делах государственных, благоприятно повлияла бы на русское общество и содействовала бы успокоению умов, возбужденных до крайности безуспешностью усилий правительства к обузданию крамолы. Мысль эту он поведал государю, напомнив его величеству о предложенном еще в 1863 году созвании общегосударственного земского собрания. В этом же смысле влиял на августейшего брата и великий князь Константин Николаевич, ссылаясь на записку о том же предмете, составленную им в 1865 году. Император Александр важный вопрос этот отдал на обсуждение Особого Совещания, к участию в котором привлек цесаревича, великого князя Константина Николаевича, статс-секретарей Валуева и князя Урусова, министра внутренних дел Макова и шефа жандармов Дрентельна. В конце января Совещание собиралось четыре раза: первое заседание происходило у государя, второе и третье у генерал-адмирала, четвертое и последнее, к которому был приглашен и министр императорского двора граф Адлерберг, снова в царском кабинете Зимнего дворца. Предложения свои отстаивали Валуев и великий князь Константин Николаевич; первый доказывал необходимость для правительства положить конец пассивности благонамеренного большинства населения и создать трибуну, с которой оно могло бы высказывать свои взгляды, и тем противодействовать проповедуемым ежедневно и повсюду революционным началам; второй ссылался на древнее русское государственное право, на вече, боярскую думу, земские соборы допетровского периода русской истории, а также на перенесенные в Свод законов постановления о вызове депутатов «на случай» и т. п. Убежденно высказался против нововведений, противных духу коренного государственного строя России, цесаревич Александр Александрович, находя, что созыв представительного собрания ни в каком случае не поведет к желанной цели и вместо того, чтобы вызвать успокоение, еще более взволнует умы. С мнением наследника согласились прочие члены Совещания. Ввиду приведенных ими веских доводов государь решил все дело оставить без последствий.17 Произведенный 5-го февраля взрыв в Зимнем дворце снова поставил на очередь вопрос о решительных и действенных мерах борьбы с крамолою. На совещании, проходившем у государя 8-го февраля, в котором приняли участие председатель Комитета министров, министры: императорского двора, военный, внутренних дел и шеф жандармов, цесаревич выступил с предложением учредить «Верховную следственную комиссию» с обширными полномочиями, которые не ограничивались бы известной местностью, а распространялись бы на всю Россию. Государь, сначала несочувственно отнесшийся к этой мысли, усвоил ее вследствие настояний наследника и на другой день, 9-го февраля, объявил тем же вновь собравшимся у него лицам, сверх которых были приглашены в заседание временные генерал-губернаторы: петербургский — Гурко и харьковский — граф Лорис-Меликов, министр юстиции Набоков и товарищ главноуправляющего III Отделением Черевин, — что такая комиссия будет немедленно учреждена и граф Лорис-Меликов поставлен во главе ее.18 Выработать основания будущей деятельности нового учреждения и определить его полномочия император Александр поручил Особому Совещанию, под председательством статс-секретаря Валуева. Утвердив поднесенный к его подписи указ Сенату, его величество надписал на нем: «Дай Бог в добрый час». Указ гласил, что учреждение Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия и назначение графа Лорис-Меликова главным начальником вызвано «твердым решением» государя «положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок; что члены Комиссии назначаются высочайшей властью по представлению главного начальника, которому предоставляется сверх того право призывать в Комиссию всех лиц, присутствие которых будет им признано полезным; что, в видах объединения действия всех властей по охранению государственного порядка и общественного спокойствия главному начальнику Комиссии предоставлены по всем делам такого рода: а) права главноначальствующего в С.-Петербурге и его окрестностях с непосредственным подчинением ему с.-петербургского градоначальника; б) прямое ведение и направление следственных дел по государственным преступлениям в С.-Петербурге и С.-Петербургском военном округе, и в) верховное направление означенных дел по всем другим местностям империи. Далее устанавливалось, что все требования главного начальника Верховной распорядительной комиссии по делам об охранении государственного порядка и общественного спокойствия подлежат немедленному исполнению как местными начальствами, генерал-губернаторами, губернаторами и градоначальниками, так и со стороны всех ведомств, не исключая военного; что все ведомства обязаны оказывать ему полное содействие, что он непосредственно испрашивает у государя императора повеления и указания, когда признает это нужным; что независимо от этого он делает все распоряжения и принимает вообще все меры, которые признает необходимыми для охранения государственного порядка и общественного спокойствия как в С.-Петербурге, так и в других местностях империи, с правом определять меры взыскания за неисполнение или несоблюдение этих распоряжений и мер, а также порядок наложения взысканий; что распоряжения главного начальника и применяемые им меры должны подлежать безусловному исполнению всеми и каждым и могут быть отменены лишь им самим или особым высочайшим повелением. Засим упразднялась должность временного с.-петербургского генерал-губернатора, учрежденная указом 5-го апреля 1879 года.19 По представлению графа Лорис-Меликова, членами Верховной распорядительной комиссии высочайше назначены: член Государственного Совета Победоносцев, генерал-адьютант князь Имеретинский, управляющий делами Комитета министров статс-секретарь Каханов, сенаторы Ковалевский, Шамшин и Марков, товарищ главноуправляющего III Отделением Собственной его величества канцелярии генерал-майор Черевин, генерал-майор Батьянов и правитель канцелярии министра внутренних дел Перфильев. Первым шагом графа Лорис-Меликова по вступлении в должность главного начальника Верховной распорядительной комиссии было напечатанное в «Правительственном Вестнике» обращение «к жителям столицы»: «Сознаю всю сложность предстоящей мне деятельности, — заявлял он в нем, — и не скрываю от себя лежащей на мне ответственности. Не давая места преувеличенным и поспешным ожиданиям, могу обещать лишь одно — приложить все старание и умение к тому, чтобы, с одной стороны, не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни пред какими строгими мерами для наказания преступных действий, позорящих наше общество, а с другой — успокоить и оградить законные интересы его здравомыслящей части. Убежден, что встречу поддержку всех честных людей, преданных государю и искренно любящих свою родину, подвергнувшуюся ныне столь незаслуженным испытаниям. На поддержку общества смотрю как на главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни, от перерыва которого наиболее страдают интересы самого общества». Жители столицы, как ближайшие свидетели злодеяний террористов, приглашались отнестись спокойно и с достоинством к будущему и не смущаться злонамеренными или легкомысленными внушениями, толками и слухами. «В разумном и твердом отношении населения к настоящему тягостному положению, — так заключалось воззвание, — вижу прочный залог успеха в достижении цели, равно для всех дорогой, — восстановления потрясенного порядка и возвращения отечества на путь дальнейшего мирного преуспеяния, указанного благими предначертаниями августейшего вождя».20 При таких чрезвычайных и тревожных обстоятельствах 19-го февраля 1880 года вся Россия праздновала двадцать пятую годовщину вступления императора Александра II на престол. Из самых отдаленных концов ее, от всех сословий, учреждений и множества отдельных лиц неслись к обожаемому монарху теплые выражения любви, признательности, верноподданнической преданности. В Петербурге день начался исполнением нескольких музыкальных пьес на площадке пред Зимним дворцом соединенными хорами всех гвардейских полков при громе салютационных орудий, расставленных вдоль набережной Васильевского острова. Государь слушал это исполнение с дворцового балкона и на оглушительное «ура!» войска и народа, сняв каску, отвечал милостивыми поклонами. Вслед за этим в Белой зале Зимнего дворца состоялся прием поздравлений от военных чинов. Приняв поднесенный от гвардии образ Спасителя, государь, имея возле себя наследника, подозвал командиров гвардейских полков и сказал, что 25 лет тому назад покойный император передал ему шефство над гвардейскими частями, в которых он за сорок лет перед тем сам начал службу; что, еще будучи наследником, он гордился командуемыми им гвардейскими частями и был уверен, что они всегда отлично исполнят свое дело; что гвардия доказала это в две войны его собственного царствования: в 1863 году при усмирении польского мятежа и в войну 1877—78 годов. Поблагодарив гвардию за ее ревностную и верную службу, император Александр выразил уверенность, что когда его не станет, гвардия так же точно будет служить и его преемнику. Обойдя затем ряды генералов и офицеров, государь прибавил, обращаясь к последним, что уверен, что переживаемые ныне тяжкие времена пройдут, в особенности при содействии всех благонамеренных людей, к числу коих принадлежат и офицеры гвардии, в верности которых его величество не сомневается и вполне полагается на нее. После благодарственного молебна, отслуженного в придворном соборе, император принимал поздравления высших учреждений империи. Председателем Государственного Совета великим князем Константином Николаевичем прочитан журнал заседания Совета, состоявшегося в тот же день, следующего содержания: «Государственный Совет, в чрезвычайном собрании 19-го февраля 1880 года, в торжественный день совершившегося двадцатипятилетия со дня восшествия государя императора на прародительский престол, следуя сердечному влечению, признал священным долгом принести к подножью престола его императорского величества верноподданническое поздравление вместе с выражением одушевляющих Совет благоговейных чувств признательности и преданности. Государственный Совет, как ближайший участник в осуществлении предначертаний государя по законодательству и высшему управлению, был постоянным свидетелем трудов монарха по главным отраслям державного его дела. Совершившиеся в настоящее царствование преобразования и усовершенствования в законах, обновившие весь строй государства, являются плодами неисчерпаемой любви его императорского величества к России и неусыпной заботливости его о благе вверенного ему Богом народа. Совет имел великое счастье быть призванным к обсуждению и окончательной разработке законодательных мероприятий, память о которых останется неизгладимою в летописях нашего отечества. Наиболее важное из них — освобождение крестьян — возымело начало от лица самого государя, развивалось и созрело под непосредственным благотворным руководством его императорского величества и исполнено успешно силою державной воли его, встреченной единодушным сочувствием дворянства при спокойствии и доверии сельского населения. Великое, святое дело совершилось. Никому не знать и не счесть, сколько крестных знамений положено за него миллионами освобожденных людей, сколько теплых молитв вознесено к Богу, сколько горячих, радостных слез оросило русскую землю. Наименование Освободителя в благодарной памяти народной, неразрывно связанное с именем Александра II, будет навсегда красноречиво-простым свидетельством того, что прочувствовано русскими сердцами. Дарование крестьянам прав свободных граждан и введение затем суда гласного, устного и равного для всех подданных, в связи с целым рядом других, по веем отраслям управления, узаконений и улучшений, указанных отеческой заботливостью монарха, дали стране новую жизнь. Россия возмужала и развилась. Нелегок был путь, пройденный царственным тружеником; немало разнообразных препон дано было ему побороть. Провидению не угодно было умалить славу его деяний удалением от него той тяготы, которая по неисповедимым путям Промысла бывает неразлучна с трудом созидания, которая величавее проявляет дух избранников Бога и сильнее привязывает к ним сердца людей. Наряду с успехами и радостями представлялись трудности и ниспосылались печали. Но они не смущали его сердца, не ослабляли и не останавливали воли, благодеющей России. Гордое венценосным своим вождем отечество с молитвою торжествует ныне двадцатипятилетие его царствования. Стекающиеся из всех концов обширной империи, от всех сословий и обществ горячие заявления о неизменной преданности и благодарности его императорскому величеству, сопровождаемые щедрыми пожертвованиями на богоугодные цели, свидетельствуют о беспредельной любви к монарху его верноподданных, желающих добрыми делами привлечь на его главу новые благословения. Учреждение училищ, облегчение обремененных и неимущих и призрение страждущих — вполне достойное чествование Царя-Освободителя. Бог Всемогущий да сохранит его на многие годы!» Выслушав чтение журнала, император произнес, обращаясь к членам Государственного Совета: «Благодарю вас, господа, за выражение ваших чувств. Благодарю вас также за ваши труды. К прискорбию моему, нет уже в живых многих из тех, которые участвовали в главных законодательных работах моего царствования. Благодарю всех ближайших сотрудников, начиная с тебя, — слова эти были обращены к великому князю генерал-адмиралу, — первого моего помощника в крестьянском деле, а также всех министров, бывших и нынешних, в особенности государственного канцлера. Надеюсь, что Совет будет по-прежнему помогать мне в предстоящих еще трудах. Уповаю, что Бог нас не оставит. Молитесь вместе со мною, и Господь выведет нас из того тягостного положения, в котором мы теперь находимся. Бог да хранит всех вас!» Вслед за Государственным Советом император Александр принял Сенат, постановление которого, состоявшееся в торжественном общем собрании всех департаментов, прочитано министром юстиции. В акте этом Сенат помянул все великие преобразования царствования: освобождение крестьян, судебную реформу, всеобщую воинскую повинность, земские и городские учреждения, финансовые меры, преобразование государственного контроля, гласность сметы и отчетов по ее исполнению. «Преобразования, предначертанные его императорским величеством в мудрой заботливости о благе отечества, — свидетельствовал сенат, — исполнены твердою державною волею с верным сознанием действительных нужд государства, Правительствующий Сенат, веруя в высшую благость Божию, сохраняющую на счастье и радость русского народа священную жизнь его императорского величества, уповает, что России суждено еще долгие годы идти путем мирного развития под августейшим и мудрым руководительством императора Александра II. Временная потребность в принятии чрезвычайных мер к искоренению ненавистной для всей России горсти крамольников не поколебала веры царя в преданность престолу народа русского. Россия сильна любовью царя к своему народу и непоколебимою преданностью народа своему царю. Великими преобразованиями, совершенными императором Александром II, посеяны семена умственного и нравственного развития, трудолюбия и уважения к законам, неуклонное исполнение коих есть незыблемое основание, утверждающее благоустройство, могущество и счастье народное». На приветствие сенаторов государь ответил: «Благодарю вас, господа, за выраженные вами чувства. Я уверен, что Правительствующий Сенат всегда, так же как в прежнем своем составе и в настоящем его виде, будет руководствоваться теми правилами, действуя на благо и славу России. Убежден, что деятельность ваша всегда будет направлена к упрочению законного порядка. Еще раз благодарю и надеюсь, что мне и впредь придется благодарить вас за столь же добросовестное исполнение вами ваших обязанностей». В числе бесчисленных адресов, приветствий и поздравлений представлено было государю и всеподданнейшее письмо Св. Синода, прочитав которое, государь начертал собственноручно: «Благодарю искренно. Да не оставит нас Бог в теперешних трудных обстоятельствах. На Него возлагаю, как всегда, всю свою надежду! Да будет воля Его!» На другой же день всенародного торжества крамола возобновила свою преступную деятельность. 20-го февраля совершено покушение на жизнь графа Лорис-Меликова. Выстреливший в него из револьвера преступник дал промах, не нанеся графу никакого вреда. Преданный военному суду, он был приговорен к смертной казни чрез повешение и приговор приведен в исполнение в 24 часа. Чрезвычайные полномочия, дарованные главному начальнику Верховной распорядительной комиссии, требовалось согласовать с деятельностью III Отделения и с теми правами, которые были предоставлены генерал-губернаторам, постоянным и временным, в предыдущем году. Последовавшее вскоре увольнение от должности шефа жандармов генерал-адъютанта Дрентельна имело последствием фактическое подчинение III Отделения графу Лорис-Меликову. Но генерал-губернаторы оставались независимыми от него, и потому император Александр возложил на Особое Совещание задачу установить единство в действиях их с действиями комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия и разъяснить отношения их к главному ее начальнику. Членами Совещания были, под председательством графа Валуева, министры: финансов, юстиции и внутренних дел и граф Лорис-Меликов, а в заседание, происходившее 27-го февраля, приглашены вызванные в Петербург генерал-губернаторы: варшавский — Коцебу, московский — князь Долгоруков, киевский — Чертков, одесский — Тотлебен и харьковский — заменивший в этой должности Лорис-Меликова — князь Дондуков-Корсаков. Совещание пришло к заключению, что за генерал-губернаторами следует сохранить все принадлежащие им по общим законам и временными особенными постановлениями предоставленные права, с тем чтобы они поставляли в известность как министра внутренних дел, так и главного начальника Верховной распорядительной комиссии о всех лицах, высылаемых ими административным порядком, с приведением причин высылки, а также сообщали им, со своими соображениями, все нужные сведения по делам о государственных преступлениях. Одесский генерал-губернатор возбудил при этом вопрос об учреждении на местах во временных генерал-губернаторствах смешанных комиссий из чинов судебного и жандармского ведомств для ускорения производства дел о государственных преступлениях и для облегчения взаимного обмена сведений по этим делам между генерал-губернаторами. Предложение Тотлебена поддержали Чертков и Дондуков-Корсаков, но все прочие члены Совещания предъявили против него возражения, после чего Совещание постановило: для устранения медленности в производстве означенных дел усилить численный состав занимающихся ими чинов жандармского и судебного ведомств, а для облегчения обмена сведений по тем же делам сосредоточить данные о них в генерал-губернаторских управлениях. Предложения Совещания восходили чрез Комитет министров на высочайшее утверждение, последовавшее 29-го марта. Между тем. Верховная распорядительная комиссия приступила к делу. В первом заседании ее, 4-го марта, граф Лорис-Меликов указал на две главные ее задачи: принятие решительных мер к подавлению преступных действий анархистов и изыскание средств для уврачевания причин, породивших крамолу и поддерживающих ее. Необходимым средством к достижению этих обеих целей граф считал, прежде всего, объединение действий всех судебных и административных органов, призванных к обнаружению и преследованию преступных замыслов и действий. Как на другую причину, затрудняющую борьбу правительства с крамолой, он указал на крайнюю медленность производства дознаний и дел о государственных преступлениях. Нередки случаи, что явные преступники ожидают приговора и наказания в продолжение года и более, тогда как, с другой стороны, лица, арестованные по неопределенным подозрениям, освобождаются из-под стражи лишь по прошествии нескольких месяцев, что порождает среди них понятное озлобление и способствует привлечению в их ряды иных недовольных. Третий вопрос, предложенный графом на обсуждение Комиссии, был рассмотрение и точное определение двух мер, обыкновенно принимаемых против лиц, заподозренных в политической неблагонадежности. Не отрицая пользу их при надлежащем осмотрительном их применении, Лорис-Меликов заметил однако, что случаи административной высылки стали так часты, что вскоре устройство быта и положения высылаемых может сделаться вопросом государственным. Что же касается полицейского надзора, то вместо того чтобы установить за подозрительным лицом наблюдение, оно на самом деле сводится лишь к лишению или ограничению его прав. Наконец, граф обратил внимание Комиссии на то, что понятие о политической неблагонадежности допускает много степеней, разграничить которые полиция не всегда бывает в состоянии, а это влечет за собою неосмотрительность при определении административных взысканий. В заключение главный начальник предложил Комиссии заняться разработкою этих четырех вопросов, обратив преимущественное внимание на указание мер, принятие которых необходимо в столице как местопребывании государя, наследника и всей императорской фамилии. Комиссия единогласно признала несомненное существование разъединения в действиях правительственных органов вообще и, в частности, чинов полиции: наружной и сыскной, общей и жандармской, преследующих одну и ту же цель — охранение государственного и общественного порядка. Находя необходимым положить конец этому разъединению, начав дело с Петербурга, Комиссия постановила: собрать подробные сведения как о личном составе, так и о стоимости всех органов правительственных и общественных, призванных к охранению порядка и обнаружению преступных замыслов в столице и в ее окрестностях. С целью ускорения производства дознаний и дел о государственных преступлениях Комиссия поручила своим членам обозреть и проверить списки лиц, арестованных по обвинению в государственных преступлениях, и составить заключение о скорейшем окончании производящихся о них дел. Признав совершенно неудовлетворительным настоящий способ применения административной высылки и полицейского надзора, Комиссия решила прежде всего привести в известность всех лиц, подвергавшихся упомянутым наказаниям, и составить точный список всех высланных и состоящих под гласным или негласным полицейским надзором. Несовершенство существующей системы определения политической неблагонадежности Комиссия признала заслуживающим, по вредным своим последствиям, особого мнения правительства и единогласно нашла необходимым крайне осторожное и внимательное отношение подлежащих властей к строгому разбору виновности и степени неблагонадежности лиц, высланных из Петербурга, с принятием к руководству того общего начала, чтобы лица, высылаемые в видах предосторожности для охранения общественного порядка, не были лишаемы способом высылки средств к дальнейшему существованию. В конце заседания главный начальник сообщил Комиссии о состоявшемся высочайшем соизволении на приглашение министров присутствовать в заседаниях Комиссии в важных случаях при обсуждении вопросов, касающихся их ведомств. На другой день, 5-го марта, в заседание Верховной распорядительной комиссии приглашен был с.-петербургский городской голова и четыре гласные думы для изложения своих соображений о причинах печальных явлений последнего времени и о мерах к прекращению их. Представители столицы высказались в смысле заключений самой Комиссии, дополнив их выражением желания, чтобы облегчено было положение учащейся молодежи по приисканию занятий и квартир; чтобы низшему классу населения предоставлены были некоторые удобства изменением часов по торговле съестными припасами и чтобы город был облегчен по отправлению повинностей о сторожевой службе дворников. Они заявили при этом, что учреждение дополнительных дворников и возложение на них и исключительно полицейских обязанностей не оправдываются последствиями этой меры, так как не произошло еще ни одного случая обнаружения дворником каких-либо крупных преступлений, а разве только уменьшилось количество малых краж, между тем как расход на дополнительных дворников стоит городу в общей сложности более миллиона рублей. В продолжение марта Верховная распорядительная комиссия имела еще два заседания. 11-го — она, по предложению главного начальника, постановила просить министра юстиции сделать распоряжение о рассмотрении дознаний по государственным преступлениям чинами и учреждениями судебного ведомства в установленные законом сроки, а III Отделение — не останавливать течения дел этого рода и давать им направление в самое непродолжительное, по возможности, время. Выслушав доклад двух своих членов, которым было поручено обозреть места заключения в Петербурге и которые заявили, что в них содержится 197 лиц, обвиняемых по государственным преступлениям, Комиссия определила разъяснить кому следует сами правила 1-го сентября 1878 года и неприменимость их к делам, подлежащим действию закона 19-го мая 1871 года. Ввиду сообщения о пересмотре этого вопроса в особой комиссии при Министерстве юстиции, Верховная распорядительная комиссия отложила обсуждение общего вопроса о недостатках существующего порядка производства дел о государственных преступлениях впредь до рассмотрения его Министерством юстиции и приняла к сведению сообщение графа Лорис-Меликова о последовавшем высочайшем утверждении его доклада о мерах к объединению действий между главными начальниками губерний и губернаторами, с одной стороны, и чинами корпуса жандармов, пребывающими в губерниях — с другой. В заседании 24-го марта граф Лорис-Меликов сообщил Комиссии о целом ряде мер, принятых им с целью улучшить существующий порядок производства дел о государственных преступлениях. Для ускорения этого производства и в виде временной негласной меры он испросил высочайшего повеление о том, чтобы политические дела решались по личным его всеподданнейшим докладам или же в его присутствии — по докладам министра юстиции. Розыск по делам политическим в Петербурге выделен из ведения III Отделения и сосредоточен в секретном отделении при управлении градоначальника. Генерал-губернаторам предложено при конфирмации приговоров военных судов заменять смертную казнь осужденных государственных преступников не иначе, как с высочайшего соизволения. В том же заседании Комиссия рассматривала доклад двух своих членов, которым было поручено собрать сведения о лицах, содержащихся в Петербурге под стражей по обвинению в государственных преступлениях. Усмотрев из него, что к большей части лиц этих неправильно применен порядок дознания, установленный временными правилами 1-го сентября 1878 года, сопряженный с лишением свободы заподозренных в политической неблагонадежности без достаточных к тому оснований, и признавая, что подобные случаи, помимо личного материального и нравственного вреда, причиняемого лицам неправильно арестованным, имеют весьма вредные последствия для государственного порядка, ибо колеблют доверие к действиям правительства, создают недовольных, вызывают раздражение умов и тем самым затрудняют для правительства борьбу с преступною пропагандою, Комиссия нашла нужным принять меры к применению вышеозначенных правил с особою осмотрительностью, не иначе как по соображении всех обстоятельств, вызывающих подозрение о чьей-либо политической неблагонадежности и под личною ответственностью подлежащих должностных лиц за явно неосновательное лишение свободы. Сверх того, Комиссия признала, что сами обыски происходят нередко без должной осмотрительности, не приводя ни к каким практическим результатам, что также вредит делу государственного порядка и общественного спокойствия, а потому решила преподать властям, производящим аресты и обыски, точные по этому предмету наставления. Обсуждался и вопрос о подчинении тюрем разным управлениям и о происходящих оттого неудобствах, и рассматривались списки поднадзорных, коих оказалось, по сведениям III Отделения: 6790 по делам политическим и 24 362 — по прочим, всего 31 152 человека. Наконец, граф Лорис-Меликов, указав на существующее разнообразие оснований по высылке административным порядком, выразил мнение о необходимости установить, по возможности, однообразные начала по столь важному предмету. Разработку этого вопроса Комиссия поручила одному из своих членов, сенатору Ковалевскому. Независимо от сего, Комиссия нашла, что многие из числа подвергшихся полицейскому надзору по обвинению в политической неблагонадежности, а равно принадлежавших к учащейся молодежи, вынужденных вследствие высылки прервать образование, уже осознали заблуждение и даже заслужили одобрительную аттестацию подлежащего начальства, а потому Комиссия полагала: подвергнуть списки поднадзорных тщательному пересмотру с целью освободить лиц, исправившихся в поведении и нравственности, или вовсе от полицейского надзора, или с некоторыми ограничениями. На эту последнюю меру последовало высочайшее соизволение,21 и сущность ее изложена в сообщении, обнародованном в «Правительственном Вестнике», с прибавлением, что для выполнения сей высочайшей воли приступлено уже к необходимым распоряжениям.22