С.С. ТАТИЩЕВ / ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР ВТОРОЙ (46)

В начале царствования в России существовало всего три линии электрического телеграфа, исключительно для казенных потребностей на протяжении около 2000 верст, а именно: из Петербурга в Кронштадт, чрез Москву в Киев и чрез Варшаву к австрийской границе с ветвью от Мариуполя к прусскому пограничному местечку Эйдкунен. В двадцать пять лет — с 1855 по 1880 год — государственный телеграф, развиваясь постепенно и преимущественно в европейской России, образовал телеграфную сеть в 74 863 версты линий, 142 584 версты проводов с 1046 станциями. В 1880 году русская сеть по протяжению занимала уже первое место среди телеграфов прочих государств. Только первые линии строились иностранными контрагентами и необходимые к ним принадлежности выписывались из-за границы. По мере подготовления русских техников работы перешли в их руки, а с 1866 года, вследствие высочайшего повеления о прекращении правительственных заказов за границею все телеграфные принадлежности стали изготовляться в России, за исключением кабелей, выделка которых у нас не производится. Так, русское производство поставило для наших телеграфов, не считая главного строительного материала, до 300 000 пудов проволоки, более 3-х миллионов изоляторов, более 2 000 000 крюков, до 2000 аппаратов Морзе и более 180 аппаратов Юза. Расход на распространение государственной сети за 25-ти летний период составляет до 14 000 000 рублей. Частное содействие ее сооружению определяется в размере до полумиллиона рублей. В Восточную войну 1877—1878 годов сделаны распоряжения для применения телеграфа к военным надобностям. Внутри империи открыто несколько станций по случаю мобилизации войск, пополнены новыми линиями и проводами южная часть и Кавказский район нашей сети, а по Черноморскому и Балтийскому прибрежьям устроены телеграфы для способствования обороне. Для устройства телеграфов и заведования как ими, так и почтовыми сообщениями на европейском театре войны учрежден при Дунайской армии отдел почт и телеграфов. Всего за последнюю войну устроено: на Балканском полуострове — линий 2148 верст с 3933 верстами проводов и 61 станцией; на Кавказе и в Малой Азии — линий 1436, проводов 1860 верст и 60 станций. Сосредоточивая в своих руках устройство русской телеграфной сети, правительство выдавало концессии иностранным предпринимателям для осуществления предприятий международных. По концессиям, данным датскому обществу Great Northern Telegraph С°, открыты подводные пути в 1868 году от Либавы чрез остров Борнгольм до датского острова Мена, а в 1869 году от Ништадта до шведского берега у Грислегамна. Оба канала соединены с кабелями, уложенными от датского и шведского берегов к берегам Великобритании, образовав прямые, независимые от континентальных телеграфов, пути для сношений России со скандинавскими государствами и с Англией. Франко-немецкая война и обнаружившиеся во время ее затруднения в обмене корреспонденции с Франциею по телеграфам материка вызвали прокладывание тем же датским обществом в 1873 году кабеля от датского острова Фано прямо в Кале. В 1876 году то же общество, погрузив для правительственной эксплуатации кабель от Ништадта к острову Аланду, продолжило его до шведского берега. В Черном море положен в 1874 году обществом Black Sea Tele­graph C° кабель между Одессою и Константинополем. Вместе с учреждением независимых от материка подводных путей для сношения России с отдаленными иностранными государствами, были приняты меры для привлечения всемирного транзита на нашу сеть. С этою целью по концессии, выданной известным телеграфным строителям Сименсу и Гальске, устроена в 1870 году, для передачи корреспонденции Европы с Индией прямая линия от Торна чрез Варшаву, Одессу и Кавказ до Джульфы, продолженная в одну сторону чрез Пруссию и Северное море до Лондона, а в другую чрез Персию до устроенных англичанами воздушных и подводных линий в Индии. Для обмена чрез Россию сношений Европы и Америки с Китаем и Японией Датское северное общество с 1870 года по 1872 год проложило кабель от конечной станции Сибирской линии во Владивостоке до Нагасаки, Шанхая и Гонконга. Последний морской кабель чрез Каспийское море проложен в 1879 году между Баку и Красноводском по требованию кавказского начальства на средства правительственные и под наблюдением правительственных техников. Существенным пособником государственной сети в передаче общей корреспонденции служат железнодорожные телеграфы, проведенные вдоль всех линий железных дорог и имевшие в 1880 году 1472 станции. Сверх того, протяжение частных телеграфных линий в том же году составляло 481 версту, с проводами в 610 верст и 61-ою станциею. Телеграфный обмен с иностранными государствами определяется международными договорами. Сначала были заключены конвенции с сопредельными державами: Пруссией, Австрией, Швецией, Румынией, Турцией, но в 1865 году Россия приняла участие в общеевропейском телеграфном съезде в Париже и приступила там к конвенции, заключенной между всеми государствами, представленными на съезде. После пересмотров на очередных конференциях в Вене в 1868 году и в Риме в 1871 году Парижской конвенции телеграфный союз, расширившийся из пределов Европы в другие части света, скрепился заключенной в 1875 году на общем съезде в Петербурге новою, заменившей Парижский договор, конвенциею. Собранная в 1879 году в Лондоне Пятая телеграфная конференция ввела коренное изменение в международном тарифе, установив в европейских сношениях взамен двадцатисловной тарифной системы плату пословную. Это повело к понижению нашего внутреннего тарифа, в который введена также плата пословная, низший размер которой определен в 10 слов. Все эти меры имели последствием значительное увеличение телеграфной корреспонденции. В 1878 году принято внутренних телеграмм 4 404 000; телеграмм международных передано за границу, принято оттуда и прошло транзитом — 1 051 000; депешный сбор в 1878 году достиг 6 921 000 рублей. Личный состав телеграфного ведомства в 1880 году состоял из 9495 служащих, из них 702 женщины, которых разрешено назначать телеграфистками высочайшим повелением 26-го февраля 1865 г. В течение двадцатипятилетия, с 1855 по 1880 год, доходу по государственному телеграфу поступило до 75 миллионов рублей; на содержание телеграфной части израсходовано до 58 миллионов; чистой прибыли телеграф принес около 17 миллионов рублей.14 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Церковь, просвещение, благотворительность 1855—1881 Развитие просвещения в русском народе и утверждение его в вере и благочестии составляли предмет постоянных забот императора Александра II, признававшего в том для России, как сам он выразился в достопамятном манифесте 19-го марта 1856 года, «вернейший залог порядка и счастия». Во все продолжение двадцатишестилетнего царствования, соблюдая заветы державных предков, государь явил себя верным и преданным сыном православной церкви, ревнителем и защитником православия. Деятельными сотрудниками его в этом деле были отечественные иерархи и во главе их маститый первосвятитель московский Филарет, а по смерти его — митрополит с.-петербургский Исидор, занимавший с 1859 года и до самого конца царствования место первоприсутствующего члена Св. Синода. При вступлении императора Александра II на престол временно исполнял обязанность синодального обер-прокурора тайный советник Карасевской; с 1856 по 1862 год должность эту занимал граф А. П. Толстой, с 1862 по 1865 — свиты его величества генерал-майор Ахматов, с 1865 по 1880 — граф Д. А. Толстой, наконец, в последний год царствования обер-прокуро­ром Синода назначен К. П. Победоносцев. В самый день священного коронования, 26-го августа 1856 года, в Москве, Св. Синод в полном собрании своих членов постановил увековечить это событие приступлением к переводу всех книг Священного Писания на русский язык, не для употребления церковнослужебного, для которого славянский текст должен был остаться неприкосновенным, а для пособия к лучшему уразумению Слова Божия чадами русской церкви. Громадный труд, над которым члены Синода работали в продолжение двух десятилетий, приведен к окончанию в 1876 году, когда впервые издана на русском языке вся Библия, в полном ее объеме. Первое издание в 24 000 экземпляров быстро разошлось в один год, и в 1877 году предпринято второе издание в том же размере. Государь в особом рескрипте выразил искреннюю признательность Синоду за завершение великого дела. «Молю Бога, — писал он, — да явит Он спасительную силу Своего Слова к преуспеянию православного русского народа в вере и благочестии, на которых зиждется истинное благо царств и народов».15 В царствование Александра II проповедь Слова Божия язычникам, населяющим некоторые из отдаленнейших окраин, получила широкое развитие. Подготовленные в специальных миссионерских отделениях при духовных академиях и главнейших семинариях, основательно изучив инородческие языки и наречия, православные миссионеры действовали с успехом в самых разнообразных направлениях, просвещая светом евангельской истины не только идолопоклонников, но и мусульман. Миссионерские станы, учрежденные по всему Поволжью, трудились над обращением черемисов, чувашей, вотяков, мордвы, а также татар, калмыков и киргизов; в Сибири в Тобольской губернии действовали в северных ее пределах миссии Кондийская и Обдорская, в Томской губернии — Алтайская и Туруханская; в Иркутской губернии — Иркутская и Забайкальская; далее к востоку священники с походными церквами объезжали Якутскую область, проникая до самой Камчатки. Многолетнею апостольскою деятельностью в этих отдаленных краях прославился преосвященный Иннокентий, архиепископ камчатский и алеутский, распространивший проповедь Евангелия и на дикарей, поселенных по Амуру, на Курильских островах и в бывших русских владениях в Северной Америке. В то же время православные миссионеры действовали на Кавказе и в Закавказском крае, трудясь над восстановлением христианства в этих некогда христианских областях. Миссионерская деятельность распространялась и за пределы империи. Духовная миссия в Пекине утверждала в вере отцов православных китайцев, потомков русских выходцев, когда-то переселенных из Албазина в столицу Небесной империи. Вновь учрежденная духовная миссия в Японии положила прочное начало обращению в православие японцев, и к концу царствования число обращенных в этой стране превышало уже 4000 человек. Наконец, православная архиерейская кафедра основана в Северной Америке с местонахождением епископа в Сан-Франциско. Обращение в православие из других христианских исповеданий, — римско-католического и протестантского — до известной степени находилось в зависимости от хода политических событий в Царстве Польском и в Западном, и Прибалтийском краях. Значительное число эстов и латышей приняло православную веру в начале шестидесятых годов и, после небольшого перерыва, движение это продолжалось до последних лет царствования. Наибольшее число белоруссов-католиков возвратилось в лоно православной церкви в Северо-Западном крае вскоре по усмирении в нем мятежа, преимущественно в 1866 г., когда в литовской епархии обратилось 25 тысяч, а в Минской 20 тысяч душ. Девять лет спустя, а именно в 1875 году, более 250 тысяч униатов в губерниях Седлецкой, Люблинской и Сувалкской воссоединились с православною церковью. Не насилуя совести, правительство императора Александра вмешательство свое в дело утверждения православия на окраинах империи ограничило рядом мер, направленных к возвышению значения православного духовенства, поднятию уровня его нравственного развития и материального благосостояния. С этою целью как в Западном, так и в Прибалтийском крае увеличены оклады содержания духовных лиц, причтам православных церквей дарованы земельные наделы из казенных земель, которые, например, в Рижской епархии произведены в размере от 100 до 150 десятин на каждый приход. На Министерство внутренних дел возложена забота о постройке православных храмов в Привислинском, Западном и Прибалтийском краях. Таковых построено, возобновлено или переделано: в Царстве Польском — 250, в девяти северо-западных губерниях 1337 и в трех прибалтийских — 55. Православное духовенство вело также непрерывную и оживленную борьбу с расколом. Усилиями его сектанты присоединялись к господствующей церкви частью безусловно, частью на началах единоверия. В 1869 году в единоверие обратилось несколько видных представителей так называемой австрийской иерархии, для которых тогда же основан в Москве первый единоверческий монастырь. Общее число обращенных в православие за все царствование было приблизительно следующее: из римско-католиков до 100 000, из греко-униатов до 250 000, из армян до 2000, из протестантов до 15 000, из раскольников до 100 000, из евреев до 15 000, из магометан до 100 000, из язычников до 80 000; всего свыше 600 000 душ. В заботливости своей о священно- и церковнослужителях отечественной церкви император Александр особое внимание обратил на крайнюю недостаточность их средств, едва обеспечивавших их существование. Вопрос этот был подвергнут подробному обсуждению в Совете министров, после чего летом 1862 года, состоялось высочайшее повеление об образовании из духовных и светских лиц особого присутствия для изыскания способов к улучшению быта православного духовенства, а именно: 1) к расширению средств материального обеспечения приходского духовенства; 2) к увеличению личных его гражданских прав и преимуществ; 3) к открытию детям священно- и церковнослужителей путей для обеспечения своего существования на всех поприщах гражданской деятельности; 4) к открытию духовенству способов ближайшего участия в приходских и сельских училищах. В состав присутствия назначены, под председательством митрополита с.-петербургского, все наличные члены Св. Синода, а из светских лиц: министры — внутренних дел и государственных имуществ, шеф жандармов, синодальный обер-прокурор и директор духовно-учебного управления при Св. Синоде, статс-секретарь князь Урусов.16 Принимая живое участие в трудах особого присутствия, государь приказал все его постановления представлять на благоусмотрение его величества и при этом отозвался, что хотя предметы, порученные обсуждению присутствия, относятся исключительно к увеличению материальных средств духовенства и расширению его прав и преимуществ в среде гражданского общества, а потому нисколько не касаются внутреннего устройства самой церкви, а тем менее ее святого учения, всегда неприкосновенного, но все же следует при развитии вышеуказанных оснований строго и неуклонно держаться постановлений святой церкви, деяний вселенских и поместных соборов и правил св. отцов. Сверх того, император выразил желание, чтобы могущие быть предоставленными православному духовенству новые права и преимущества ни в чем не стесняли тех, которые присвоены духовенству других исповеданий в империи, сохраняющих независимость, законом для них обеспеченную. Особое присутствие, приступив к своим занятиям в начале 1863 года, постановило затребовать из епархий сведения о настоятельнейших улучшениях по местным условиям и по программе, составленной присутствием. Для начертания этой программы государь назначил двухнедельный срок и затребованные сведения приказал доставить не позже 1-го июня 1863 года, а для изложения присутствием сущности подлежащих его обсуждению вопросов определил срок двухмесячный. «Я везде назначил сроки, — собственноручно надписал он на постановлении присутствия, — дабы дело подвигалось действительно, а не протягивалось, как оно у нас часто бывает, одним отписыванием». Первыми плодами трудов особого присутствия были высочайше утвержденные и обнародованные в 1864 году положения о приходских попечительствах и о церковно-приходских школах. Первое из этих узаконений призывало прихожан к участию в заведовании церковными делами прихода и содействию улучшению положения приходского духовенства; второе возлагало на сельское духовенство обучение крестьянских детей грамоте. Государь с любовью следил за развитием школ этого рода, приказав подавать себе ведомости об их состоянии сначала за каждый месяц, а впоследствии дважды в год. Впрочем, во вторую половину царствования, после издания в 1874 году положения о народных училищах Министерства народного просвещения, число церковно-приходских школ начало сокращаться. В 1878 году их насчитывалось в империи 5974, с 172 тысячами учащихся. Возложенную на него задачу по улучшению быта православного духовенства особое присутствие при Св. Синоде разрешило во всей совокупности лишь в 1869 году, когда удостоился высочайшего утверждения ряд выработанных им законоположений: 1) о пересмотре состава приходов и церковных причтов; 2) об условиях определения на священно- и церковнослужительские места; 3) о перемещении и увольнении священнослужителей и 4) о правах духовенства по службе. Они были дополнены высочайшим повелением об освобождении лиц духовного звания от прежних сословных стеснений и предоставлении им права перехода в другие сословия. Другое больное место ведомства православного исповедания было неудовлетворительное состояние духовно-учебных заведений. В 1860 году учрежден при Св. Синоде комитет для обсуждения мер к их преобразованию, но приступить к таковому оказалось возможным лишь после того, как, по докладу синодального обер-прокурора, государь повелел отпускать на улучшение состояния духовно-учебных заведений из Государственного казначейства 1 500 000 рублей постепенно, начиная с 1867 года. «С благоговейною признательностью, — писал граф Д. А. Толстой во всеподданнейшем своем отчете, — и с пламенною молитвою к Богу о благоденствии и спасении вашего величества принял Св. Синод и за ним все русское православное духовенство высочайшую милость». Открытый весною 1866 года новый комитет из четырех духовных и четырех светских лиц под председательством митрополита киевского Арсения быстро совершил возложенное на него дело преобразования духовно-учебных заведений. В 1867 году высочайше утверждены уставы и штаты православных семинарий и духовных училищ, а два года спустя — и устав духовных академий. Тогда же при Св. Синоде учрежден постоянный духовно-учебный комитет для высшего руководства делом воспитания и образования православного духовенства. Ежегодный расход на содержание учебных заведений духовного ведомства возрос с 2-х миллионов в 1855 году до 5 миллионов рублей в 1880 году. Сверх того, заведения эти уже не предназначались исключительно для лиц духовного звания, а свободный доступ в них открыт для лиц всех прочих сословий. В управлении русской церкви существенных изменений не последовало, но открыто шесть новых епархий, из коих одна, Алеутская и Аляскинская, вне пределов империи, и значительно умножено число викариатств. Во внешних сношениях своих Св. Синод поддерживал духовное общение с православными восточными патриархами по важнейшим вопросам, касающимся всей церкви Христовой, как, например, по вопросу об уклонении православных иерархов от участия в соборе, созванном в Риме папою Пием IX в 1869 году. С теми же патриархами вступил Св. Синод в переписку для установления правил, на которых могло бы состояться принятие в лоно православной церкви некоторых протестантских церквей, искавших сближения с нею, как, например, церковь епископальная в Великобритании и в Америке. Внимательно следили русские иерархи и за старокатолическим движением, проявившемся в Германии и вообще в Западной Европе вскоре по провозглашении Ватиканским собором догмата о непогрешимости римского первосвященника. В православных русских заграничных церквах на Западе разрешено совершать богослужение на иностранных языках. Но особое попечение имела русская церковь о поддержании духовной связи с единоверцами нашими на Востоке. С этою целью, тотчас по заключении Парижского мира, учреждена русская духовная миссия в Иерусалиме, во главе которой поставлен епископ. Вокруг нее создалось во св. граде обширное русское подворье, приютившее многочисленных стекающихся туда русских паломников. Щедрые милостинные дачи производились разным восточным монастырям, представители которых допускались в Россию для сбора подаяний; обители и церкви наделялись церковною утварью, облачениями, богослужебными книгами; молодые единоверцы, предназначавшие себя к пастырской деятельности, в значительном числе принимались в русские духовно-учебные заведения и воспитывались в них на казенный счет. Св. Синод разрешал сбор во всех церквах империи на самые разнообразные нужды восточных христиан. Такие сборы производились в 1860 году в пользу христиан Сирии, пострадавших от мусульманских насилий, в 1868 году — в пользу восставших критян, в 1875 году — босняков и герцеговинцев, в 1876 году — черногорцев и сербов. Война 1877—78 годов, предпринятая с целью освобождения из-под мусульманского ига единоверных и единокровных нам народов Балканского полуострова, вызвала в русском православном духовенстве пламенное сочувствие. Призывая свою паству к посильным пожертвованиям на великое и святое дело, пастыри сами подавали ей в том пример. Еще до объявления войны Св. Синод установил особый сбор в пользу общества попечения о раненых и больных воинах и пригласил женские обители и общины приискать и подготовить из среды подвизающихся в них сестер милосердия для отправки в военные лазареты. Когда же война была объявлена, Синод пожертвовал в распоряжение Красного Креста 100 000 рублей, а члены Синода в отдельности отказались в его пользу от получаемого ими по сему званию жалованья. Обильные приношения стали поступать из всех епархий — от духовенства высшего и низшего. Монастыри устраивали госпитали и приюты для выздоравливающих, церковно-приходские попечительства оказывали денежные пособия семьям убитых и нуждающихся воинов. Все эти заслуги пастырей русской церкви перечислены в высочайшей грамоте на имя Св. Синода, которою император Александр выразил свою признательность как Синоду, так и архиереям, главным священникам, настоятелям и настоятельницам монастырей и всему православному русскому духовенству. Не за одни материальные жертвы благодарил их государь. «Повсюду на обширном пространстве империи, — свидетельствовал он, — приходские священники в храмах и вне оных с неутомимою ревностью трудились на пользу великого дела, разъясняя пасомым значение священной брани, поднятой нами во имя любви и правды, ободряя и укрепляя народный дух при неизбежных тяготах военного времени, призывая и собственным примером располагая прихожан к посильным приношениям. И православный русский народ, искони приобыкший внимать живому слову и благому примеру пастырей церкви и унаследовавший доблести, воодушевившись одним святым чувством всецелой готовности на всякие жертвы за веру, престол и отечество, выразил оную в многочисленных и разнообразных пожертвованиях на военные потребности и нужды армии и в изумивших мир подвигах мужества и терпения тех сынов своих, которым выпал священный жребий стать в ряды борцов за веру и за спасение нищих присных по ней. На полях брани духовенство явилось участником славных деяний победоносного нашего воинства; священнослужители военного ведомства, наряду со своею духовною паствою, совершали редкие подвиги неустрашимости и самоотвержения, среди опасностей ревностно исполняя свои пастырские обязанности, преподавали утешение веры пострадавшим за веру и отечество, словом и примером ободряли и воодушевляли воинов. «Бог мира, — так заключалась высочайшая грамота, — даровавший нам силу и крепость благоуспешно совершить подвиг брани, да ниспошлет дорогому нашему отечеству мирное развитие и преуспеяние в духе веры и благочестия, искони возвещаемых и утверждаемых святою православною церковью».17 Год спустя, в день исполнившегося двадцатипятилетия царствования императора Александра II Св. Синод именем отечественной церкви, в свою очередь, принес к подножию престола выражение ее благоговейной признательности монарху. В синодальном приветствии перечислены все деяния государя ко благу и славе св. церкви, свидетельствующие о его попечительности о ней. Помянуты: переложение книг Священного Писания на русский язык; открытие новых епархий и викариатств; многочисленные присоединения от римско-католичества к православию в Литве и Белоруссии; восстановление и сооружение вновь значительного числа св. храмов в Западном крае; возникновение и развитие многоразличных церковных учреждений, православных братств, церковно-приходских попечительств и т. п.; усиление миссионерских действий среди инородцев-нехристиан; учреждение православного миссионерского общества; насаждение православного христианства в Японии, уже представляющей юную ветвь церкви русской; основание православной церкви в Северной Америке; сооружение православных русских храмов в Париже, Женеве, Эмсе, Ницце и других местах за границею; наконец все правительственные меры, направленные к улучшению быта православного духовенства и развитию духовного просвещения. «Посему, — заявлял Св. Синод, — отечественная церковь чтит и будет чтить в вашем императорском величестве царя, ее возвеличившего и служителям его благодеявшего». Нижеследующие цифры, относящиеся к 1855 и к 1880 годам, указывают на сравнительное положение русской церкви при воцарении императора Александра II и в последний год его царствования: Число епархий: 55 и 59; личный состав духовенства: архиереев 69 и 90; монашествующих; мужского пола — 5174 и 6688, женского пола 2508 и 4381; послушников 5274 и 3490, послушниц 6606 и 12 496; белого духовенства: протоиереев 1518 и 1599; священников 40 049 и 38 162; дьяконов 15 216 и 9424; причетников 71 716 и 41 195; число монастырей: мужских 464 и 390; женских 129 и 170; число храмов: соборов 574 и 656; церквей 36 059 и 40 819; часовен и молитвенных домов 11 685 и 13 264; духовно-учебных заведений и в них учащих и учащихся: академий: 4 — 66 — 340 и 4 — 134 — 803; семинарий: 47 — 674 — 13 835 и 53 — 980 — 14 003; духовных училищ: 201 — 1102 — 37 180 и 185 — 1117 — 29 322. По метрическим книгам, число исповедующих православную веру в России простиралось в 1855 году до 49 079 810 душ, а в 1880 году до 61 796 092. Ревнуя о благе господствующей церкви, император Александр не оставался равнодушным к духовным нуждам и иноверных своих подданных, в отношении которых руководящим его началом являлась безусловная веротерпимость. Одним из первых дел царствования было восстановление конкордата, заключенного с римскою куриею еще в 1847 году, но при Николае I не приводившегося в исполнение. На основании этого договора для католиков Поволжья и Южного края образована новая римско-католическая епархия, названная Тираспольскою, с местопребыванием епископа в г. Саратове. Лишь когда, с 1861 по 1864 год, латинское духовенство приняло явное и деятельное участие в смутах и мятеже в Царстве Польском и в Западном крае, правительство вынуждено было принять меры к его обузданию. Сокращению монастырей в Царстве Польском предшествовало закрытие значительного числа таковых же в северо-западных и юго-западных губерниях, где в 1868 году установлены особые правила для наблюдения за проповедями ксендзов. За всем тем, в этих местностях осталось 19 римско-католических обителей, мужских и женских. Конкордат с Римом расторгнут в 1866 году и вскоре после того упразднены католические епархии Каменецкая и Минская, а в 1868 году переведена в Петербург кафедра могилевского архиепископа, митрополита всех римско-католических церквей в империи. Но вместе с тем, большая часть ксендзов, высланных за политическую неблагонадежность из Западного края, в начале семидесятых годов возвращена на родину, а некоторые из них вновь определены к духовным должностям. Русский язык постепенно вводился в дополнительное богослужение не только католиков, но и протестантов, а в 1869 году последовало высочайшее повеление, чтобы иноверцы, которые родным языком своим считают язык русский, в том или другом его наречии, не были лишены права пользоваться им в делах своей религии. В Прибалтийском крае строгие меры были приняты лишь против небольшого числа протестантских пасторов, произносивших проповеди чисто политического свойства; но само управление лютеранскою церковью в империи всегда пользовалось правительственным покровительством, и в пределах губерний Эстляндской, Лифляндской и Курляндской отменен даже закон об обязательном крещении в православную веру детей от смешанных браков иноверцев с православными. Так же точно выселение крымских татар и кавказских горцев в Турцию вызвано было чисто политическими соображениями, и мусульманское духовенство не было стесняемо в свободном отправлении обрядов своей веры. Значительные облегчения дарованы евреям. Из 150-ти законодательных актов царствования, касающихся их, до 70 разрешают им льготы и прекращают существовавшие до того стеснения по следующим разнообразным предметам: 1) место жительства с припискою; 2) владение недвижимым имуществом; 3) торговля и промышленность; 4) занятия земледелием; 5) отбывание рекрутской повинности; 6) образование; 7) права по службе. Наконец, царское милосердие распространилось и на отщепенцев православия, русских раскольников, которым дарованы немалые льготы и преимущества. 18-го октября 1858 года последовало высочайшее повеление о применении к раскольникам мер терпимости и снисходительности, а также о допущении их к участию в общих правах и льготах как в религиозном, так и в гражданском отношениях. В силу этого закона детям их дозволено обучаться в общих школах без обязательного присутствия на уроках Закона Божия; основанным раскольниками богадельням дарованы новые уставы и тем обеспечено их законное существование; беглые раскольничьи попы освобождены от преследования и розысков; разрешено исправление их молитвенных зданий и совершение в них богослужений по их обряду; заграничным раскольникам, за исключением сект, признанных безусловно вредными, дозволен въезд в империю, а русским раскольникам выезд за границу. Сверх того, смягчены меры, стеснявшие торговую и общественную деятельность раскольников, которым разрешено: записываться в гильдии на общем основании; вступать на общественную службу и занимать должности по выборам; получать почетные награды и знаки отличия. Наконец, для ограждения раскольников в пользовании имущественными правами по наследству и всеми видами льгот по семейному положению, введена метрическая запись раскольников гражданскими властями. Распространение образования в России было целью непрерывных попечений императора Александра II. Гром брани не умолк еще в Крыму, когда государь по представлению министра народного просвещения А. С. Норова отменил меру, принятую в 1849 году, под впечатлением революционных событий в Западной Европе и ограничившую тремястами число студентов в каждом университете. Во внимание к общему стремлению русского юношества к высшему образованию, которое, как сказано в докладе министра, доставит ему возможность быть полезными верноподданными государю и слугами отечеству, и к той степени доверия, которое заслужили университеты, а также к настоятельной надобности большего распространения высшего образования, всемилостивейше дозволено принимать во все университеты студентов в неограниченном числе. Год спустя отменена другая стеснительная мера: высочайше разрешено освободить молодых людей, окончивших курс в высших учебных заведениях, от обязанности начинать государственную службу в губернских установлениях и повелело принимать их на службу в министерства и главные управления, не требуя, чтобы они предварительно отслужили три года в провинции. Незадолго до заключения Парижского мира император Александр потребовал от министра народного просвещения подробного изложения его мыслей относительно положения учебного дела в России и мер, предложенных к его улучшению. Во всеподданнейшем своем докладе Норов коренным основанием всего воспитания и образования отечественного признавал святые истины православной веры. Он указывал на неудовлетворительное состояние преподавания Закона Божия в учебных заведениях и настаивал на необходимости назначить в них законоучителей, которые, не ограничиваясь формальною стороною дела, умели бы, по достопамятному выражению императора Николая I, собственным примером и способом изложения «разогревать сердца юношей». Относительно порядка преподавания в гимназиях министр находил, что его нужно привести в соответствие с высшими нравственными потребностями общества, а также с вещественными пользами его, при неуклонном соблюдении священных оснований веры и народности, а потому, не отвергая важного значения реальных наук, считал усиленный перевес их в воспитании вредною крайностью и полагал, в видах умственного развития и нравственно-эстети­ческих требований, возвратить преподаванию классических языков в гимназиях значительную часть его прежней силы. С этою целью он предлагал в гимназиях согласовать требования строгого классического образования с доставлением юношеству необходимых сведений в науках реальных, но лишь поскольку они нужны в жизни; для реального же образования учредить особые специальные училища. Норов обращал внимание государя на то обстоятельство, что принятая в России система народного образования имела доселе в виду лишь одну половину населения — мужской пол, и что существующие женские учебные заведения, подчиненные особому ведомству, предназначены для одного лишь сословия — дочерей дворян и чиновников. Между тем лица среднего сословия в губернских и уездных городах лишены средств дать дочерям своим необходимое образование, соответственно скромному их быту. «От этого, — рассуждал министр, — без сомнения, зависит как развитие в массах народных истинных понятий об обязанностях каждого, так и всевозможные улучшения семейных нравов и вообще всей гражданственности, на которые женщина имеет столь могущественное влияние. Поэтому учреждение открытых школ для девиц в губернских и уездных городах и даже в больших селениях было бы величайшим благодеянием для отечества и, так сказать, довершило бы великую и стройную систему народного образования, обнимая собою всеобщие и специальные нужды всех состояний и обоих полов». Далее министр просил о дозволении командировать за границу молодых ученых для усовершенствования их в избранном предмете и основательного подготовления к профессорскому званию; напоминал императору, что сам он признал полезным основание в Сибири университета, приспособленного к потребностям страны; наконец, настаивал на необходимости сосредоточить в Министерстве народного просвещения руководство всеми воспитательными и образовательными учреждениями в империи. «Движимое высшими государственными соображениями, — писал он по этому поводу, — правительство наше всегда заботилось о сосредоточении разнородных стихий и частей государства в один плотный крепкий состав, в котором должны слиться многие резкие, оттягивающие разности нравственных и общественных убеждений и интересов, все местные и провинциальные патриотизмы и влечения. Этой великой цели невозможно достигнуть иначе, как постепенно, и притом мерами не административными, а нравственными, сближая умы, племена и сословия единством внутренних начал, которые зависят от одного общего плана воспитания и от одной системы управления в сфере народного образования. К сожалению, должно сказать, что этому великому, всеобъемлющему и необходимому единству препятствуют многоразличные раздробления и отчуждения друг от друга наших воспитательных учреждений, подчинение их разным ведомствам, по особенным административным своим назначениям, лишенным даже возможности полагать первоначальные основания тесному сочетанию и обобщению нравственных и умственных начал в государстве. Почти каждое из министерств имеет в кругу своем учебные заведения на особых основаниях, руководствующиеся правилами, не сообразованными с духом и постановлениями общего воспитания и образования в империи, коего органом предназначено быть Министерству народного просвещения. Поводом к этому разъединению духовных сил народа в важнейшем деле, какое только может занимать правительство — в воспитании, полагается обыкновенно потребность каждого из упомянутых ведомств в специальных деятелях. Убежденный в глубине души моей сознанием необходимости общего плана воспитания для государства, опираясь на очевидных свидетельствах опыта, подтверждающих эту вековую истину всех образованных стран в мире, осмеливаюсь сказать, что достижение специализма путем разъединения воспитательных учреждений есть мера, несогласная с истинными началами государственной пользы и даже несоответствующая видам и цели, для которой предпринимается». В заключение министр предлагал во внимание к тому, что наблюдение за специальным обучением может быть вполне удовлетворительным только в той правительственной сфере, где каждая наука имеет своих представителей, беспрерывно следящих за ее успехами, где сосредоточены все учебные, нравственные и педагогические средства воспитания — передать учебные заведения всех ведомств, за исключением одних военно-учебных заведений, в заведование Министерства народного просвещения как той «нравственной силы, которая по своему назначению обязана пещись более всего о гармонии и единстве начал в высоком деле общего всенародного воспитания и образования».18