С.С. ТАТИЩЕВ / ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР ВТОРОЙ (41)

КНИГА ПЯТАЯ Отдельные отрасли государственного управления 1855—1881 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Преобразование армии и флота 1855—1881 В царственной деятельности императора Александра II из всех отраслей государственного управления развитие и совершенствование сухопутных и морских сил империи занимают едва ли не первое место. Верховный вождь относился к армии и флоту как к любимым своим детищам; им посвящал он значительную часть своего времени, трудов и забот. Военные занятия и упражнения служили для него самого как бы отдыхом и развлечением. Воскресный развод в манеже зимою, летом — лагерный сбор в Красном Селе, постоянные объезды войск, расположенных в разных местностях империи, ученья, смотры, парады, маневры наполняли, так сказать, жизнь государя. Он сам вникал в мельчайшие подробности строевой службы и военного быта, знал в лицо всех начальников отдельных частей не только высших, но часто и низших, и себе одному предоставлял распоряжение назначением на должности и производством. Вполне усвоив взгляд императора Николая I на военнослужащих как на членов собственной семьи, государь считал всех их, от генерала до последнего солдата, детьми своими, а себя их чадолюбивым и попечительным отцом. При такой любви императора Александра к военному делу понятно деятельное внимание, с которым относился он ко всем частям управления армией и флотом, к вносимым в них улучшениям и усовершенствованиям, тем более что, несмотря на искреннее его миролюбие, гром брани не умолкал во все продолжение двадцатипятилетнего царствования, которое началось в самый разгар Севастопольской борьбы и завершилось войною за освобождение славян, а в промежуток между двумя великими войнами наполнялось непрерывными боевыми схватками, сначала на Кавказе, потом в Царстве Польском и в Западном крае, наконец, в Средней Азии. При вступлении на престол императора Александра II должность военного министра занимал князь В. А. Долгоруков, но тотчас по заключении мира он сдал ее генерал-адъютанту Н. О. Сухозанету, товарищем которого с 1858 года состоял князь Васильчиков, скоро замещенный в этом звании бывшим начальником штаба князя Барятинского за время покорения восточного Кавказа генерал-адъютантом Д. А. Милютиным. За пять лет нахождения Сухозанета во главе Военного министерства приняты три существенные меры в видах облегчения тягостей, лежавших на нижних чинах: солдатские дети исключены из военного ведомства и из кантонистов обращены в свободные податные сословия; упразднены окончательно военные поселения; наконец, срок обязательной службы солдата сокращен в сухопутных войсках до 15, а во флоте до 14 лет. Преобразования же по военному ведомству только намечались и обсуждались в разных комитетах, учрежденных с этой целью. Ближайшею задачею министерства было приведение войск на мирное положение. К 1-му января 1856 года по спискам числилось в регулярных войсках 32 530 офицеров и 1 742 342 нижних чина; в иррегулярных — 3640 офицеров и 168 691 нижний чин; в государственном ополчении 5647 офицеров и 364 421 нижний чин, всего 41 817 офицеров и 2 274 544 нижних чина. Государственное ополчение было тотчас же распущено, а регулярные войска приводились в мирный состав постепенно, вместе с расформированием резервных и запасных частей. Всего в течение 1856 года уволено нижних чинов: в отставку 68 912; в отпуски бессрочные и временные 421 123, а в общей сложности около полумиллиона. Уменьшение численности армии продолжалось и в следующие годы, главным образом из видов экономических, и только в 1859 году вследствие политических усложнений в Западной Европе последовало высочайшее повеление о приведении на военное положение четырех армейских корпусов. Впрочем, мера эта была вскоре отменена и к 1-му января 1862 года наличный состав армии выражался в следующих числах: действующих войск 28 850 офицеров и 763 911 нижних чинов; резервных 3006 офицеров и 95 086 нижних чинов; итого 31 856 офицеров и 858 997 нижних чинов. В продолжение весны и лета 1861 года Сухозанет дважды был командирован в Варшаву для исполнения обязанностей временного наместника в Царстве Польском, а в отсутствие его вступал в управление Военным министерством товарищ министра Д. А. Милютин, который 9-го ноября того же года окончательно утвержден в звании военного министра. Генерал-адъютант Милютин составил обширный план преобразований, обнимавших как строевую организацию войск, так и все многочисленные отрасли военного управления. Основные начала задуманных преобразований изложены им во всеподданнейшем докладе, повергнутом на высочайшее воззрение. Целью переустройства наших военных сил военный министр ставил согласование, по возможности сокращение, числа наличных войск в мирное время с другим, не менее важным условием — приготовлением средств к наибольшему развитию сил в случае войны. Для достижения этой цели предполагалось: 1) уменьшение нестроевого элемента армии сокращением или переформированием тех частей, которые исключительно несут службу мирного времени и не имеют никакого полезного назначения для развития боевой силы в случае войны; 2) доведение резервных войск до полной подвижности в прямом значении резерва боевого; 3) устройство кадров для войск запасных, формируемых в случае войны, с тем чтобы постоянно пополнять убыль людей в частях войск, действующих на театре войны; 4) образование постепенно такого запаса людей, подготовленных к строю, какой действительно мог бы пополнить разницу между штатом армии по мирному и военному времени. В связи с этими задачами предложено было также упразднение корпуса внутренней стражи с возложением отправления караульной службы в губернских городах внутри империи на резервные войска, а с выводом их в военное время — на запасные войска, для которых должны быть содержимы в мирное время небольшие кадры; сокращение уездных инвалидных команд и причисление их к местным кадрам запасных войск; производство обучения рекрут в военное время с содействием запасных войск.1 Коренному преобразованию генерал-адъютант Милютин считал необходимым подвергнуть и все центральные учреждения вверенного ему министерства на следующих главных основаниях: 1) Сосредоточить в Военном министерстве только общее направление и главный контроль действий всех административных органов, а фактический местный контроль над действиями разных мест и лиц военного ведомства передать главным начальникам округов. 2) Достигнуть единства в системе управления, для чего включить в состав Военного министерства такие установления, которые имели дотоле с ним связь лишь только в порядке высшего управления, а именно: штабы генерал-фельдцейхмейстера и генерал-инспек­тора по инженерной части, Главное управление военно-учебных заведений и т. п. 3) Сократить состав Военного министерства упразднением некоторых учреждений, слиянием их с другими однородными и уменьшением делопроизводства вследствие сложения с министерства надзора за действиями подведомственных ему учреждений, который до того ограничивался большею частью лишь канцелярскою поверкою. 4) Образовать для установления единства и общей связи в управлении некоторыми частями, как-то: госпиталями, военными тюрьмами и т. п., а также для разработки некоторых общих вопросов, главные комитеты. 5) Дать начальникам главных управлений Военного министерства одинаковые права. 6) Упразднить состоявшие при некоторых из главных управлений общие присутствия. В связи с таким переустройством центральных учреждений Военного министерства находилось преобразование и местных органов военного управления по выработанной генерал-адъютантом Милютиным окружной системе, преимущества которой он развивал в нижеследующих доводах: «Прежнее устройство отличалось крайнею централизацией, которая уничтожала всякую инициативу административных органов, стесняла их мелочною опекою высших властей и лишала эти последние возможности неупустительного надзора и фактического контроля за действиями подчиненных лиц и установлений. Такая же централизация, со всеми вредными ее последствиями, была развита и в строевом управлении войск, где недостаток инициативы в частных военных начальниках, в особенности в военное время, проявлялся уже не раз и приводил к самым печальным результатам. Войска и в мирное время оставались соединенными в дивизии, корпуса и армии, и таким образом содержались все штабы, от дивизионного до главного штаба армии включительно. Хотя такой системе и приписывалась та выгода, что в случае приведения на военное положение армия имела уже готовые штабы и войска выступали в поход под начальством знающих их и знакомых им начальников, командующих ими постоянно и в мирное время, однако же эти выгоды не вполне осуществлялись. На практике весьма редко случалось, чтобы не только армия, но даже и корпуса действовали на театре войны совокупно в нормальном своем составе мирного времени. Гораздо чаще, по разным стратегическим соображениям, на самом театре войны формировались отряды из войск разных корпусов, для которых учреждались отрядные штабы. Так, в войну 1853—1856 годов ни один корпус действительно не остался в полном своем составе. Вообще же опыт нескольких последних войн указал, что наши корпуса представляли слишком крупные тактические единицы для постоянного употребления на театре войны в целом их составе». Исходя их этих соображений, военный министр находил, что средства, которые тратились в мирное время на содержание корпусных штатов, не приносили существенной пользы в военное время, а потому упразднение их было бы выгодно в экономическом отношении и не заключало бы в себе никаких неудобств в отношении военном. Принимая во внимание выраженную государем волю, чтобы в новое военное управление внесено было начало децентрализации, Милютин выразил мнение, что вернейшим к тому средством будет переход к окружной системе, так как в лице начальника округа могут быть слиты обязанности и значение корпусного командира, генерал-губернатора (по военной части) и окружного начальника внутренней стражи. С учреждением округов обязанности Военного министерства облегчатся посредством более обширного распределения власти и обязанностей между военно-окружными начальниками, хозяйственное управление примет более правильную организацию, а непосредственным последствием предложенной меры будет усиление ближайшего фактического наблюдения за действиями разных местных установлений. В заключение доклада военный министр предлагал, упразднив корпуса, оставить высшею тактическою единицею дивизию, что представило бы следующие выгоды: вместе с мобилизацией войска могли бы быть соединены в корпуса и отряды такой силы и такого состава, какие признаны будут необходимыми; для начальствования могут быть избираемы наиболее способные генералы, при назначении коих высшее правительство не было бы стеснено положением, которое они занимали в мирное время; штабы армии, корпусов и отрядов формировались бы выбором способнейших офицеров из всей армии; наконец, все войска, учреждения и районы, остающиеся в тылу театра войны, поступив в заведование военно-окружных начальников, находили бы в них прочно организованную местную администрацию, а штабы облегчили бы трудную задачу Военного министерства по устройству операционного базиса и снабжения действующей на театре войны армии всеми необходимыми запасами.2 Все предложения генерал-адъютанта Милютина были одобрены государем, и тотчас приступлено к приведению их в исполнение. Проекты новых положений разрабатывались в нескольких комиссиях под непосредственным руководством военного министра, затем рассылались главным военным начальникам как строевым, так и штабным, а по получении от них отзывов вносились в Военный Совет, по рассмотрении которым подносились уже на высочайшее утверждение. Таким образом, Военному министерству предстояло: 1) преобразовать состав центрального управления; 2) вновь устроить военно-окружные управления; 3) преобразовать строевые управления, согласив их круг деятельности с военно-окружным управлением; 4) устроить на новых началах местные управления; 5) издать положения для управления армиями, корпусами и отрядами, которые предполагалось формировать лишь в военное время. Работы по организации войск на новых началах были прерваны на первых же порах чрезвычайными мерами, которые пришлось принять ввиду польского мятежа и вмешательства в пользу его трех западных держав, грозивших нам разрывом. Несколько дивизий было приведено в военный состав, сформированы крепостные полки, а из резервных полков образовано 16 новых пехотных дивизий. Соответственно усилена кавалерия и артиллерия сформированием пятых и шестых эскадронов в драгунских полках, а также четвертых резервных батарей. Но когда опасность внешних усложнений миновала, то снова приступлено к сокращению численного состава армии и продолжению ее переустройства. Организация, данная ей на основании новоизданных штатов для всех родов оружия, была следующая. Все расположенные в Европейской России войска разделены на полевые или действующие и местные. В первых уничтожено деление на армии и корпуса и высшею тактическою единицей принята в пехоте и кавалерии — дивизия, в артиллерии и инженерных войсках — бригада. В состав местных войск отнесены: боевые, по устройству своему неподвижные, как-то: крепостные войска, а также линейные батальоны; войска резервные, предназначенные для обучения рекрут в мирное время; войска для внутренней службы, взамен упраздненного корпуса внутренней стражи, состоящие из местных батальонов в губерниях и команд в уездах; наконец, части и команды вспомогательного назначения: госпитальные, жандармские, артиллерийские, инженерные, военно-исправительные, рабочие, военно-железнодорожные и телеграфные, и учебные, а равно и фельдъегерский корпус. Армия комплектовалась рекрутскими наборами. В начале 1871 года новая организация ее была завершена. К 1-му января этого года она состояла из следующих частей: а) Полевые войска: 1) пехота: 47 пехотных дивизий, 8 стрелковых бригад и 48 линейных батальонов; 2) кавалерия: 10 кавалерийских дивизий; 3) артиллерия: 47 пеших артиллерийских бригад, каждая в 4 батареи, и 4 отдельные бригады в округах сибирских и туркестанских; 8 конно-артиллерийских бригад; 8 парковых бригад и 6,5 отдельных парков; 4) инженерные войска: 10 саперных батальонов; 6 понтонных полубатальонов и парков; 6 военно-походных телеграфных и 2 полевых инженерных парка, соединенных в пять саперных бригад и одну отдельную роту. б) Местные войска: 1) крепостные: 25 батальонов и 2 команды пехоты и 57 рот артиллерии; 2) резервные войска: 8 батальонов пехоты, 56 эскадронов кавалерии, 4 пеших и 4 конных артиллерийских бригады, 4 инженерных батальона; 3) войска для внутренней службы: 70 губернских батальонов, 1 горнозаводский батальон; 510 уездных и местных команд, 70 этапных, 18 конвойных и 5 полковых; 4) вспомогательные части и команды и военные заведения: жандармские — гвардейский полуэскадрон, три дивизиона, 1 пешая и 15 конных команд; артиллерийские части: 26 крепостных управлений, 8 отделений осадной артиллерии, 24 местных команды, 3 арсенала, 3 оружейных завода, 3 пороховых завода, 2 капсюльных заведения, 1 ракетное заведение, 10 окружных арсеналов, 140 местных парков, 8 лабораторий, 8 учебных полигонов, 29 складов артиллерии, ручного оружия, ракет и огнестрельных припасов; инженерные части: 11 крепостных управлений, 36 инженерных дистанций, 7 мастеровых команд, 6 военно-рабочих рот, 2 осадных инженерных парка и инженерный арсенал; учебные войска: пехотный батальон и рота, эскадрон, пешая и конная батарея, техническое гальваническое заведение и две рабочие бригады. Во всех регулярных войсках, полевых и местных, числилось, таким образом, 853,5 батальона, 287,5 эскадронов, 234 батареи, более 700 отдельных рот и команд — всего по спискам 733 761 нижний чин. По сравнению с устройством и составом войск в 1862 году новая организация регулярной армии представляла следующие преимущества: число собственно боевых частей, могущих в короткий срок приготовиться к походу, увеличилось в пехоте и в артиллерии; новых формирований производить не предполагалось; переход с мирного в военный состав для полевых войск был вполне обеспечен запасом людей, уже прошедших чрез ряды армии; число частей для внутренней службы и вообще вспомогательного назначения уменьшилось. Одновременно с введением в строевые части новой организации, преобразовывались постепенно и центральные учреждения Военного министерства, к концу 1869 года состоявшие из следующих частей: Императорская Главная квартира и Военно-походная его величества канцелярия, Военный Совет с состоящими при нем пятью главными комитетами: Военно-кодификационным, по устройству и образованию войск, Военно-учебным, Военно-госпитальным и Военно-тюремным, Главный военный суд, Канцелярия Военного министерства, Главный штаб с Военно-топографическим отделом, Николаевскою академиею Генерального штаба, Военно-учебным комитетом, Комитетом по передвижению войск железными дорогами и водою и корпусами: офицеров Генерального штаба, военных топографов и фельдъегерским; главные управления и при них комитеты: интендантское, артиллерийское с Михайловскою артиллерийскою академиею, инженерное с Николаевскою инженерною академиею, военно-медицинское с Военно-медицинскою академиею и Военно-медицин­ским ученым комитетом, военно-учебных заведений с Педагогическим комитетом, иррегулярных войск с комитетом того же наименования, военно-судное с Военно-юридическою академиею; управления: генерал-инспектора кавалерии и инспектора стрелковых батальонов. К министерству причислен и Комитет о раненых. Образование военных округов совершилось также постепенно, начиная с 1862 года округами: Варшавским, Виленским и Киевским. Управление каждого округа составлено из следующих частей и отделов: военно-окружного совета и окружных управлений: интендантского, артиллерийского, инженерного и военно-медицинского, а также окружного инспектора госпиталей. Во главе округа поставлен командующий войсками, которому подчинены все находящиеся в пределах округа войска и военные учреждения. По отношению к личному составу ему присвоена власть командира отдельного корпуса в мирное время; по части же хозяйственной он действует лишь как председатель военно-окружного совета. Положения о военно-окружных управлениях с их штатами, об управлении пехотною и кавалерийскою дивизиями и об управлении местными войсками в округах высочайше утверждены 6-го августа 1864 г. К началу 1871 года Россия европейская и азиатская разделилась на 14 военных округов: петербургский, финляндский, виленский, варшавский, киевский, одесский, харьковский, московский, казанский, кавказский, оренбургский, два сибирских и туркестанский. «Совершившиеся в последнее время по военной части преобразования — писал генерал-адъютант Милютин во всеподданнейшем своем докладе за 1864-й год, — обняли собою такой обширный круг государственной деятельности и затронули столько интересов, что, при всем сочувствии к ним огромного большинства лиц здравомыслящих и опытных, реформы эти не могли не иметь и отъявленных противников. Утешительно однако же то, что все нарекания со стороны сих последних либо обнаруживают незнакомство с сущностью и целью совершившихся преобразований, либо касаются тех именно недостатков нашей армии, устранение которых и должно быть со временем результатом предпринятых реформ. Толки эти неоднократно доходили даже до сведения вашего величества, но осмеливаюсь думать, что они не могли ни разу поколебать в вас, государь, уверенность (против этих слов император Александр надписал на том докладе: «Нет, не поколебали»), что Военное министерство, действуя постоянно по непосредственным вашим указаниям, идет верным путем к предложенной цели — всестороннему развитию и совершенствованию вооруженных сил империи». На докладе этом государь собственноручно начертал: «Искренно благодарю за все, что уже исполнено, и одобряю вообще все, что имеется еще в виду. Дай Бог завершить нам всю нашу военную реорганизацию на прочных основаниях».3 Введение военно-окружной системы и преобразование центральных учреждений Военного министерства повлекли за собою пересмотр устава 1846 года об управлении войсками во время войны, который явилась необходимость согласовать с новым управлением. По обсуждении в Военном Совете, положение о полевом управлении войск в военное время удостоилось высочайшего утверждения 17-го апреля 1868 года. К числу решительных и убежденных противников преобразовательной деятельности Д. А. Милютина принадлежал фельдмаршал князь Барятинский. Он ставил ей в упрек слишком бюрократический характер и как на главный ее недостаток указывал на проведенное во всех положениях и уставах преобладание штабного элемента над строевым, подчинение строевых начальников влиянию и контролю штабов и управлений. Основываясь на том, что положение о полевом управлении войск в военное время, хотя и посланное на его рассмотрение в проекте, не дошло до него в этом виде, он испросил у государя дозволения представить на него свои замечания, невзирая на то, что оно уже было высочайше утверждено и обнародовано. Во всеподданнейшей записке князь Александр Иванович перешел далеко за пределы вопроса, послужившего к ней поводом. Сущность возражений фельдмаршала и страстных обвинений его по адресу военного министра сводится к следующему: «Зачем, — спрашивает князь, — учреждения военного времени истекают у нас из учреждений мирных? Так как армия существует для войны, то и вывод должен бы быть обратный. Между тем, новое военное положение вышло из нынешнего мирного, послужившего ему основною рамой. На военный устав 1846 года никто не жаловался, напротив, военными людьми всего света он признан за совершенство. Но его подвергли изменениям, потому что он не согласовался с окружною системою». Фельдмаршал находил в новом положении «унижение военного начала пред административным, основанным у нас теперь на двойственной полуподчиненности и на оскорбительном чувстве взаимного недоверия, несвойственного военному духу...» «Боевой дух армии, — рассуждал он, — необходимо исчезает, если административное начало, только содействующее, начинает преобладать над началом, составляющим честь и славу военной службы. Во избежание сего в некоторых первоклассных державах, где армии проникнуты превосходным боевым духом, военный министр избирается из гражданских чинов, чтобы не допустить его до возможности играть роль в командировании. От военного министра не требуется боевых качеств; он должен быть хорошим администратором. Оттого у нас он чаще назначается из людей неизвестных армии, в военном деле мало или вовсе опыта не имеющих, а иногда не только в военное, но и в мирное время совсем солдатами не командовавших. Впрочем, неудобства от этого быть не может, если военный министр строго ограничен установленным для него кругом действий. Вождь армии избирается по другому началу. Он должен быть известен войску и отечеству своими доблестями и опытом, чтобы в военное время достойно и надежно исполнить должность начальника главного штаба при своем государе или в данном случае заменить высочайшее присутствие». Очертив таким образом характер деятельности как военного министра, так и главнокомандующего армиею в военное время, фельдмаршал доказывал, что новым положением умалена власть и должность главнокомандующего, поставленного им в полную зависимость от центрального военного управления, которое, являясь руководителем войны, получает значение гоф-кригсрата, давно осужденного историею. Мало того: в положении 1868 года все управление армией понижено в значении переменою названий чинов штаба, переименованного из главного в полевой. Начальник этого штаба поставлен относительно Военного министерства в зависимость вредную и небывалую. «Армия на войне, — свидетельствовал князь Барятинский, — подобна кораблю на океане, снаряженному сообразно указанной ему цели: он заключает в самом себе все средства существования и успеха. Как корабль, армия составляет независимое целое, доверенное главнокомандующему на тех же основаниях самостоятельной отдельности, как корабль отдается капитану, посылаемому вокруг света. В этом уподоблении заключается та непогрешимая и священная истина, которая до сих пор служила основою нашего устройства на войне. При составлении нового положения военному министру следовало прежде всего оградить эту основу от всякого посягательства. Вместо того в задачу составителями положения поставлено было: сохранить прежде всего неприкосновенность отношений, установленных для мирного времени между министерством и армиею. Значит, с самого же начала нарушено было должное отношение между главными сторонами дела. Нельзя применять во что бы то ни стало незыблемое к условному». Наконец, — и это был не меньший из упреков фельдмаршала новому положению, — «ниспровергающему, — как он выражался, — заветные основания» нашего военного быта... «в первый раз с 1716 года в русском военном уставе о государе не упоминается. Нет даже и представителя монарха на войне, вследствие чего единство командования неизбежно сосредоточилось в министерстве».4 Записку Барятинского с собственноручными против некоторых пунктов замечаниями государь передал Милютину, представившему в свою очередь пространное и обстоятельное возражение на нее, в котором напоминалось, между прочим, «что государь император продолжает по-прежнему руководить ежедневно деятельностью всех военных управлений и что все коренные преобразования последних лет совершены по непосредственной инициативе и по указаниям его императорского величества». Первоначально выраженное императором намерение подвергнуть пересмотру полевой устав 1868 года осталось без последствий. Существенному преобразованию подверглись и все отдельные части военного управления: Бывший департамент Генерального штаба слит с инспекторским департаментом в одно общее учреждение: Главный штаб. В расположении и размещении войск произведены изменения, вызванные польским мятежом и образованием новых войсковых частей; выработан проект нормальной дислокации, утвержденный государем в окончательном виде 25-го марта 1875 года, приступлено к постройке казарм на всем пространстве империи с целью разместить в них со временем все войска, в особенности местные, заменив квартирную повинность денежною; передвижение войск сообразовано с развитием железнодорожных и водных путей и определено особыми положениями; нижние чины командированы на станции железных дорог и телеграфные для изучения железнодорожного и телеграфного дела, чтобы образовать впоследствии особые команды, подготовленные к этому роду службы; приняты меры к уменьшению караульного наряда; установлены правила сборов войск для летних занятий; войска употреблялись для государственных работ в крепостях, при постройке некоторых железных путей, в особенности же на Кавказе и в Туркестане, где они пролагали дороги, устраивали помещения для войск, возводили укрепления; собирались статистические сведения о России и иностранных государствах, преимущественно военные; исполнялись геодезические работы по измерению, вследствие международного соглашения, дуги параллели 52° северной широты, тригонометрические измерения разных местностей, а также топографические съемки; гвардейский генеральный штаб упразднен и все офицеры генерального штаба, где бы они ни служили, соединены в один нераздельный корпус с одинаковыми правами, преимуществами и мундиром. Составленное из бывших департаментов провиантского и комиссариатского, Главное интендантское управление вполне преобразовало находившуюся в крайнем расстройстве хозяйственную часть в войсках. В основание преобразования положено начало децентрализации. Видоизменена организация интендантских складов и провиантских магазинов, при которых учреждены особые приемные комиссии; основана в Москве обмундировальная мастерская для резервных и запасных войск; изменен размер провиантского и фуражного довольствия и определены способы их заготовления; заведены хозяйственные запасы для обеспечения продовольствием войск; введено новое, упрощенное обмундирование; заготовлены запасы вещевого довольствия; установлены новые правила приема и отпуска вещей; войска снабжены обозом нового образца, улучшено ремонтирование лошадей; преобразовано хозяйство в полках и отдельных батальонах на комитетском начале, с установлением строгой отчетности. На долю преобразованного артиллерийского ведомства выпала сложная и трудная задача перевооружения пехоты и артиллерии сообразно успехам техники и современным требованиям военного дела. В начале царствования императора Александра II бóльшая часть европейских армий была вооружена нарезным ружьем, заряжающимся с дула. К перевооружению такими ружьями и карабинами нашей пехоты и кавалерии приступлено тотчас по окончании Крымской войны. Но уже в 1864 и в 1866 годах обнаружились преимущества ружей, заряжающихся с казенной части и введенных в прусской армии, что вызвало предложение о введении у нас таких ружей с бумажным патроном. Между тем выяснилась большая пригодность ружей меньшего калибра с металлическим патроном и решено ввести в русской армии ручное огнестрельное оружие, приспособленное к последнему. Таким образом, едва успевали ввести одно ружье, как приходилось вводить другое, более совершенное, вследствие чего к началу 1877 года, т. е. к открытию военных действий с Турциею, русская пехота имела ружья трех различных систем: малокалиберные винтовки Бердана (с откидным затвором) — 270 962; винтовки Крынка (с металлическим патроном) — 572 700 и винтовки Карля (с бумажным патроном) — 150 868. Драгуны были снабжены винтовками Крынка, вся прочая кавалерия — малокалиберными карабинами. Пистолеты в войсках всюду заменены револьверами образца Смита-Вессона. Важные открытия в области пиротехники обусловливали и перевооружение артиллерии как полевой, так и осадной и крепостной, новыми усовершенствованными орудиями. В полевой артиллерии в 1865 году приняты орудия, заряжающиеся с казенной части, и железные лафеты; в 1866 году окончательно установлены, как образцы орудий, стальные пушки 9-ти и 4-х фунтовые, а в 1870 году введены орудия скорострельные. Но опыт франко-немецкой войны 1870—1871 годов указал на необходимость усиления артиллерии вообще, а потому решено для каждой пешей артиллерийской бригады сформировать по две батареи, т. е. усилить пешую артиллерию в полтора раза. Ко времени объявления второй Восточной войны все 47 артиллерийских бригад были уже приведены в шестибатарейный состав. В осадной артиллерии гладкостенные орудия также заменены нарезными, а медные — стальными, причем приняты два образца пушки: 24-х и 9-ти фунтовые и два образца мортир: 8-ми и 6-ти дюймовые. Положено иметь в европейской России два осадных парка, на Кавказе — полупарк, содержа в каждом парке 400 орудий. Усилен калибр и увеличено число усовершенствованных по новым системам и образцам орудий крепостной и береговой артиллерии. Улучшения по инженерной части замедлялись главным образом недостатком денежных средств. Так, введение нарезной артиллерии вызывало перестройку наших крепостей. Выработанный генерал-адъютантом Тотлебеном план исправления их главнейших недостатков, хотя и был утвержден государем, но так как требовал затрат в 48 миллионов рублей, то и не мог быть осуществлен в полном объеме, а пришлось удовольствоваться некоторыми частными, наиболее настоятельными улучшениями и, не предпринимая новых сооружений, ограничиться приведением в исправность и поддержанием существующих укреплений. Таким образом, вся наша оборонительная система осталась недовершенною, сухопутные крепости — недостроенными, с каменными постройками, не прикрытыми с поля от разрушительного действия новых артиллерийских орудий. Совершенно открытой осталась вся западная граница империи за неокончанием Киевской крепости и за неимением средств для возведения предложенных новых укреплений на Волыни и Днестре. О сооружении же таковых вдоль прусской границы не возбуждалось и вопроса. Заведование медицинской частью в сухопутных войсках сосредоточено в переименованном из бывшего военно-медицинского департамента Главном военно-медицинском управлении, которому подчинена Военно-медицинская академия. С учреждением военных округов управление госпиталями изъято из интендантского ведомства и передано во вновь образованные военно-медицинские управления. Преобразованы военно-фельдшерские школы, издан новый госпитальный устав и установлена организация госпитальной части в военное время. Усовершенствован санитарный обоз. Врачебный персонал значительно усилен в своем составе, а равно и санитарная прислуга. Коренные преобразования произведены по военно-судной части. Они не ограничивались пересмотром существующих узаконений, а внесли в военное судоустройство и судопроизводство общие начала судебной реформы. Выше уже упомянуто об ограничении в армии телесных наказаний в 1863 году. Тогда же издано положение об охранении военной дисциплины и о дисциплинарных взысканиях. Два года спустя высочайше утверждены главные основания устава о военном судоустройстве и судопроизводстве. Затем аудиториатский департамент преобразован в Главное военно-судное управление, обнародован военно-судный устав, воинский устав о наказаниях; основана военно-юридическая академия, открыт Главный военный суд, и новый устав постепенно введен во всех военных округах; установлены точные правила суда общества офицеров. Не менее существенные изменения внесены в устройство военно-учебных заведений. По смерти генерал-адъютанта Ростовцова главным начальником военно-учебных заведений назначен великий князь Михаил Николаевич, а в 1863 году все это бывшее до того самостоятельным ведомство включено в состав Военного министерства, причем прежний штаб военно-учебных заведений и управление училищ военного ведомства соединены в одно Главное управление. Тогда же образован был, под председательством великого князя Михаила Николаевича, комитет для коренного преобразования рассадников военного воспитания, признанных неудовлетворяющими своему назначению, который пришел к заключению о необходимости следующих мер: 1) сохранить за военно-учебными заведениями прежнее их назначение: доставлять не только специальным оружиям, но и армейским войскам офицеров, получивших достаточное общее и основательное военное образование для замещения впоследствии старших воинских должностей; 2) штатное число воспитанников определить на таком основании, чтобы заведения ежегодно могли выпускать от 400 до 800 офицеров; 3) отделить специальные классы от общих и образовать из первых особые специальные заведения; 4) заведения со специальными классами, названные военными училищами, устроить таким образом, чтобы молодые люди, приготовляющиеся в них к военному поприщу, были как можно ближе поставлены в условия военного воспитания и могли быть вполне подготовлены ко всем требованиям военной службы; 5) изменить устройство заведений с общими классами сообразно современным требованиям педагогики, прекратить в них фронтовые занятия, как несоответствующие возрасту воспитанников, и обратить их в военные гимназии; 6) уменьшить число военно-учебных заведений, согласно с уменьшением цифры ежегодного выпуска из них офицеров, чтобы могущие получиться при сем сбережения обратить на учреждение юнкерских училищ, а часть их отделить Министерству народного просвещения для увеличения общеобразовательных реальных заведений. По утверждении государем этих предложений приступлено к постепенному приведению их в исполнение. Специальные классы кадетских корпусов соединены в три военные училища: Павловское и Константиновское в Петербурге и Александровское в Москве, самые же кадетские корпуса большею частью преобразованы в военные гимназии, некоторые упразднены, Николаевское училище гвардейских юнкеров переименовано в Кавалерийское училище, соответствующее училищам артиллерийскому и инженерному. Учреждены юнкерские училища для образования пехотных и кавалерийских офицеров. Преобразованы корпуса Пажеский и Финляндский кадетский с установлением в них специальных классов. Военные начальные школы, возникшие из прежних батальонов кантонистов, преобразованы в военные прогимназии. Существенные изменения внесены в устройство пяти специальных академий: Генерального штаба, Инженерной, Артиллерийской, Военно-медицинской и Военно-юридической, подчиненных каждая подлежащему Главному управлению Военного министерства, равно как и существующие при двух из них училища: Артиллерийское и Инженерное. Для приготовления преподавателей учреждены особые педагогические курсы и учительская семинария. Всего в 1880 году существовало военно-учебных заведений, не считая пяти академий: военных училищ, включая специальные училища и классы при корпусах Пажеском и Финляндском — 9; военных гимназий с приравненными к ним подготовительными классами корпусов Пажеского и Финляндского и приготовительным пансионом Николаевского кавалерийского училища — 23; юнкерских училищ — 16 и военных прогимназий — 8. Преобразовательная деятельность военного ведомства распространилась и на иррегулярные войска. Новые положения для них вырабатывались во вновь образованном в составе Военного министерства Главном управлении иррегулярных войск особым комитетом, с приглашением в состав последнего и депутатов от казачьих войск. При представлении их государю 5-го ноября 1866 года, его величество в следующих словах выразил взгляд свой на предстоявшую им деятельность: «Вы собраны сюда для того, чтобы с вашею помощью разъяснить истинные ваши нужды и пользы. Нынешние положения о казачьих войсках устарели и во многом требуют пересмотра. Я желаю, чтобы казачьи войска, оказавшие столько незабвенных услуг отечеству, сохранили на будущее время свое воинское назначение. Твердо надеюсь, что казаки и впредь, когда понадобится, выкажут себя такими же молодцами, какими были всегда. Но я вместе с тем желаю, чтобы в устройстве казачьих войск военное их значение было, сколько возможно, согласовано с выгодами гражданского быта и хозяйственного благосостояния. Казачье население, отбывая по-прежнему военную свою обязанность, может и должно в то же время пользоваться общими для всех частей империи благами гражданского благоустройства. К этой главной цели должны клониться ваши труды, и мне приятно будет видеть, если вы достигнете ее». Во исполнение высочайшей воли в первое десятилетие управления Военным министерством генерал-адъютанта Милютина, с 1861 по 1871 год, преобразования касались преимущественно гражданской части в казачьих войсках, которые перестали быть замкнутым учреждением. Открыт выход из войскового сословия; лица других сословий приобрели право селиться и приобретать собственность в землях казачьих войск; в административном, судебном и полицейском отношениях лица казачьего сословия подчинены или общим с остальными сословиями, или же устроенным весьма сходно с действующими в прочих частях империи учреждениями. Во второе десятилетие, с 1871 по 1881 год, приступлено к переустройству военной части в казачьих войсках, причем имелось в виду поставить казаков в военном отношении в уровень с регулярными войсками. С этою целью изданы новые положения о воинской повинности и военной службе казаков; казаки снабжены новым оружием, а казачьи части, находящиеся на действительной службе, поставлены в одинаковые условия и большею частью соединены с регулярными войсками; приняты меры для обеспечения скорейшей мобилизации вновь вызываемых на службу казачьих частей, исправного их снаряжения и вооружения. На основании вновь введенных положений, к концу царствования число частей, которые должны были выставить шесть казачьих войск: Донское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Забайкальское и Амурское, в военное время было: 568 эскадронов и сотен, 36 пеших сотен и 206 орудий. Новый устав о воинской повинности не был еще введен лишь в четырех казачьих войсках: Кубанском, Терском, Астраханском и Сибирском.