Преп. Марк Подвижник / Нравственно - подвижнические слова (2)

150. Познавший истину не противится скорбным приключениям. Ибо знает, что они приводят человека к страху Божию. 151. Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, вредят благонадежного. Ибо если они приносят с собою печаль, то удаляют от надежды, а представившись без печали, влагают внутрь прежнюю скверну. 152. Когда ум, чрез отречение от пороков, приобретет мысленную надежду: тогда враг, под предлогом исповедания, изображает прежде бывшие пороки, дабы страсти, по благодати Божией преданные забвению, воспламенить, и тайно повредить человеку. - Ибо тогда и твердый и ненавидящий страсти (ум) по необходимости помрачится, смутившись сделанными (грехами). И если он еще мрачен и сластолюбив, то всячески умедлит и будет пристрастно беседовать с приражениями помыслов, так что воспоминание это будет не исповеданием грехов, а представлением прежних греховных впечатлений. 153. Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, то не вспоминай греховных изменений по виду их, но мужественно терпи находящии скорби за них. 154. Скорби находят за прежде бывшие грехи, принося с собою сродное каждому прегрешению. 155. Разумный и познавший истину исповедается Богу не воспоминанием о сделанном, но терпением постигающих его (злоключений). 156. Отвергнув сердечное болезнование (о грехах) и бесчестие, не обещайся принести покаяние посредством других добродетелей; ибо тщеславие и бесчувствие умеют служить греху и посредством правых дел. 157. Как добродетель обыкновенно рождается от скорбей и бесчестия; так и порок от сластей и тщеславия. 158. Всякая телесная сласть происходит от предшествовашего упокоения (тела), а упокоение рождается от неверия. 159. Находящийся под грехом не может один преодолеть плотского мудрования. Ибо имеет непрестанное и содержащееся в членах разжжение. 160. Страстным надлежит пребывать в молитве и повиновении. Ибо и с помощью едва можно вести брань с прежними греховными навыками. 161. Кто добровольно с повиновением и молитвою подвизается, тот есть искусный подвижник, ясно показывающий удалением от чувственного мысленную борьбу. 162. Не соглашающий своей воли с волею Божией, встречает препятствие в своих предприятиях, и бывает подвластен врагам. 163. Когда увидишь двух порочных, имеющих любовь друг к другу, то знай, что они один другому содействуют к исполнению своей воли. 164. Высокомудрый и тщеславный охотно соглашаются друг с другом: ибо тот хвалит тщеславного, рабски пред ним уничижающегося, а сей величает высокомудрого, часто похваляемого. 165. Боголюбивый слушатель с обеих сторон получает пользу. Если его хвалят за добрые дела, то делается ревностнее к оным; а если обличают в злых делах, то понуждается к покаянию. Должно же нам жизнь вести сообразно преуспеянию (духовному) и, смотря по жизни, должно Богу приносить молитвы. 166. Хорошо держаться главной заповеди, и ни о чем в частности не заботиться, ни о чем в частности не молиться; но только искать царствия и слова Божия. А если мы еще заботимся о каждой потребности, то и молиться должны о каждой; ибо кто без молитвы делает что-нибудь, или о чем-либо заботится, тот не получает успеха в окончании своего дела. О сем-то Господь сказал: «не можете без Мене творити ничесоже» (Иоан.15,5). 167. Кто пренебрегает заповедь о молитве, того постигают грубейшие преступления, которые пересылают его как узника от одного к другому. 168. Кто переносит настоящие скорби с надеждой получения будущих благ, тот обрел ведение истины, и удобно избавится от гнева и печали. 169. Кто за истину терпит оскорбление и бесчестие, тот идет путем Апостольским, неся крест и облагаясь веригами. А кто без сего покушается внимать сердцу, тот заблуждается умом, и впадает в искушения и сети диавола. 170. Ни злых помыслов отдельно от причин их, ни причин отдельно от помыслов нельзя победить ведущему с ними брань. Ибо, если одно что-нибудь отдельно отвергнем, то спустя немного посредством другого обоими будем облагаемы. 171. Кто из боязни страдания и поношения борется с людьми, тот или здесь сильно страдает от находящих на него злоключений, или в будущем веке мучится без милости. 172. Кто желает отклонить от себя всякое злоключение, тот должен молитвою примирить с Богом дела свои, и мысленно иметь упование на Него, а попечением о чувственном пренебрегать по силе. 173. Когда диавол найдет человека, без нужды занимающегося телесными делами, то прежде похищает как добычу разумное его ведение, а потом как главу отсекает упование на Бога. 174. Когда достигнешь твердыни чистой молитвы, то не принимай приносимого в то время от врага разумения вещей, дабы не потерять тебе большего. Ибо лучше стрелами молитвы уязвлять его, заключенного внизу где-нибудь, нежели беседовать с ним, когда он приносит нам вредные (помыслы), и ухищряется отвлечь нас от моления на него. 175. Разумение вещей во время искушения бывает полезно для человека, а во время молитвы обыкновенно вредит. 176. Если тебе выпал жребий учить о Господе, и тебя ослушиваются, то скорби о сем мысленно, и не смущайся явно. Ибо, скорбя, не будешь осужден с ослушником, смущаясь же, подвергнешься в том же деле искушению. 177. При изложении учения, не скрывай от присутствующих приличного для них; что благоприлично, излагай яснее, а чего вместить не могут (по причине строго обличения), то предлагай загадочно. 178. Неподчиненного тебе не обличай в проступке; ибо это есть более дело власти, чем совета. 179. Что говорится (вообще) в числе множественном, то бывает всем полезно; ибо каждому свое укажет совесть. 180. Говорящий справедливое, должен и сам как бы от Бога принимать слова. Ибо истина не есть (собственность) человека говорящего, но действующего Бога. 181. Не имей спора с противляющимися истине, которые не подчиняются тебе добровольно, чтобы не возбудить в них ненависти к себе по Писанию. 182. Кто попускает послушнику противоречить себе там, где не следует, тот обольщает его в этом деле, и допускает отвергать обеты повиновения. 183. Кто со страхом Божиим вразумляет и наставляет согрешающего (в чем-либо), тот приобретает себе добродетель, противоположную греху. А злопамятный и недоброжелательно порицающий его, впадает по закону духовному в одинаковую с ним страсть. 184. Хорошо обучившийся Закону, боится Законодателя; и боясь Его, уклоняется от всякого зла. 185. Не будь двоязычен, то есть иначе расположен на словах, и иначе в совести. Ибо таковой, по Писанию, подлежит проклятию. 186. Иной говорит истину, и бывает за сие ненавидим от безумных, по слову Апостола; иной лицемерит, и бывает за то любим: однако ни одно из сих воздаяний не бывает продолжительно. Поелику Господь в свое время каждому воздаст должное. 187. Желающий отклонить от себя будущие бедствия должен с радостью переносить настоящие. Ибо таким образом, мысленно изменяя одно на другое, он чрез малые скорби избежит великих мучений. 188. Огради ум от самохваления и помысл от высокого о себе мнения, дабы не быть попущену сделать противное, ибо благое не одним человеком совершается, но помощью всевидящего Бога. 189. Всевидящий Бог как делам нашим определяет достойное воздаяние, так и помыслам и произвольным разумениям. 190. Невольные помыслы рождаются от предварительного греха, а произвольные от самовластной воли. Посему последние бывают причиной первых. 191. Злым мыслям, бывающим против (нашего) намерения, последует печаль; посему они скоро и исчезают; а бывающим по произволению последует радость, посему и трудно от них избавиться. 192. Сластолюбивый печалится о порицаниях и злостраданиях, а боголюбивый о похвалах и преизбытке. 193. Не познавающий судеб Божиих идет умом по пути, пролегающему между стремнин, и от всякого ветра удобно низлагается: будучи хвалим он гордится; будучи порицаем, огорчается; наслаждаясь (пищею), увлекается телесною страстью; в злостраданиях плачет, - зная что-либо, хочет показываться (знающим); и не разумевая, притворяется разумевающим; богатея, кичится; находясь в нищете, лицемерствует; насытившись, бывает дерзновенен, и постясь тщеславится; с обличающими любит спорить, и на подающих ему прощение смотрит как на неразумных. 194. Итак, если кто благодатию Христовой не приобретет ведения истины и страха Божия, тот не только от страстей, но и от внешних обстоятельств жестоко бывает уязвляем. 195. Если хочешь разрешить неудобопонятное дело, то ищи о нем, что угодно Богу, и тогда найдешь полезное об оном разрешение. 196. Дела к которым благоволит Бог, тем и вся тварь служит; а от которых Он отвращается, тем и тварь противится. 197. Кто противится постигающим его скорбям, тот сам того не зная, противится повелению Божию. А кто принимает их с истинным ведением, тот, по Писанию, «терпит Господа». 198. Когда постигнет тебя (скорбное) искушение, то не изыскивай, для чего, и отчего оно пришло; (но старайся), как бы оное перенес с благодарностью, без печали и злопамятства. 199. Чуждое зло не прибавляет греха, ежели мы не воспримем оного злыми мыслями. 200. Если трудно найти человека, без искушений благоугодившего Богу; то должно благодарить Бога за всякий встретившийся с нами случай. 201. Если бы Петр не оставил ночной ловитвы, то не получил бы успеха и в дневной. И если бы Павел не ослеп чувственно, то не прозрел бы и умственно. Если бы и Стефан не был оклеветан, как хулитель, то в отверзшихся небесах не увидел бы Бога. 202. Как делание по Богу называется добродетелью, так и нечаянная скорбь называется искушением. 203. Бог искушал Авраама, то есть, посылал ему скорби к его же собственной пользе, не для того, чтобы узнать каков он: ибо знающий все прежде бытия, знал и его; но чтобы подать ему повод к совершенной вере. 204. Всякая скорбь обличает, куда преклоняется наша воля, на добрую или худую сторону. Посему случайная скорбь именуется искушением: ибо служит для подвергшегося ей испытанием сокровенных его желаний. 205. Страх Божий понуждает нас вести борьбу с пороком; и когда мы боремся, Господь истребляет его. 206. Мудрость состоит не в том только, чтобы естественным порядком узнать истину, но и в том, чтобы от обижающих нас переносить зло, как собственное свое. Ибо пребывающие в первой уклоняются в гордость, а достигшие второй приобретают смиренномудрие. 207. Если хочешь, чтобы тебя не беспокоили злые помыслы, то принимай уничижение души и скорбь телесную, и не отчасти, но во всякое время, во всяком месте, и во всяком деле. 208. Кто произвольно подвергает себя скорбям, тем не будут обладать непроизвольные помыслы. А кто первых не принимает, тот невольно делается пленником последних. 209. Когда от обиды раздражится внутренность твоя и сердце, то не печалься о том, что смотрительно пришло в движение прежде внутри лежавшее, но с радостью низлагай возникшие помыслы, зная, что если будешь истреблять их при первом приражении, то и злое по движении истребляется вместе с ними; а от умножения помыслов, и зло обыкновенно получает приращение. 210. Без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла; а сердце сокрушается от тройственного воздержания: от сна, говорю, пищи и телесного покоя. - Ибо излишество оных производит сладострастие, сладострастие же принимает злые помыслы и противится молитве и приличному служению. 211. Получив жребий повелевать братиями, сохраняй достоинство (твоего звания), и по причине прекословящих не умалчивай должного. В чем они будут послушны, в том получишь награду за их добродетель; в чем же не послушают, то совершенно прости им, и примешь равное от того, который сказал: «отпустите и отпустится вам» (Лук. 6,37). 212. Всякий случай подобен торговле: умеющий производить оную приобретает многое, а неумеющий терпит убыток. 213. Кто от одного слова не оказывает послушания, того не понуждай прением: но приобретением, которое он отверг, сам воспользуйся. Ибо незлобие больше принесет тебе пользы, нежели его исправление. 214. Когда вред от одного распространяется на многих, тогда не следует быть долготерпеливым, и не своей искать пользы, но спасения многих. Поелику общая добродетель полезнее частной. 215. Если кто впадет в какое-либо согрешение, и не будет печалиться по мере оного, то легко опять впадет в ту же сеть. 216. Как львица не встречается дружелюбно с теленком, так бесстыдство не принимает с любовью печали по Боге. 217. Как овца с волком не сходится для деторождения, так болезнование сердечное не соединяется с пресыщением, к зачатию добродетелей. 218. Никто не может иметь болезнование и печали по Боге, если не возлюбит прежде причины оных. 219. Страх Божий и внутреннее себя обличение рождают печаль; а воздержание и бдение соединены с болезнованием. 220. Кто не исправляется от заповедей и учений Писания, тот будет гоним конским бичом, и рожном ослиным. А если и сие отвергнет, то браздами и уздою востягнуты будут челюсти его. 221. Кто малыми искушениями легко бывает побеждаем: тот великими поневоле порабощен будет; а кто малые презирает, тот противостанет о Господе и великим. 222. Не покушайся обличениями принести пользу тому, кто хвалится добродетелями; ибо кто любит себя выказывать, тот не может быть любителем истины. 223. Всякое слово Христово являет милость, правду и премудрость Божию, и силу их чрез слух подает охотно слушающим. Посему немилостивые и неправедные, неохотно его слушая, не могли познать премудрость Божию, и даже Учащего оной распяли. Итак, и мы должны смотреть, охотно ли Его слушаем. Ибо Он сказал: «Любяй Мя, заповеди Мои соблюдет, и возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам» (Иоан.14,15,21). Видишь ли, как Он явление Свое сокрыл в заповедях? Итак, все заповеди содержатся в любви к Богу и ближнему, к которой ведет удаление от вещественного и безмолвие помыслов. 224. Зная сие, Господь заповедует нам говоря: «не пецытеся о утри» (Матф.6,34). Да и справедливо. Ибо не освободившийся от вещественного и от попечения о нем, как освободится от лукавых помыслов? А одержимый помыслами как увидит скрывающийся под ними существенный грех, который есть тьма и мгла души, и получает начало от лукавых мыслей и дел, так что диавол искушает (человека) без понуждения одним приражением, показывая лишь начало (зла). Человек же, охотно сочетавшись с ним по сластям и тщеславию, хотя и по рассуждению и не желал сего, но делом услаждался и принимал. Если же не познает сего общего греха (который заключает в себе другие грехи и служит им началом), то когда помолится о нем, чтобы очиститься от него? А не очистившись, как найдет место чистого естества? Не найдя же его, как увидит внутренний дом Христов? Ибо мы есмы дом Божий по слову Пророческому, Евангельскому и Апостольскому (Иезек.37, 27. Захар. 2,10. Иоан.14,23. 1Кор. 3,16). 225. Итак, надлежит вышепоказанным порядком искать, дабы найти сей дом, и, пребывая в молитве, стучать, (Матф.7,7), дабы или здесь, или при смерти отверз его нам Владыка, и дабы не сказал вознерадевшим: «не вем вас откуду есте» (Лук. 13,25). Но мы должны не только просить и получить, но и сохранить данное нам; ибо некоторые и после получения утратили. - Посему простое знание вышесказанных предметов и случайную опытность в оных, может быть, имеют и поздно начавшие учиться и юные; а продолжительное делание с терпением едва имеют и благочестивые и многоопытные старцы, которые оное часто от невнимания теряли, и опять добровольными трудами отыскивали и находили. И так и мы да не престанем делать сего, доколе не приобретем оного (делания) неотъемлемо. 226.Таковы оправдания духовного закона. Мы узнали немногие из многих, которым и великий Псалмопевец непрестанно советует поучаться и исполнять оные, часто воспевая о Господе Иисусе, Которому подобает слава и держава и поклонение ныне и во веки. Аминь. Содержание Слово третье. О покаянии всегда и всем необходимом при той силе действия, которую верные и прежде делания получили через благодать Крещения Господь наш Иисус Христос, Божия Сила и Божия Премудрость, богоприлично, как Он Сам ведает, промышляя о спасении всех и посредством различных повелений, установив закон свободы, указал одно всем приличное намерение, говоря: «покайтеся» (Мф.4,17). Из этого самого можно познать нам, что все разнообразие заповедей стекается к одному пределу покаяния, что и Господь, прежде всего, заповедал апостолам, сказав: «глаголите им (то есть людям): покайтеся, приближайся бо Царство Небесное», — вовсе не разумея под этим временное приближение Его Царствия, как бы имеющее вскоре наступить для мира. Истина не могла делить чего-либо несоответственно действительности, ибо видим, что и тогда жившие, и после них наступившие почили, не бывши причастными всеобщему скончанию. Сказал же: «покайтеся приближайся бо Царство Небесное» (Мф.4,17), разумея под этим то, что слово Его имеет силу царства и покаяния. Ибо, если не согласимся так понимать это, то как же «Царствие Небесное подобно квасу, егоже приемши жена, скры в сатех (мерах) триех муки, дондеже вскисе все?» (Мф.13,33; Лк.13: 21) Не означается ли сим то, что ум, восприяв в себе слово Господне, скрыл его в трехсоставном существе, то есть, по апостолу, тела, духа и души, и в помыслах всю тонкость их, как многообразно рассыпанную муку, собрал в одну закваску веры, ожидая по всему уподобиться действующему (в нем) слову. Таким же образом Господь уподобил слово истины зерну горчичному, которое, будучи малым, когда всевается в сердце слышащих, но возрастая потом сообразным деланием, подобно превеликому древу, стоящему на возвышенном месте, бывает (по Писанию) в дом прибежища для приближающихся мыслей. И это, действительно, могло быть так, когда и апостолов нарек Он чистыми за слово (Ин.15,3), которое они слышали, и употребили в дело совносимую вместе со словом силу, а чрез это и соделались чистыми. Ибо «живо слово Божие и действенно есть» (Евр.4,12). Потому и не употребивших в дело такового совношения осудил как неверных, сказав: «аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели: ныне же вины не имут о гресе своем» (Ин.15,22). Это же сказали мы не как неверующие в будущее Царствие, которое непременно придет в свои и неопределенные времена, но потому, что слово Господне содержит в себе ту же силу Царствия, составляя для верных (по Писанию) «уповаемых извещение», обручение будущего наследия, начаток вечных благ, для неверных же и скверных — нестерпимое обличение безбожия. Посему (Господь) и говорит: «покайтеся, приближайся бо Царство Небесное». Итак, ежели слово слышащих только оное показывает должниками дела, совнося в сердце (вместе с собою) силу сказуемого, то чему подвергнемся мы, отвергшиеся прившедшей в нас силы, не только слов, но и многих и великих благодеяний, и не только один талант, но и пять, и два сокрыв в земле телесно, злоупотребив благодеяния Господни; тогда как и бессловесные (прилично), будучи благодетельствуемы, повинуются руководящему их, сколько имеют к тому естественной силы. И в какой мере изменяется самая свирепость зверей чрез их послушание своему благодетелю, во столько-то мы преимущественно пред всеми животными, почтенные самовластием, оказались свирепее и неразумнее зверей. Ибо они с охотою сближаются друг с другом, а потому, когда и пасутся вместе, каждое довольствуется случившимся и без зависти оставляет другому то, что пред ним находится; мы же, предназначенные властвовать и господствовать над бессловесными, предпочли злобу естественным свойствам, так что и без всякой побудительной причины, понуждающей нас, оказываемся немилостивы и завистливы в отношении единоплеменных нам. Таковых-то, полагаю, Иоанн (Предтеча) именовал порождением змеи-ехидны, обретшими в покаянии средства избежать будущего гнева, побуждая их сотворить и достойные оного плоды, и заповедав из двух риз подать одну неимущему, и так же — в отношении снедей. Если же прежде (познания) веры не разумевших должного за их несострадательность уподобил змеям, то согрешать без страха после получения веры, и ведения, и дарований было бы такое зло, которому не найдем и подобия. И потому, оставив тайное, которое каждый имеет власть совершать мысленно, скажу лишь о том, что мы ухищряем, досадуя друг на друга, в особенности же против тех, которых считаем обидевшими нас, не обращаясь по Богу ни с малыми, ни с великими. Ибо над малоизвестными или беднейшими возносимся явно, желая обладать ими, как наемниками или рабами, и защищая свое благородство уже не о Христе, но по плохи и богатству. Итак, когда увидим, что согрешает кто-либо из высших нас, то, не смея обличить его, говорим случившимся при этом: «Ведь написано: «прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь» (1Кор,4,5)». На смиренных же (низших), найдя какую-нибудь малую причину, тотчас нападаем, желая высказаться, и говорим: «Писано: «согрешающего пред всеми обличай» (1Тим. 5,20)». И таким образом свидетельством Писания злонамеренно прикрываем свое лицемерие или злобу, а их как будто обличаем по Богу. Так мы поступаем с низшими себя, равносильных же нам за малые какие-либо вины тотчас отвращаемся, умышляя всякие козни в отмщение, и не прежде с ними примиряемся, пока не исполнится по нашему желанию. Ухватившись за такой предлог и радуясь как бы о благом, покрываем тем наше лукавство. После же того, как отмстим и исполним свою злобу, тогда любовнее с ними беседуем, положив основанием второго любления бывшую победу чрез зло. Но необходимо, чтобы последующее дело было подобно основанию; и тот, кто хочет так побеждать, (непременно) опять станет искать раздора; потому что любление никогда не может пребыть у него без ссоры; раздору же всегда наследует ненависть, как говорит Божественное Писание: «ненависть воздвизает распрю» (раздор) (Притч.10,12). Недуг этот приключается тем, которые ищут первенства в славе и стяжаниях, так как первому ее острове болезнь в животе (водяная болезнь) (Деян.28,7) Этот недуг и теперь блаженный Павел исцеляет, говоря: «смиреномудрием друг друга честию болша себе творящее» (Флп.2,3). Так-то мы расположены в отношении к низшим себя и равным. Лукавство же наше противу сильнейших, которое бывает сокровенно и многообразно, неудобно ни высказать, ни уразуметь, ибо мы обращаемся с высшими (хорошо) не во исполнение заповеди, ласкаясь лишь к тем, кого не можем обидеть; и завистливым глазом прискорбием взираем на их благополучие, и не любим слышать даже и рассказа о благополучии их жизни, и, ласкательствуя им видом и мирными словами, в мыслях бываем расположены к ним совершенно противным образом, так что над нами исполняется сказанное: «глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих» (Пс.27,3). Это сказали мы об увлекаемых (так сказать) неволею, желая показать, что произвольно согрешающие находятся еще вне (доброго пути) и неудобно преклоняются к покаянию. Ибо как можно сказать, что они грешат непроизвольно, когда они не хотят для приобретения оставления грехов исполнять слово (св.) Даниила: «грехи твоя милостынями искупи и неправды твоя щедротами убогих» (Дан. 4,24)? Но, может быть, ты скажешь: «Я не имею денег, как ущедрю убогого?» Не имеешь денег, но имеешь хотения, отрекись от них и посредством их совершай благое. Не можешь благотворить рукою телесною? Благотвори правым произволением: «аще согрешит к тебе брат твой, остави ему» (Лк.17,3), по слову Господню, и это составит для тебя великую милостыню. Если мы ищем оставления грехов от Бога, то должны поступать так при всяком согрешении относительно каждого, дабы сбылось сказанное (в Евангелии): «отпущайте, и отпустят вам» (Лк.6,37). Великое дело, если кто, имея деньги, подает (милостыню) убогим; миловать же ближних в согрешениях их (противу нас) настолько больше для получения прощения грехов, во сколько душа по естеству своему честнее тела. Если же мы, прося от Бога прощения (грехов) и многократно получив просимое, так что ради этого не претерпели здесь никакого зла, а ближних наших не хотим сделать участниками этого дара, то чрез это самое мы уподобляемся оному лукавому рабу, который, получив от своего Владыки прощение долга — тьмы талант, ближнему своему, который был ему должен только сто пенязей, не простил; с коим и Господь, как бы судясь по закону, сказал: «рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил Мя eси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего», и простить ему долг, «якоже и Аз тя помиловах? И прогневався, - сказано, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой». И выводит из этого заключение, говоря: «тако и Отец Мой Небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их» (Мф.18,32-35). По тому же самому и в другом месте, обогатившихся от него различными благодеяниями и имеющих немилостивый и несострадательный нрав называет достойными сожаления, говоря: «горе вам богатым: яко восприемлете утешения вашего» (Лк.6,24); ибо поистине богатство наше есть изобилие различных дарований, получаемых нами, горе же нам, что, умолив (Бога) и будучи неоднократно помилованы, мы сами, умоляемые иными, никого не помиловали, «но восприемлем утешение наше». Сказав же о богатых, Господь не всех обвиняет обогатившихся, ибо есть в числе их и действительно умеющие располагать богатством по воле давшего оное Бога и, по Писанию, сторицею в жизни этой приемлющие, каковы блаженный Авраам и праведный Иов, которые, будучи милостивы, обогатились еще более и здесь, и в будущем веке; но порицает, как мы выше сказали, тех, кои, имея лихоимственный нрав, присвояют себе дарования Божий или в отношении имений (вещественных), или в различных Его щедротах, и не хотят быть милосердыми к ближнему. Ибо не данное от Господа имение причиняет вред обладающему оным, но от неправды прибывающее лихоимство и матерь его, немилосердие, которых, совершенно избегая, твердо верующие всецело отреклись настоящих благ не потому, чтобы безрассудно возненавидели Божие творение, но по вере во Христа, заповедавшего им поступать так, получая от Него удовлетворение своих дневных нужд. Иной может богатеть и без имений, содержа в лихоимстве слово, или ведение, или какое-либо другое средство к оказанию милосердия, общее всем дарованное, ибо получает оное для того, чтобы преподать неимущему. Если же немилостиво расположен к ближнему, горе ему (по сказанному выше), ибо восприемлет утешение свое. Подобно сему и св. апостол Иаков говорит так обогащающимся: «приидите ныне богатый, плачитеся и рыдайте о лютых скорбел ваших грядущих на вы» (Иак.5,1, 2), а увещевая плакать и рыдать, побуждает нас к покаянию. Зная же, что страсть эта (любостяжание) нелегко побеждается и прилежнейшим старанием, говорите: «богатство ваше изгни», так сказать, негодно, если не будет преподано и другим, а богатство это многие из нас имеют и кроме имений, погребши в умственных клетях своих лихоимство, как золото. О чем и пророк яснее говорит: «возсмердеша и согниша раны моя» (Пс.37,6), разумея под словом «раны» неблаголюбивый и любостяжательный нрав, а под словами «возсмердеша и согниша» разумея продолжающееся даже до смерти нерадение, как бы некий смрад и согнитие. Ибо некоторые из нас готовы скорее скрыть свое имущество в землю, нежели передать не имущему. Когда же приблизится кончина, тогда воссмердевает в душе таковая язвя как причина гнилости и безумия, и, оставаясь в ней вечною раною, не попускав ей войти в Небесное Царство первородных, как завещавает закон о имеющих порок. Но не время ли обнажить и тягчайшие раны и показать их Врачу душ наших, ибо, тогда как святой Павел сказал: «ваше избыточествие (да будет) во онех лишение» (2Кор.8,14), мы делаем противное сему: похищаем лишение убогих и прилагаем к нашему избытку. Это же самое совершаем и без имений, когда согрешаем в чем-либо против брата, и не только оставляем его (в огорчении на нас) без исцеления, но даже извинение, которым мы ему были обязаны, домогаемся получить вынужденно от него сами, делая сим не что иное, как только то, что было сказано выше: их «лишение» прилагаем к нашему избытку, так сказать, противясь Писанию. Но посему еще не следует нам отчаиваться. Да не будет этого! Ибо мы осуждаемся не за множество зол, но за то, что не хотим покаяться и познать чудеса Христовы, как свидетельствует Сама Истина: «мните ли, - говорит (Господь), яко галилеане сии, ихже кровь Пилат смеси с жертвами их, грешнейши паче всех галилеан бяху, иже на земли? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, вcи такожде погибнете. Или они осмънадесяте, на нихже паде столп Силоамский и поби их, мните ли, яко тии должнейши бяху паче всех живущих во Иерусалиме? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, вcи такожде погибнете» (Лк.13,1-5). Видишь ли, что мы осуждаемся за то, что не имеем покаяния? Покаяние же, как полагаю, не ограничивается ни временем, ни какими-либо делами, но совершается посредством заповедей Христовых, соразмерно с оными. Заповеди же одни суть более общие, которые заключают в себе многие из частных и многие части порока отсекают за один раз, как, например, в Писании сказано: «всякому просящему у тебе дай и от взимающаго твоя не истязуй» (Лк.6,30) и: «хотящаго от тебе заяти не отврати» (Мф.5,42) — это суть заповеди частные. Общая же, заключающая их в себе: «продаждь имение твое и даждъ нищым» (Мф.19,21), и: «взем крест твой, гряди в след Мене» (Мк.10,21), разумея под крестом терпение постигающих нас скорбей. Ибо все раздавший нищим и взявший крест свой исполнил разом все вышеозначенные заповеди. Равным образом: «хощу, - говорит (апостол), да молитвы творят мужие на всяцем месте, воздеюще преподобныя руки» (1Тим.2,8), а общее этого (Господь): «вниди в клеть твою, и... помолися Отцу твоему, Иже в тайне» (Мф.6,6), и еще: «непрестанно молитеся» (Сол.5,17), — вшедший в клеть свою и непрестанно молящийся в этом самом заключил вполне молитву, приносимую на всяком месте. Также сказано: «не соблуди, не прелюбы сотвори, ни убий» и тому подобное, и общее этого: «помышления низлагающе и всяко возношение взимающееся на разум Божий» (2Кор.10,5). Низлагающий же помышления поставил преграду всем вышеупомянутым порокам. Посему-то боголюбивые и твердо верующие понуждают себя на общие заповеди, не оставляя и частных, встречающихся по случаю. А потому и полагаю, что дело покаяния совершается тремя следующими добродетелями: очищением помыслов, непрестанною молитвою и терпением постигающих нас скорбей; и все это должно быть совершаемо не только наружным образом, но и в умном делании так, чтобы долго потрудившиеся сделались чрез это бесстрастными. А поскольку дело покаяния, как указало слово наше, не может быть совершено без трех вышепоименованных добродетелей, то и полагаю, что покаяние прилично всегда и всем хотящим спастись, грешным и праведным; ибо нет такого предела совершенства, который бы не требовал делания вышеупомянутых добродетелей: посредством их приобретается начинающими введение в благочестие, средними — преуспеяние в нем, а совершенными — утверждение в оном. Потому что эти добродетели не прекращаются ни временем, ни сознанием своих правых дел, разве только зловерием, происходящим от неразумия, когда кто им легко преклоняется к сластям, и под предлогом, что нет уже надежды (к спасению), пребывает в сластолюбии, принимает мудрование новатиан и отвергает покаяние; хотя таковой и утверждается на апостоле, который, беседуя к Евреям, произвольно согрешавшим и на всякий день крестившимся, говорит: «не паки основание покаяния полагающе от мертвых дел, и веры в Бога, крещений учения» (Евр.6,1). Но апостол сказал это не потому, чтобы отвергал покаяние, как говорят те, вовсе нет! А желая научить, что во всяком делании покаяния основание одно — Крещение во Христа, для того чтобы веровавшие из обрезанных на всякий день крестились, почему и прибавляет: «невозможно во просвещенных единою и вкусивших дара небеснаго, и причастников бывших Духа Святаго, и добраго вкусивших Божия глагола и силы грядущаго века, и отпадших, паки обновляти в покаяние» (Евр.6,4-6), зная, что во всяком покаянии одно обновление и основание — Святое Крещение. И несколько ниже говорит еще: «волею бо согрешающым нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва» (Евр.10,26). А как сказанное собственно и прилично там, где суть дела эти; то, очевидно, что он говорит не иудеям только, но и всем согрешающим произвольно, из коих первые суть те, которые говорят, что по Крещении нет покаяния, и по сему самому, уклоняясь самопроизвольно, совершают беззаконие. Слова же эти первые св. Павел сказал после, и это, как полагаю, сделал с благим намерением, чтобы благоговейным чрез исследование Писаний был ясен смысл слов, а нерадивейшим и презрителям — неудобопонятен, дабы они не согрешали без страха под предлогом будущего покаяния. Поскольку одни под предлогом покаяния намеренно пребывают во зле, другие же, не веруя, что есть покаяние, пришли в отчаяние и предали себя диаволу; а для тех и других страсть эта лукава и неудобоисцелима, то посему Истина предлагает всем приличное вспомоществование, говоря: «покайтеся, приближися бо Царство Небесное», — чтобы даже и духовные, и преуспевающие не пренебрегали этим повелением, не оставляя без внимания и самых тонких и малых погрешностей, ибо сказано: «уничижаяй малая по мале упадет» (Сир.19,1). И не говори: «Как может пасть духовный?» Пребывая таким, не падает: когда же допустит в себя что-либо малое из противного и пребудет в нем, не покаявшись, то это малое, укоснив и возрастя, уже не терпит оставаться отдельно от него, но влечет его к соединению с собою, как бы некою цепью, долговременною привязанностью привлекая насильно. И ежели, вступив с ним (с сим злом) в борьбу посредством молитвы, отвергнет его, то останется в своей мере (духовного возраста), однако все-таки окажется отставшим от свойственного ему бесстрастия настолько, насколько отсек в себе пристрастие к встретившемуся злу Если же, конечно, сведен будет (с обычной степени) возрастающим усилием того, что обладает им, сокращая борьбу и труд молитвы, то неизбежно будет прельщаться и другими страстями. И так постепенно, будучи отводим каждою по мере своего отведения, лишается Божественной помощи и, наконец, бывает сведен и в большие преступления, иногда и не хотя, от побуждения предварительно возобладавшего им. Но ты скажешь мне: «Не мог ли он, будучи в начале зла, умолить Бога не впасть в конечное зло?» И я тебе говорю, что мог, но, презрев малое, и собственною волею восприняв его в себя как ничтожное, он уже не молится о сем, не зная, что это малое бывает предначинанием и причиною большого: так бывает в добром и злом! Когда же страсть усилится и при помощи его произволения найдет себе в нем место, то она уже против его воли насильно возносится на него. Тогда, уразумев (в чем дело), он молит Бога, ведя брань с врагом, которого по незнанию защищал прежде, препираясь за него с людьми. Иногда же и будучи услышан от Господа, не получает помощи, потому что она приходит не как думает человек, но как устрояет Бог к пользе нашей. Ибо Он, зная нашу удобопреклонность и презрительность, много вспомоществует нам скорбями, дабы, избавившись бесскорбно, мы не стали усердно делать те же согрешения. А потому и утверждаем, что необходимо терпеть постигающее нас, и весьма прилично пребывать в покаянии. Но ты возразишь мне на это: «Какого еще требуют покаяния поистине благоугодившие Богу и достигшие совершенства?» Что были и есть такие люди, признаю вместе с тобою и я; но послушай разумно и поймешь, что и таковые имеют нужду в нем. «Ложь от диавола есть», сказал Бог (Ин.8,44), и «воззреть на жену с вожделением» вменил Он в прелюбодеяние, «гнев» на ближнего уподобил убийству; и показал, что и о «праздном слове» воздадим ответ (Мф.5,28,22; 12,36). Кто же не искусился ложью, не знает вожделения от зрения, и никогда не прогневался на ближнего понапрасну, и даже оказался невиновным в праздном слове, чтобы не иметь ему нужды в покаянии? Ибо, если в настоящем и не таков, то был таким некогда, а посему в отношении покаяния он должник до самой смерти. Но положим, что есть некоторые и без сих немощей, как говорят, и от рождения чужды всякого порока, хотя это невозможно, по слову св. Павла: «вси бо согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его» (Рим.3,23, 24). Впрочем, если бы и были таковые, все же они происходят от Адама, все родились под грехом преступления, и посему, по приговору Божию, осуждены на смерть и не могут спастись без Христа. Когда же Христос распялся и Своею Кровию искупил всех, тогда и они избавились. Поэтому и Сам Избавитель всем полагает один предел, объемлющий многие дела, и говорит апостолам: «глаголите тем: покайтеся, приближайся бо Царство Небесное» (Мф.4,17); вместе с тем дал заповеди, завещавающие покаяние, и определил исполнять их до самой смерти, сказав: «иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, в живот вечный сохранит ю» (Мк.8,35; Ин.12,25). И опять, повелевая отречься от всего, прибавляет: «еще же и своея души» (Лк.14,26), и запечатлевает, говоря: «иже аще разорит едину заповедий сих малых... мний наречется в Царствии Небеснем» (Мф.5,19). Итак, если, как показано, (Христос) определил покаяние до самой смерти, следовательно, тот, который утверждает, что оно может окончиться прежде смерти, разоряет заповедь, отстраняя смерть, и есть преступник заповедей Божиих. А посему и малым, и великим нет конца покаянию до самой смерти. Ибо если мы самым делом и не можем достигнуть до оного предела, то произволением должны обучаться в сем, дабы, разоряя с намерением заповедь, не подвергнуть себя чрез то осуждению, быв названы меньшими в Царствии Небесном. Рассмотри прошедших сию жизнь от начала мира, и найдешь, что в благо-угодивших (Богу) таинство благочестия совершилось чрез покаяние. Никто не был осужден, если не презрел его, и никто не был оправдан, если не заботился о нем. Сампсон, Саул и Илий с сыновьями своими, уже приобретя отчасти святыню и вознерадев о покаянии, сперва утратили ее, а потом, когда время отсрочки прошло, умерли лютою смертию. Если диавол не перестает бороться с нами, то и покаяние не должно быть никогда упраздняемо. Святые понуждают себя приносить его и о ближних, не могши быть совершенными без действенной любви. Познай же, как самое естество учит нас каяться до смерти. Разумный ум не может быть празден, но если бы и был совершен, то когда находится в здравом состоянии, упражняется в правом делании; если же, под предлогом совершенства, оставит делание благого, то во всяком случае преклоняется к противному, удалився же, напротив, от худого, опять естественно привлекается к доброму. Правое же делание для начинающих, средних и совершенных есть молитва, очищение помыслов и терпение постигающих нас (скорбей), без которых нельзя совершить прочие добродетели, посредством коих бывает благоприятно покаяние. Ежели покаяние есть прощение милости, то имеющему надобно заботиться, чтобы не услышать: «се, сыти есте» (1Кор.4,8), тем паче неимущему надобно просить по своей потребности, ибо «всяк просяй приемлет» (Мф.7,8). Если милующий (других) сам помилован будет, то, как полагаю, весь мир держится покаянием, когда один от другого промыслительно бывает вспомоществуем. Посредством покаяния Бог спас ниневитян, нерадевших же о нем содомлян попалил. Если же мы и до самой смерти будем подвизаться в покаянии, то и таким образом еще не исполним должного, ибо ничего достойного Царствия Небесного не сделали. Ибо как мы едим, пьем, говорим и слышим, так естественно должны и каяться. Однажды достойный смерти по закону умерщвляем бывает, а кто живет, тот живет верою ради покаяния; если и не от своего, то от греха преступления мы очистились посредством Крещения; очистившись, получили заповеди; не исполняющий же второго, осквернил первое, «забвение приемь очищения древних своих грехов» (2Петр. 1,9), от которых никто во всякий день не бывает свободен, хотя бы никогда не оставлял ничего из повеленного. Посему всем нужно покаяние, ибо оно показывает некогда произвольно бывшие грехи, а теперь невольно случающиеся, когда ненавидим страсти и будем удаляться от них. Ограничивающий оное обращается на прежнее и обновляет древние прегрешения. Имеющий ведение истины знает, что он имеет нужду и в покаянии, ибо каждое из них одно в другом совершается. Христос поручился за нас о покаянии, оставляющий же оное отвергает Споручника. В отношении деятельной жизни мы без покаяния не можем сделать ничего достойного, но (Господь) много милует Нас за намерение наше. Понуждающий себя и держащийся покаяния до самой кончины если в чем и погрешит, спасется за понуждение себя, ибо это Господь обещал в Евангелии. Кто говорит, что он не имеет нужды в покаянии, тот считает себя праведным и называется в Писании порождением злым, ибо чрез мнение о своей праведности, являясь как бы совершившим покаяние, сам того не зная, вместо Распятия совокупляется со сластями, ибо самомнение и кичливость суть страсти. Имеющий самомнение не может спастись, ибо в Писании сказано: «презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает» (Авв.2,5). Если смиренномудрие нисколько не вредит совершенному, то пусть он не оставляет и причину его — покаяние. Верный Авраам и праведный Иов, смиренномудрствуя, называли себя землею и пеплом, а эти слова — знак смиренномудрия; насыщенный же покаянием не может смиренномудрствовать. Три отрока, поистине великодушные и великие мученики, исповедовались посреди горящего пламени, и, говоря о себе: «Мы согрешили и беззаконновали», каялись в давнем зле, будучи уже совершенны; и сущность почти всей их песни состоит в покаянии. Итак, если и весьма благоугодившие (Богу) и оказавшиеся совершенными по делам своим пользовались помощию покаяния до самой смерти, то кто может надеяться на себя и презирать покаяние под предлогом правды? Я думаю так, что если бы кто, подобно Павлу или Петру, и был свят, то и этот не пожелает когда-либо оставить покаяние — причину смиренномудрия. Посему Петр уподобил себя Корнилию, ибо, скрыв в этом деле Божие и объявив свое, сказал: «востани: и аз сам человек есмъ, и исповедал, что он научился от Бога ни единаго скверна или нечиста глаголати» (Деян.10,26,28). Павел же, признав, что ему никогда, до самой смерти, не должно переставать действовать силою данной ему от Христа благодати, сказал так: «гоню же, аще и постигну, о немже и постижен бых от Христа Иисуса» (Флп.3,12), назвав «постижением» терпение до конца жизни, как писал о сем в Послании к верному Тимофею, явственно показывая ему приближение своей кончины и говоря: «подвигом добрым подвизался, течение скончах, веру соблюдох» (2Тим.4,7), не остановку и временный предел предназначив себе, как прекративший шествие ради совершенства и уже не нуждающийся более в подвигах, никогда на земле не прекращающихся, «за тело Христово, еже есть Церковь» (Кол.1,24); но называя концем шествия и подвигов свою кончину, ибо говорит: «уже жрен бываю, и время моего отшествия наста» (2Тим.4,6). Видишь ли, что не сказал: «почиваю», но: «уже жрен бываю», таковыми словами и делами показывая всем, что мы до самого разрешения (от тела) и смерти долженствуем приносить покаяние Небесному Царю Христу, с Коим Отцу вместе со Святым Духом (да будет) слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.