Меню
Назад » »

Евергетин / Том 1 (18)

ГЛАВА 39. О том, что верующий должен верить не в себя, а в то, что он спасается и укрепляется на всякое благо ради своего духовного отца, и всегда просить его молитв, ибо они могут многое 1. Из Григория Двоеслова Либертин, ученик святого Гонората (о нем упоминалось и в других главах), был послан игуменом, преемником Гонората, по какому-то монастырскому делу. Либертин так почитал святого Гонората, что, куда бы ни пошел, всегда носил за пазухой калигу (род обуви на Западе) своего учителя. И вот, когда он проезжал через Равенну, одна женщина везла тело своего умершего сына и случайно увидела святого. Она поверила, что это раб Божий, притом и скорбь по умершему сыну терзала ее. Женщина схватила за узду коня Либертина и с клятвой сказала, что не даст ему уйти, пока тот не воскресит ее сына. Либертину никогда не доводилось творить подобное чудо, а клятва и просьба женщины ужаснули его. По чрезмерному смирению он хотел было проехать мимо нее, но она его не пускала. Наконец в Либертине победило сострадание. Он сошел с коня, преклонил колени и воздел руки к небу. Затем он вытащил из-за пазухи калигу, которую носил с собой, и положил ее на грудь мертвому ребенку. И в то время, как Либертин молился, душа ребенка вернулась в тело и мальчик воскрес. Либертин взял его за руку и передал плачущей матери живым, а сам продолжил свой путь. Петр. Как же все-таки понимать: это великое чудо сотворила святость Гонората или молитва Либертина? Григорий. В этом чуде к вере женщины присоединилась сила того и другого. И, как мне кажется, Либертин смог это сделать потому, что больше верил в силу учителя, чем в свою. Он ведь положил калигу на грудь умершего, а значит, считал, что так может исполниться его просьба. Когда Елисей нес милоть учителя, он подошел к Иордану и ударил ею раз — вода не расступилась. Но лишь только он сказал: Где «Господь, Бог Илии?» — и снова ударил реку милотью учителя, река дала ему путь (4 Цар 2. 13-14). Видишь, Петр, как важно смиренномудрие, когда творится чудо? Пророк смог повторить чудо своего учителя, лишь когда обратился к нему и с верой призвал его имя. .2. Из жития святого Григория Чудотворца Однажды великий Григорий, как обычно, молился на горе со своими учениками и внезапно был поражен шумом и звуками какой-то борьбы. Те, кто был рядом, видели, что он словно потрясен каким-то видением, сопереживает ему и напрягает слух, как будто он что-то слышит. Прошло немало времени, а он все оставался неподвижным. Затем, словно видение окончилось благополучно, он вновь пришел в себя и громогласно прославил Бога, воспев ему победную и благодарственную песнь: «Благословен Господь, иже не даде нас в ловитву зубом их» (Пс 123. 6). Те, кто был с Григорием, пришли в удивление и хотели узнать, что за зрелище предстало его глазам. И он, как сказывают, ответил, что только что видел великое падение: был повержен сатана неким юношей по имени Троадий. Этого юношу язычники отвели к нечестивому архонту, и после долгих пыток Троадий был увенчан мученическим венцом. Сказанное привело в удивление ученика святого. Прежде этот ученик был языческим жрецом, а когда уверовал, святой поставил его диаконом, служителем Божественных Тайн. Теперь диакон, конечно, не смел не поверить сказанному Но то, что святой говорит своим ученикам о событиях далеких так, словно они были рядом, показалось ему выше человеческой силы — ведь никто им об этом еще не сообщал. Тогда он просит учителя позволить ему своими глазами увидеть случившееся и разрешить ему пойти в те места, где произошло чудо. Григорий возразил ему, что быть среди убийц опасно и что по действию лукавого диакон может претерпеть много такого, чего бы и сам не хотел. Но диакон ответил, что он уповает на помощь молитв святого, и добавил: — Поручи меня своему Богу, и мне не будет страшен никакой враг. Тогда святой пожелал своему ученику помощи Божией в дорогу и, благословив, отпустил его. Диакон с верою двинулся в путь, и, что бы ни встречалось ему, он шел, не задерживаясь. К вечеру он был уже в городе и, устав с дороги, решил омовением освежить силы. А то место было во власти беса, который убивал людей, и этот бес обитал в банях. Его губительная сила действовала с наступлением темноты и поражала всех, кто оказывался рядом. Посему после заката в бани никто не ходил, и они были закрыты. К этим-то баням подошел диакон и просил смотрителя открыть их и позволить ему там помыться. Смотритель стал уверять его, что никто в этот час не решается входить в воду, потому что уже с вечера это место во власти беса. Немало было народу, кто не знал и тяжко поплатился за это: надеялись они на отдых, а там были им уготованы скорбь, гроб и плач. Это и тому подобное рассказывал ему смотритель, но диакон не отступался. Он продолжал стоять на своем и всячески требовал, чтобы его впустили внутрь. Тогда смотритель, которому это было выгодно, открыл ему дверь своим ключом, а сам ушел, чтобы не рисковать вместе с опрометчивым чужеземцем. Когда диакон разделся и был уже внутри, бес стал представлять ему всевозможные ужасы и страхи. Объятые огнем и дымом, возникли разнообразные призраки в человеческом и зверином облике, слышны были их вопли, и, наконец, они приблизились, обступили диакона и с песней стали кружиться вокруг него. Но диакон положил пред собой крестное знамение, призвал имя Христово и невредимым прошел через первое здание. Так он вошел во внутреннюю часть, и пред ним предстало куда более грозное зрелище, потому что бес обратился к видению еще страшнее прежнего. Диакону почудилось, словно здание рушится от землетрясения, разверзается земля, и в недрах ее видно горящее пламя, а от воды сыплются огненные искры. И вновь то же оружие: крестное знамение, имя Христово и помощь молитв учителя — рассеяло эти ужасные видения. Когда диакон вышел из воды и поспешил к выходу, бес держал двери и не давал ему выйти. Но и эту преграду разрешила сила крестного знамения, и двери открылись. Так диакону удалось все, что он хотел, и тогда бес, как говорят, вскричал человеческим голосом: — Не думай, что ты сам, своей силой, избег гибели! Ты был поручен Тому, Кто защищал тебя. Это молитва твоего ходатая спасла тебя! То, что диакон, как уже сказано, остался невредимым, поразило местных пресвитеров — ведь никто из тех, кто осмеливался войти в воду в этот час, не оставался в живых. Тогда диакон рассказал все, что с ним случилось. Он узнал от них и о подвиге мучеников: те пострадали именно так, как это описал святой Григорий в своей пустыне. К этим чудесам святого диакон добавил и то, что видел и слышал, а также и то, как на собственном опыте испытал силу веры святого и как это подтвердил бес. Затем диакон вернулся к учителю, а всем христианам, как его времени, так и последующим, оставил общее прибежище— поручать себя Богу чрез его священников. И доныне по всей Церкви, а особенно в тех местах, сохраняется это выражение как память о молитвенной помощи Григория этому человеку. 3. Из патерика Авва Даниил рассказывал: «Однажды авва Арсений подозвал меня и сказал мне: — Доставь покой своему ближнему, чтобы он молился о тебе, когда отойдет ко Господу, — и будет тебе благо». 2. К авве Аммуну пришел брат из Скита и говорит: — Мой духовный отец посылает меня на послушание (видимо в город), а я боюсь впасть в блуд. Старец отвечал ему: — Когда ты окажешься в искушении, скажи: «Боже сил, молитвами моего Отца избави мя!» 3. У одного старца был знакомый, который помогал ему. Он жил в деревне. Однажды этот человек замешкался и не пришел к тому сроку, когда он приходил обычно. У старца стали кончаться запасы. Тот все не появлялся, и запасы вышли совершенно. Кончился даже материал для рукоделия, которым старец занимался в келии. Старец начал скорбеть: у него не было ни работы, ни еды. Тогда он говорит ученику: — Может, сходишь в деревню? — Как скажешь, — отвечает тот. А ученик боялся даже показаться в деревне, чтобы не впасть в соблазн. Но, чтобы не прекословить своему духовному отцу, он согласился пойти. — Сходи, — говорит старец, — и я верую Богу Отцов моих, что Он покроет тебя от всякого искушения. Брат отправился в деревню и нашел дом их знакомого. Он подошел к двери и постучал. А между тем хозяина и его домочадцев не было в деревне: все они, за исключением одной его дочери, ушли на поминки. Девушка открыла дверь и увидела брата. Когда она узнала, что ему нужно, она пригласила его внутрь и даже стала тащить за собой. Брат отпирался. С большим трудом она его пересилила и уже, было, притянула к себе. Тут брат ронял, что он почти готов согласиться с помыслом, и восстенал из глубины души к Богу: «Господи, ради молитв отца моего духовного спаси меня в час сей!» И лишь только он это промолвил, как оказался у реки. Он пошел назад, к горе, и невредимым вернулся к своему духовному отцу. 4. Однажды бес искусил Авраама, ученика аввы Сисоя. Старец узрел духом, что ученик его пал. Тогда он тотчас простер свои руки к небу и стал молиться Богу: «Боже Спасителю наш, не хотяй смерти грешного, но еже обратитися и живу быти ему», исцели раба твоего Авраама и избави его от искушения бесовского». И тотчас ученик был исцелен. 5. Один из старцев послал своего ученика набрать воды. А источник был от келии далеко. Ученик пришел на источник и тут обнаружил, что он не взял с собой веревку. Тогда он сотворил молитву к Богу, и — о чудо! — вода тут же поднялась вверх. А когда брат набрал кувшин, она снова вернулась на свое место. 4. Из аввы Варсонофия Брат спросил старца: — Если у меня есть заповедь от Отцов и мне пришлось по какому-то нужному или благочестивому делу идти дорогой, где есть разбойники, — как мне, отче, вести себя? Могу ли я идти прямо и без всякой осторожности, лишь уповая на заповедь? И если я вдруг попаду к разбойникам — какой помысел я должен иметь о себе и о моем положении? А если я позабыл сразу сказать авве о разбойниках, значит, я должен вернуться и сказать ему? — Если мы уже взяли заповедь у кого-то из святых, — ответил старец, — то мы должны твердо уповать на то, что с нами помощь Божия. Даже в миру, если поручаешь свое имение кому-то из влиятельных людей, то он будет особо заботиться о нем из уважения к тебе. Тем более Бог будет хранить того, кто вверен Ему святыми, чтобы тот исполнил их заповедь. Говорится же о Боге в Писании: «Волю боящихся Его сотворит, и молите их услышит, и спасет я» (Пс 144. 19). Поэтому всегда и в любом деле нужно считать заповедь святых совершенной, душеполезной и спасительной Впрочем, не нужно впадать в уныние, если мы примем заповедь, а на деле обнаружится какое-то беспокойство и скорбь либо попущением Божиим мы впадем по дороге в искушение. Не следует думать, что те, кто дал нам заповедь, не имеют силы. И не надо соблазняться о них, если приняв заповедь, мы что-то потеряли, а то и повредили своему телу. Вспомним лучше, что и божественный апостол который имел силу и был совершенным святым, попадал во всякого рода скорби и, однако же, хвалился этим. «Сколько опасностей я претерпел, — говорит он, — «и от всех избавил меня Господь» (2 Тим 3.11). И еще говорится: «Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь» (Пс 33. 20). И еще: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян 14. 22). И потом, говорится еще, что муж неискушенный неопытен и неискусен. Будем также иметь в виду, что ни одно доброе дело не совершается без скорби, потому что ему противится зависть диавола. Если же нам удастся все исполнить без всякой скорби, то не нужно надмеваться, что будто бы по нашим заслугам у нас не было скорбей. Будем думать, что Бог ведает нашу немощь и нашу немощь перед скорбью — а потому покрыл нас от скорби, когда мы выполняли заповедь святых. Ведь сказано о тех, кто терпит скорби и искушения: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан...» — и прочее (Иак1. 12). Но имей в виду: даже если есть у тебя заповедь святых, не будь легкомыслен в пути. Если по дороге ты что-то услышишь или узнаешь о каких-то препятствиях, ты должен поберечь себя и сделать все, что можешь, чтобы не попасть в беду. Молись Богу и помни о заповеди святых. И постарайся либо пройти этой дорогой вместе с кем-то еще, либо спросить, как пройти безопаснее — этой дорогой или какой-нибудь другой. И если есть у тебя какое-то дело благочестия или, как ты говоришь, нужно схо-дить к святым отцам и ты услышишь о разбойниках или о других опасностях на дороге, не надейся лишь на то, что цель твоя бла-гочестива. Не следует идти по этой дороге без каких-либо мер, но нужно поостеречься. Тогда ты и в этом случае избежишь надмения. Надо не подвергать себя искушению по своей воле, а с благодарностью переносить то искушение, которое попускает Бог. Мы ведь знаем, что некоторые из Отцов собирались посетить других святых — тех, что живут глубже в пустыне. Но, услышав о разбойниках и прочих скорбях, даже они откладывали свое пу-тешествие. И это для нас пример смирения. Если ты заранее знаешь или слышал, что на дороге могут быть скорби, спроси авву: «Что мне делать, как ты считаешь?» — и как он тебе скажет, так и сделай. А если ты по забвению не скажешь и на дороге, когда уже возьмешь заповедь, вспомнишь, что забыл и не сказал ему, — не нужно возвращаться. Просто помолись Богу: «Владыка, прости мне мое нерадение. Ради заповеди святого и по благости Твоего милосердия управь меня по Твоей воле, спаси меня и сохрани от всякой злой и лукавой вещи». 5. Из патерика Ученик одного великого старца был побежден страстью блуда, ушел в мир и собирался жениться. Старец с большой скорбью молился Богу: «Господи Иисусе Христе, не попусти оскверниться Твоему рабу». И когда брат уже лег с женщиной, он предал свой дух — неоскверненным. 2. Один старец в Фиваиде жил в пещере, и был у него ученик, человек духовно опытный. А было у них заведено, что каждый вечер старец давал ему наставление для пользы души, а после наставления творил над ним молитву и отпускал спать. Кое-кто из благочестивых мирян знал о многих подвигах старца. И как-то случилось, что они пришли к нему, чтобы сделать утешение. Когда они ушли, уже вечером, старец присел, чтобы по обычаю дать наставление брату. Но когда он начал беседовать с ним, то нечаянно задремал. А брат ждал, когда старец проснется и прочтет над ним молитву. Долго он так сидел, а старец не просыпался. Ученика стали беспокоить помыслы, но он не ушел. Раз семь помыслы нападали на него, но он стойко отражал их натиск и все равно не ушел Уже глубокой ночью старец проснулся. Он увидел, что брат до сих пор сидит, и спросил его: — Ты что, до сих пор не ушел? — Нет, авва, — ответил брат. — Ты ведь не благословил меня. — А что же ты меня не разбудил? — снова спросил старец — Я не дерзнул будить тебя, чтобы не отнять у тебя сон, — сказал в ответ брат. Они поднялись и стали читать утреню, а после службы старец с молитвой отпустил брата и остался в своей келии. И тут старец пришел в исступление и видит: кто-то показывает ему некое сияющее пространство, и там великолепный трон, а над троном — семь сияющих венцов. Старец спросил того, кто ему показывал: — Это чье? — Твоего ученика, — ответил тот. — И это место, и этот трон Бог даровал ему за его послушание. А семь венцов он получил сегодня ночью. Когда старец пришел в себя, он позвал брата и говорит ему: — Скажи мне, что ты делал сегодня ночью? — Прости меня, авва, — ответил тот, — ничего я не делал. Старец решил, что тот не хочет говорить по смирению. — Я не отпущу тебя, — сказал он, — пока не скажешь мне, что делал или о чем думал этой ночью. Но брат был уверен, что он ничего такого не делал, и не мог ничего сказать. — Авва, — говорит он наконец, — я совсем ничего не делал. Вот только семь раз беспокоили меня помыслы, чтобы уйти без отпустительной молитвы, но я не ушел. Услышав это, старец понял, что, сколько раз ученик отражал помысел, столько же раз он получал венец от Бога. И брату он не сказал ничего о том, что видел. Но ради назидания он рассказал это духовным людям, чтобы мы знали, что за малый труд Бог дарует нам блистательные венцы. А еще — чтобы мы научились с ревностью просить молитв у Отцов и ничего не дерзать делать, ни даже уходить от них без их молитвы и благословения. 6. Из святого Ефрема Всячески почитай своего духовного отца и не пренебрегай заповедями того, кто родил тебя о Господе. Ибо только так лукавые духи не одержат над тобой верх. В Писании сказано: «Почитающий отца будет иметь радость от детей своих и в день молитвы своей будет услышан. Уважающий отца будет долгоденствовать» — и в день кончины своей обретет радость... «Делом и словом почитай отца твоего... чтобы пришло на тебя благословение от него... Не ищи славы в бесчестии отца твоего, ибо не слава тебе бесчестие отца. Слава человека — от чести отца его» (Сир 3. 3—11). Если ты живешь у великого старца — не только рассказывай о его добродетели, но и подражай его жизни. Потому что именно это полезно для твоей души: чтобы ты выказывал свое духовное родство с ним не только на словах, но и делом. Оглавление ГЛАВА 40. Нельзя быть столь легким на подъем, чтобы оставлять тот монастырь, в котором ты обещал Богу умереть. Ибо Отцы старались даже своей келии не оставлять без повода, и в ней они обретали немалую духовную пользу 1. Из Палладия На Нитрийской горе жил некто по имени Нафанаил. Он с таким терпением оставался в келии, что положил себе это правилом и никогда не отступал от него. Так было с тех пор, как он в самом начале своих подвигов был осмеян бесами. Прежде, когда он жил в келии, ему показалось, что он небрежет о духовной жизни. Он удалился оттуда и построил другую келию, ближе к городу. Прожил он в ней три-четыре месяца и слышит однажды ночью снаружи келии какой-то стук. Некто, по виду солдат, но весь в лохмотьях, держал в руке бубен, как язычник, и бил в него. Блаженной памяти Нафанаил с негодованием спрашивает его: — Ты кто такой, что пришел сюда в гости и так шумишь? — Я тот, кто выгнал тебя из прежней келии, — ответил тот, — а теперь вот пришел прогнать тебя и отсюда. Блаженный понял, что над ним посмеялся бес, и тотчас вернулся в прежнюю келию. Там он провел тридцать семь лет, даже не выходя за порог, чтобы ни в чем не уступить бесу. А что тот делал, чтобы заставить его выйти из келии, — это и описать невозможно! Но Нафанаил до самого конца отражал его и в этой же келии почил. 2. Однажды Макария Великого, александрийца, беспокоили помыслы тщеславия. Они пытались изгнать его из келии, внушая ему ради домостроительства отправиться в Рим, якобы для того, чтобы там, в Риме, исцелять больных (а благодать Господня имела в Макарий великую силу против злых духов). Долгое время его смущали эти помыслы, но Макарий не слушал их, и тут бесы взялись за него еще крепче и стали прямо-таки гнать его из келии. Тогда святой упал на пороге своей келии, оставил ноги снаружи и говорит бесам тщеславия: — Берите и тащите меня, бесы, коли можете! Своими ногами я никуда не пойду. Вот сможете меня перенести куда говорите — тогда и пойду. А пока, клянусь вам, я останусь здесь лежать до вечера, и, пока меня не поднимите, я вас слушать не буду! И он так и остался лежать не двигаясь, пока не наступил глубокий вечер. Когда же наступила ночь, помыслы снова стали его беспокоить. Тогда святой встал, взял корзину в добрых два модия (около 17 л), наполнил ее песком, взвалил на плечи и двинулся в пустыню. Навстречу ему попался космитор Феосевий, что родом из Антиохии. — Авва, — говорит он ему, — что ты несешь? Дай мне твой груз, не мучь себя. — Я мучаю того, кто мучает меня, — ответил старец. — А то он сидит, понимаешь, без дела и все тянет меня путешествовать. Так Макарий ходил еще долго, а когда изнурил тело, вернулся в келию. 3. Как-то я был в глубоком нерадении и пришел к святому Марку. — Авва Марк, — сказал я ему, — что мне делать? Меня угнетают помыслы. Они говорят мне: «Ничего ты здесь не делаешь, иди отсюда». И преподобнейший Марк ответил мне: — А ты скажи помыслам: «Я тут Христа ради стены сторожу». 2. Из жития святого Евфимия В Лавре Великого Евфимия двое монахов, Марон и Климатий, не вынесли сурового лаврского устава и постов. Они тай но условились друг с другом оставить монастырь под покровом ночи и бежать оттуда. Все это они продумали и обговорили между собой. Но Тот, Кто «открывает тайная» Своим рабам, говорит устами Исайи: «Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом» (Ис.60. 19). И он, Господь, сделал все явным Своему служителю следующим образом. Однажды великий и дивный Евфимий пребывал в уединении. И было ему видение, будто Марон и Климатий находятся перед ним, а лукавый набросил на них узду и влечет их в какую-то страшную сеть. Святой тотчас же догадался о вражеском нападении и послал за братьями Мароном и Климатием. Он начал их увещать, просить, учить и наставлять. Он много говорил о терпении и о том, что во всем нужно сохранять осторожность и предусмотрительность. Затем он привел им примеры Адама и Иова: первый, и будучи в раю, отверг заповедь, а второй на гноище явил совершенную добродетель. Не умолчал он и о том, что монах не должен принимать помыслы лукавого, внушает ли тот печаль, ненависть, нерадение или что другое. Монаху должно не только не уступать его власти, но даже и духу лукавого не приоб-щаться. Напротив, он должен, сколько хватает сил, сопротивляться и отражать все это. А иначе лукавый хитростью собьет нас с ног и бросит на землю, как жалкое, бездушное тело. Если кто-то не может подвизаться в добродетели здесь, то пусть не думает, что ему легче будет достигнуть ее в другом месте. Ибо благое делание зависит не от места, но от нашего собственного произволения. А иная точка зрения гибельна для монахов: она лишает их силы и отнимает плоды добродетели. Ведь даже растение, если его все время пересаживать, не дает плодов. А для вящей убедительности того, что он сказал, Евфимий привел им жития некоторых египетских старцев. «В одном монастыре, в Египте, — рассказывал он, — жил один брат. Он часто выходил из себя: злился, досадовал и не мог сдержать горьких и гневных слов. И стал он задумываться: ведь оттого, что он так легко гневается и теряет покой, он борется сам против себя, и если ему и удается приобрести какую-то добродетель, он тут же ее теряет. Посему он решил удалиться из общежительного монастыря и жить одному в тишине и спокойствии — ввиду того, что пустыня может помочь ему обрести внутренний мир. Потому как, думал он, если не будет никого, чтобы гневаться, эта ужасная и так легко вспыхивающая страсть так или иначе угаснет и я до конца своих дней буду наслаждаться миром и тишиной. Поразмыслив об этом, он ушел из обители и стал жить в уединении. Как-то раз ему пришлось налить в чашу воды и не-надолго поставить ее на землю. И тут по действию лукавого чаша опрокинулась, причем это случилось раз, затем еще раз и, наконец, третий. Тут брата обуял гнев: он швырнул чашу на землю и разбил ее вдребезги. А это, разумеется, еще больше позабавило врага». Тут Климатий рассмеялся: юмор истории пришелся ему по нраву. А святой Евфимий подметил это и говорит: — Никак и тебя, брат, увлек лукавый бес, что ты так открыто и бесстыдно смеешься? Здесь надо плакать и стенать и просить у Господа утешения в будущем веке. Разве не правду сказал Тот, Кому надлежит судить нас: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф 5. 4), и несчастны те, кто ныне смеется и не внимает себе? (Ср.: Лк.6. 25). И к тому же полное невежество для монаха — говорить слишком много или даже выражать свои чувства к чему бы то ни было, особенно если он это делает с дерзостью. Потому что Отцы прямо называют дерзость матерью всех страстей. Так он отчитал Климатия и ушел во внутреннюю келию. А Климатия постигла кара: ноги его подкосились, он упал ничком на землю, его свело судорогой, и все тело охватила дрожь. В таком состоянии, лежащим на земле, его увидел Дометиан. Он не только поразился нраву Евфимия, то кроткому, то суровому, и как хорошо это сочеталось в святом — он пожалел и брата за его страдания. Поэтому он собрал кое-кого из Отцов чтобы ходатайствовать за Климатия, и вместе с Мароном ввел их к Евфимию. Евфимий и сам был жалостливым человеком да и ходатайством Отцов не мог пренебречь. Посему он вместе с ними подошел к лежащему Климатию. Крестным знамением он остановил дрожь, прекратил судороги и полностью исцелил его. При этом он сказал: — Внимай себе и не презирай наставления Отцов и их заветы. Стань весь оком, как мы читали это о херувимах, и непрестанно следи за собой, потому что ты постоянно ступаешь посреди сетей врага. Так святой дал наставление и поучил Климатия, да и других предостерег на его примере, а затем отпустил его. 3. Из жития святой Синклитикии Святая Синклитикия говорила: «Если ты уже в монастыре, не переходи с места на место, потому что от этого тебе будет большой вред. Если птица покидает яйца, то из них никто не вылупится. Так же с монахиней или монахом: если они переходят с места на место, их вера хладеет и умирает». 4. Из жития святой Феодоры В монастыре, где святая Феодора подвизалась в мужском образе, стал кончаться хлеб. Игумен велел святой взять верблюдов, отправиться в город и закупить там для них хлеба. А поскольку она не смогла бы вернуться до вечера, ей разрешили остановиться в Энатоне и дать там отдых верблюдам. На обратном пути из города Феодора увидела, что солнце уже на закате, и стала проситься в Энатскую обитель, чтобы оставить там верблюдов. Их пустили, и она легла спать у ног верблюдов. А при монастыре жила одна девица, родственница кого-то из монахов, и лукавый стал разжигать в ней похоть. По внешнему виду она приняла блаженную за мужчину. Тут она отбросила всякий стыд и стала зазывать святую перейти спать к ней. Но Феодора сделала вид, будто не слышит, предпочитая остаться на земле с верблюдами, чем спать на кровати. Девушка это поняла, однако страсть была так мучительна, что она не могла сдержаться. Тогда она отдалась одному из тех, кто тоже там спал. Человек этот тоже путешествовал и на ночь остановился в монастыре. Совершив такое беззаконие, он на следующее утро отбыл из монастыря. Пошла и преподобная в свой монастырь. Между тем прошло время, и оказалось, что девушка беременна. А поскольку родственники заставляли ее признаться, она сказала, что ее развратил монах Феодор из Октокедекатского монастыря. Монахи сразу поверили ее словам. Не иначе, как враг строил козни блаженной, и он надоумил девушку сказать, а монахов — поверить. Тогда они пришли в монастырь, где подвизалась святая, подняли шум и стали кричать, что вот, мол, Феодор у вас подвизается как монах, а не постыдился такого позорного дела. На вопрос игумена, действительно ли та совершила такое нечестие, Феодора отвечала, что в этом деле она неповинна. Тогда пришедшие монахи вернулись в свою обитель. Но когда ребенок родился, они его забрали и подбросили в тот монастырь, где подвизалась святая. Что же далее? Все поверили, что Феодора — отец ребенка, а поскольку она молчала, то ее осудили и вместе с ребенком изгнали из монастыря. Так она стала кормилицей ребенка, и пришлось ей заботиться о нем, словно матери. Она кормила его овечьим молоком, а у пастухов выпрашивала шерсть и делала из нее одежду для ребенка. Но кто и чья душа могла бы выдержать столь тяжкую клевету? Чьи руки могли бы нести столь тяжкий труд? Так прошло семь лет, а святая жена все еще терпела страдания. О всевидящий Господь! Оклеветанная, изгнанная из монастыря, она добровольно терпела позор, словно действительно сделала что-то постыдное. Более того, она продолжала держать пост вместе со всеми. Пищей была ей дикая трава, а питьем — вода, которую она, как придется, набирала в озере, если не сказать — слезы, которые она постоянно проливала, так что на ней исполнились слова псалма: «Питие мое с плачем растворях» (Пс.101. 10). Феодора изнуряла тело и нисколько о нем не заботилась: ногти у нее были такие длинные, что скорее походили на когти зверей, волосы — грязные и косматые, словно лесная чаща, лицо так выгорело на солнце, что стало темнее, чем у эфиопов, а глаза совсем запали от постоянного бдения. При этом, как ни было трудно ей подвизаться, как ни одолевали ее внешняя непогода и внутренние бури страстей, она даже не думала уходить из монастыря. Возле монастырских врат она построила хижину и, по слову Пророка, с радостью «изволила приметатися в дому Божием» (Пс 83. 11). Кто бы ей что ни говорил и какие бы искушения ее ни преследовали, убедить святую было невозможно. Однажды диавол явился Феодоре в образе ее мужа. Вкрадчивыми речами он стал уговаривать ее вернуться к себе домой. Но она сотворила крестное знамение, и он исчез. В другой раз он явил ей всех зверей пустыни, будто они готовы броситься на нее. Но она молилась, и видение рассеялось, как дым. А то как-то он наслал на нее словно бы толпу людей и так страшно побил, что оставил ее полумертвой от побоев. Иной же раз он являл ей всевозможные яства и множество золота, но ничем не мог сломить ее стойкости. И когда тот, кто хвалился, что может уничтожить небо и землю, понял, что победить ее невозможно, он решил отказаться от брани с нею. По прошествии семи лет монашествующие Энатской Лавры стали просить игумена монастыря Феодоры, чтобы он принял святую обратно в лик монашествующих. «Он был уже достаточно наказан, — говорили они, — прожив семь лет вне монастыря». К тому же, как они говорили, им было видение, что Феодору уже прощен его грех. Игумен согласился на их просьбу. Он снял с Феодоры несправедливое наказание, велел ей жить в самой отдаленной келье монастыря, никому с ней не общаться и не привлекать ее ни к какому послушанию. Так миновало два года. Святая подвизалась в еще большем воздержании и в сугубой молитве. А затем наступила засуха, и во всех водоемах и колодцах монастыря не было ни капли воды. Игумен из того, что он слышал и видел, уже знал, что блаженная удостоена дара исцеления. Тогда он посылает за ней и велит спустить в колодец кувшин и набрать воды. Феодора привыкла слушаться слов своего аввы. Не рассуждая особо и не откладывая, она делает что ей было сказано и сразу приносит кувшин, полный воды. А после этого все увидели, что и другие колодцы полны воды. Когда же прошло еще несколько дней, как-то вечером святая взяла к себе ребенка и всю ночь самым тщательным образом наставляла его. В таких наставлениях она с радостью предала свой дух в руки Божий. Ребенок тут же разразился рыданиями, и плач его наполнил хижину. Те, кто оказался рядом, узнали, что случилось, и доложили игумену. А тот, когда услышал, и сам рассказал монахам бывшее ему видение. «Виделось мне, — рассказывал он, — что двое мужей увлекли меня ввысь, а высота была необыкновенная. И видел я ангельский лик, и эхом прогремел голос: — Смотри, вот какие блага уготованы Феодоре, Моей невесте. И явилось мне ложе, которое охранял ангел, и брачный чертог неописуемой красоты. Мне очень хотелось узнать, чей это брачный чертог, который я вижу, и кто — та, для которой он приготовлен. Об этом я и спросил своих спутников. И видится мне сонм пророков, апостолов, мучеников и вслед за ними остальных праведников, а посреди сонма — жена, украшенная бо-жественной славой. Она вошла в брачный покой и села на ложе. — Это, — сказали мне мои спутники, — авва Феодор — тот, кого обвинили в прелюбодеянии и кто должен был семь лет терпеть изгнание из монастыря. Его считали отцом чужого ребенка, а он взял на себя заботу о нем и его пропитании, вместо того чтобы открыть свою природу и тем избавиться от стыда и скорби. Потому он и был удостоен той славы, которую видишь. После этого сон оставил меня, и стал я оплакивать наши согрешения». Вот что рассказал игумен и тотчас вместе с монахами направился к келье преподобной. И когда они вошли, то увидели, что умерла та, которая на самом деле обрела жизнь. Они стали вокруг и оплакали святое тело. А игумен послал за монахами Энатского монастыря, показал им тело святой и сказал: — Видели вы когда-нибудь что-то более странное. Такая природа, а так обманула князя тьмы! Всех поразило то, что они увидели. А после им подумалось, как много должны подвизаться те, кто порабощен телесным страстям. И тотчас их охватил страх, а за страхом последовали слезы. К вечеру же, как только был окончен плач, они почтили многострадальное и святое тело псалмами и песнями и предали его земле. 5. Из патерика Старец сказал: «Где бы ты ни был, если решишь сделать что-то хорошее и не сможешь — не думай, что тебе это удастся в другом месте». 2. Амма Феодора рассказывала: «Был один монах, и столько было у него искушений, что как-то говорит он себе: — Пойдем-ка мы отсюда. И уже взял свои сандалии, как видит какого-то человека: тот тоже обул сандалии и говорит ему: — Что это ты, не из-за меня ли уходишь? Так я побегу впереди тебя, куда бы ты ни пошел. А это и был тот бес, что его искушал».
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar