- 04.11.2013
- 768 Просмотров
- Обсудить
Нужно ли мне добавлять еще после всего этого, что и они будут
свободными, очень свободными умами, эти философы будущего, - несомненно,
кроме того, и то, что это будут не только свободные умы, а нечто большее,
высшее и иное в основе, чего нельзя будет не узнать и смешать с другим. Но,
говоря это, я чувствую почти настолько же по отношению к ним самим, как и по
отношению к нам, их герольдам и предтечам, к нам, свободным умам! -
повинность отогнать от нас старый глупый предрассудок и недоразумение,
которое слишком долго, подобно туману, непроницаемо заволакивало понятие
"свободный ум". Во всех странах Европы, а также и в Америке есть нынче нечто
злоупотребляющее этим именем, некий род очень узких, ограниченных,
посаженных на цепь умов, которые хотят почти точь-в-точь противоположного
тому, что лежит в наших намерениях и инстинктах, - не говоря уже о том, что
по отношению к этим будущим новым философам они должны представлять собою
только наглухо закрытые окна и запертые на засов двери. Одним словом, они
принадлежат к числу нивелировщиков, эти ложно названные "свободные умы", как
словоохотливые и борзопишущие рабы демократического вкуса и его "современных
идей": всё это люди без одиночества, без собственного одиночества,
неотесанные, бравые ребята, которым нельзя отказать ни в мужестве, ни в
почтенных нравах, - только они до смешного поверхностны, прежде всего с их
коренной склонностью видеть в прежнем, старом общественном строе более или
менее причину всех людских бедствий и неудач; причем истине приходится
благополучно стоять вверх ногами! То, чего им хотелось бы всеми силами
достигнуть, есть общее стадное счастье зеленых пастбищ, соединенное с
обеспеченностью, безопасностью, привольностью, облегчением жизни для
каждого; обе их несчетное число раз пропетые песни, оба их учения называются
"равенство прав" и "сочувствие всему страждущему", - и само страдание они
считают за нечто такое, что должно быть устранено. Мы же, люди
противоположных взглядов, внимательно и добросовестно отнесшиеся к вопросу,
- где и как до сих пор растение "человек" наиболее мощно взрастало в вышину,
- полагаем, что это случалось всегда при обратных условиях, что для этого
опасность его положения сперва должна была разрастись до чудовищных
размеров, сила его изобретательности и притворства (его "ум") должна была
развиться под долгим гнетом и принуждением до тонкости и неустрашимости, его
воля к жизни должна была возвыситься до степени безусловной воли к власти:
мы полагаем, что суровость, насилие, рабство, опасность на улице и в сердце,
скрытность, стоицизм, хитрость искусителя и чертовщина всякого рода, что всё
злое, ужасное, тираническое, хищное и змеиное в человеке так же способствует
возвышению вида "человек", как и его противоположность. - Говоря только это,
мы говорим далеко еще не всё и во всяком случае находимся со всеми нашими
словами и всем нашим молчанием на другом конце современной идеологии и
стадной желательности: как ее антиподы, быть может? Что же удивительного в
том, если мы, "свободные умы", не самые общительные умы, если мы не всегда
желаем открывать, от чего может освободиться ум и куда, пожалуй, в таком
случае направится его путь? И что означает опасная формула "по ту сторону
добра и зла", которою мы, по меньшей мере, предохраняем себя, чтобы нас не
путали с другими: мы суть нечто иное, нежели "libres-penseurs", "liberi
pensatori", "свободомыслящие" и как там ещё ни называют себя эти бравые
ходатаи "современных идей". Мы были как дома или, по крайней мере, гостили
во многих областях духа; мы постоянно вновь покидали глухие приятные уголки,
где, казалось, нас держала пристрастная любовь и ненависть - юность,
происхождение, случайные люди и книги или даже усталость странников; полные
злобы к приманкам зависимости, скрытым в почестях, или деньгах, или
должностях, или в воспламенении чувств; благодарные даже нужде и чреватой
переменами болезни, потому что она всегда освобождала нас от какого-нибудь
правила и его "предрассудка"; благодарные скрытому в нас Богу, дьяволу, овце
и червю; любопытные до порока, исследователи до жестокости, с пальцами,
способными схватывать неуловимое, с зубами и желудками, могущими
перерабатывать самое неудобоваримое; готовые на всякий промысел, требующий
острого ума и острых чувств; готовые на всякий риск благодаря чрезмерному
избытку "свободной воли"; с передними и задними душами, в последние
намерения которых не так-то легко проникнуть; с передними и задними планами,
которых ни одна нога не посмела бы пройти до конца; сокрытые под мантиями
света; покорители, хотя и имеющие вид наследников и расточителей; с утра до
вечера занятые упорядочиванием собранного; скряги нашего богатства и наших
битком набитых ящиков; экономные в учении и забывании; изобретательные в
схемах; порой гордящиеся таблицами категорий, порой педанты; порой ночные
совы труда даже и среди белого дня, а при случае - а нынче как раз тот
случай - даже пугала: именно, поскольку мы прирождённые, неизменные,
ревнивые друзья одиночества, нашего собственного, глубочайшего, полночного,
полдневного одиночества, - вот какого сорта мы люди, мы, свободные умы! И
может быть, и вы тоже представляете собою нечто подобное, вы, нарождающиеся,
- вы, новые философы?
Теги
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.