- 04.11.2013
- 814 Просмотров
- Обсудить
Всюду, где только до сих пор проявлялся на земле религиозный невроз, мы
встречаем его в связи с тремя опасными диетическими предписаниями.
Одиночество, пост и половое воздержание, - причем, однако, невозможно решить
с уверенностью, где здесь причина, где следствие и есть ли здесь вообще
связь между причиной и следствием. На последнее сомнение дает нам право то
обстоятельство, что как у диких, так и у ручных народов к числу постоянных
симптомов этого явления принадлежат и внезапные взрывы чрезмерного
сладострастия, которые затем так же внезапно превращаются в судороги
покаяния и в миро- и волеотрицание: не объясняется ли, пожалуй, и то и
другое как замаскированная эпилепсия? Но здесь больше, чем где-либо, следует
воздержаться от объяснений: до сих пор ни один тип не расплодил вокруг себя
такой массы вздора и предрассудков, ни один, по-видимому, в большей степени
не интересовал людей и даже философов, - кажется, настало время несколько
охладеть к этому явлению, научиться осторожности, даже еще лучше: отвратить
взор, отойти от него. - Еще на заднем плане последней философии,
шопенгауэровской, стоит, почти как самостоятельная проблема, этот страшный
вопрос религиозного кризиса и пробуждения. Как возможно волеотрицание? как
возможен святой? - это и был, по-видимому, тот вопрос, с которого Шопенгауэр
начал свою философскую деятельность. В том-то и сказалась истинно
шопенгауэровская последовательность, что самый убежденный из его
приверженцев (вместе с тем, может быть, и последний, что касается Германии -
), именно Рихард Вагнер, завершил как раз на этом свою творческую
деятельность и напоследок еще вывел на сцену в лице Кундри этот страшный и
вечный тип, type vecu, - во всей его осязаемости; между тем как в то же
время психиатры почти всех стран Европы имели случай изучать его на близком
расстоянии всюду, где религиозный невроз - или, как я называю это, "сущность
религиозности" - проявил себя в последней эпидемической вспышке под видом
"армии спасения". - Если же мы спросим себя, что, собственно, так сильно
интересовало людей всех рас и времен, а также и философов в феномене
святого, - так это, без сомнения, связанная с ним видимость чуда, именно,
непосредственная последовательность противоположностей, противоположно
ценимых в моральном отношении душевных состояний: считалось очевидным, что
тут из "дурного человека" вдруг делался "святой", хороший человек. Прежняя
психология потерпела на этом месте крушение: не произошло ли это главным
образом оттого, что она подчинилась господству морали, что она сама верила в
моральные противоположности ценностей и всмотрела, вчитала, втолковала эти
противоположности в текст и в сущность дела? - Как? "Чудо" - только ошибка
толкования? Недостаток филологии? -
Теги
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.